Кошмарный принц, стр. 15
И собирался открыть. Сейчас.
Он медленно подошёл. Облизнул потрескавшиеся губы, убрал со лба прилипшие волосы и протян
Глава 29
Ощущение было такое, будто кто-то тряхнул его за плечо, выводя из транса. Виктор Ильич моргнул несколько раз, прежде чем взгляд сфокусировался. Он увидел незаконченное слово и никак не мог сообразить, в чём причина внезапной остановки.
— Протянул, — прочитал вслух Виктор Ильич, и хотел дописать «ул», но стержень вхолостую процарапал бумагу. Виктор Ильич попытался расписать ручку. Не вышло. Тогда он раскрутил её. Ха! Чернила кончились!
Смотритель потянулся за новым стержнем, но в последнюю секунду вытянул из письменного набора дешёвую ручку, из прозрачного пластика. Стало интересно: что если писать этой ручкой, а не металлической «Waterman»? Он занёс дешёвую ручку над бумагой, с неуверенностью и опаской дописал «ул» и почувствовал, как ручка стала гнуться под давлением пальцев. Виктор Ильич посмотрел на ручку, она уже не просто гнулась — она плавилась! Пластик обжёг кожу. Виктор Ильич вспомнил, как будучи ещё шкетом поджигал целлофановые пакеты и наблюдал за горящими каплями, с гудением обрушивающимися на жухлые осенние листья, наблюдал, фантазируя, что-де целлофан — это советский бомбардировщик, а листья — фашистские танки «Пантеры» и «Тигры». При этом не раз обжигался и знал, каково это, но сейчас пластик не горел и даже не грелся, он просто плавился и жёг пальцы. Виктор Ильич засучил рукой, и оплавленная ручка отлетела, сбив одну из египетских кошек. Он поставил статуэтку на место, ощутив прохладу металла.
Металл.
«В этом дело?», —подумал Виктор Ильич и вспомнил, что ручка «Waterman» после писанины всегда казалась очень тёплой, намного теплее, чем просто нагретая вспотевшей ладошкой. У смотрителя мелькнула мысль: а что если взять другую металлическую ручку? Но голос здравого смысла отмёл идею.
Виктор Ильич вставил новый стержень в «Waterman», расписал ручку… и отключился.
Глава 30
ул руки. Пальцы нащупали сургучную печать. Егор подковырнул её, и она сломалась пополам. Но этого он мог и не делать: бечёвка, скрепляющая железные скобы сундука давно сгнила, и стоило Егору до неё дотронуться, как она рассыпалась в прах. Сердце билось в горле. Егор испытывал невообразимое благоговение. Он верил, что в сундуке — именно в этом, а не в остальных — храниться самый настоящий клад, ценнее которого ещё не находили. Он понятия не имел, что это может быть. Вспомнился фильм про Индиану Джонса, но страха, что это ящик Пандоры, не возникло, потому Егор, более не мешкая, открыл сундук и сунул в него руку.
Сундук был пуст.
Егор с ошеломленным и не верящим взглядом посмотрел вокруг, ища поддержки, но ни карлика-богатыря, ни кого бы то ни было ещё не наблюдалось. Егор вскарабкался на сундучище и заглянул внутрь загадочного сундука.
И увидел себя.
Нет, это не было отражением в зеркале. Двойник Егора что-то говорил, когда сам Егор смотрел на него с раззявленным ртом. Егор силился разобрать слова двойника, но не улавливал даже тембр. Казалось, двойник нем. Егор встретился с ним глазами… и мозг взорвался какофонией звуков, средь которых доминировали два леденящих душу слова: «ВЫПУСТИ МЕНЯ!!!»
Егор завизжал и грохнулся на пол, выбивая остатки воздуха из легких. Визг так же резко оборвался, как и начался, мальчик глотал воздух, как рыба, выброшенная на берег.
А из сундука тем временем поднимался торнадо чёрного дыма.
Егор не верил своим глазам, которые округлились в плошки. Это же не кино, это неправда, думал он, мотая головой. Мальчик отказывался верить в торнадо, ведь ящик Пандоры — миф, и его не должно быть!
Черный дым разрастался, и бижутерное мерцание стен меркло вокруг, заполняя пещеру мраком. Демон тьмы впитывал в себя растущий страх бесстрашного ребёнка, осмелившегося открыть сундук-острог. Но страха одного мальчишки мало. Демону-вихрю нужен был страх тысяч людей, чтобы обрести былую силу.
Торнадо — насколько различил во мраке Егор — уплотнился в чёрно-маслянистую субстанцию и рывком отлетело в противоположную сторону от клада сундуков, швырнув своё невольное обиталище о стену. Чёрно-маслянистое нечто металось по пещере, колыхая затхлый подземный воздух.
Чудин наблюдал, как демон рвался из пещеры, но не находил выхода. Выход был заговорён Чудиным ещё в те времена, чтобы хорт не смог покинуть пещеру. Но Чудин не знал, что в зачарованном сундуке, царь Грозный был недоверчив и не посвятил его в тайну. И теперь Чудин был рад, что заговор выхода из пещеры подействовал на невиданного демона. Да уж, Шашка был знатным чародеем, если умудрился заточить подобную мерзость! Вот только что это за демон такой и как его запихнуть обратно? А нужно ли запихивать? Чудин очень чётко помнил царский наказ: «пусть он откроет сундук и познает Силу, и уходит прочь, а ты поможешь вернуться на свет Божий, где обретёшь свободу и покой». Ну, малец, приглянулся тебе демон-от, подумал Чудин и с беспокойством продолжил следить за развитием событий в пещере.
У Егора закружилась голова, спертым воздухом становилось невыносимо дышать, он начинал злиться на мелькающую чёрную хреновину. И когда совсем стало невмоготу, крикнул на торнадо:
— ПРЕКРАТИ МЕЛЬТЕШИТЬ, ЧТОБ ТЕБЯ!
И торнадо остановился.
Демон тьмы услышал приказ. В этой пещере ребёнок имел над ним власть… и за это демон люто возненавидел его.
Егор поднялся с пола. Он был испуган — это истина, но он был удивлён, и это не меньшая истина. Удивление на какое-то время побороло страх. Неужели торнадо подчиняется мне, подумал Егор. Ему засвербело проверить.
— Встань передо мной! — как можно торжественнее и строже сказал Егор.
И торнадо подчинился.
Демон предстал перед мальцом.
Егор увидел, как чёрно-мазутная субстанция опустилась на пол и стала обретать форму человека в чёрной одежде, напоминающей резиновый костюм водолаза. А через минуту Егор увидел себя. Только глаза двойника отличались от глаз человеческих. Они были цвета индиго с серебристыми, точь-в-точь как звёзды на небе, зрачками, впившимися холодным взглядом в глаза Егору.
— Кто ты? — спросил Егор.
— На Руси меня называют Див, — ответил двойник голосом мальчика.
— А не на Руси?
— У меня много имён.
— Ну хоть одно? — настаивал Егор.
— Ктулху, если угодно, — молвил Див.
— Не слышал… — разочарованно помотал головой Егор. Он не знал ни Дива, ни Ктулху. Кто такие?
Из-за стенки пещеры послышался присвист.
Оба Егора глянули в ту сторону, а потом вопросительно друг на друга. Двойник не стал проявлять любопытства, Егор в душе порадовался этому.
— Выпусти меня, — сказал Див.
— Разве я тебя держу? — спросил Егор.
— Меня держит это место.
— Причём же тут я? Как я тебя выпущу?
— Позволь мне вселиться в тебя… на время…
— А почему я должен тебя выпускать?
— Я могу дать тебе силу.
— А я не хилый!
— Магическую Силу.
— Магическую? — Егор задумался, предложение было ай как заманчиво. — А какую? — спросил он.
— Ей нет объяснения. Ты её почувствуешь.
— А если я откажусь?
— То умрешь здесь. А я найду выход — это проще, чем из сундука, найду и буду убивать всех, кто тебе хоть немного дорог: отца, друзей, знакомых…
— Хватит!
— Соглашайся.
— Ладно.
— Договорились… — и в то же мгновение двойник Егора закрутился в вихрь и через ноздри мальчика вселился в него.