Осколки чего-то красивого, стр. 54
— Сказание о Бальгаре… — мечтательно улыбнулся Нугут. — Продолжай…
Так они и просидели всю ночь и оба свалились спать с первым лучом рассвета. Впрочем, Нарина, немножко бледная, но хорошо выспавшаяся, долго спать им не позволила: ей хотелось есть и играть, причем немедленно!..
Восьмой день с самого утра грохотал громовым молотом по небу и поливал дождем добрую часть Норенайна.
Ехать в такую мокрую погоду никому не улыбалось, а спешить было некуда, поэтому Нугут, Бьёрн и Нарина единодушно решили просто переждать дождь под кронами Норенайнский полосатых дубов…
Делать все равно было нечего, поэтому двое вояк решили пофехтовать на свежем воздухе.
Они с радостью сняли промокшие рубахи, показав свету и ветру неисчислимое количество шрамов. А Нугут теперь казался еще больше, чем раньше. Что и говорить, чистокровный орк ведь. Бьёрн рядом с ним выглядел мальчишкой…
Под любопытным взглядом Нарины воины поклонились друг другу и начали "бой".
Но это было скорее похоже на игру, осторожную и веселую, или странный танец…
Нугут и Бьёрн смеялись и закручивали иногда не совсем боевые финты — вроде бросков с отбором меча или намеченных ударов рукоятью по носу…
На Нарину все это произвело неизгладимое впечатление. Она долго махала найденной на поляне палкой, а потом подошла к Нугуту и жалобно, но совершенно правильно произнесла: "Я хочу меч"…
Орк без лишних слов померил длину ее руки, сходил срубил молодое деревце и вырезал маленький деревянный меч, снабдив его парой ученических рун.
Девчонка была на седьмом небе от счастья.
— Ты что, собираешься учить ее фехтовать? — усомнился Бьёрн. — Я бы не стал… Ты уж извини, но женщины редко бывают хорошими воинами. Тем более, эльфийские.
— А орки редко бывают умными, — пожал плечами Нугут. Бьёрн прикусил язык и ощутил весьма болезненный укол совести… — Даже если она не станет воином… Меч учит сдержанности, милосердию и воспитывает силу духа. Это каждому нужно. А уж тому, кому на роду написано всю жизнь бороться со своей волчьей сущностью — тем более…
— Ты прав. Как всегда прав, — вздохнул Бьёрн и устремил взгляд на поляну, где, забыв обо всем на свете, Нарина играла в воина…
Путь обещал быть долгим… Теперь каждое утро и вечер Нугут занимал под фехтование. Смотреть на угловатые и неуклюжие попытки Нарины фехтовать было смешно, но Нугут был серьезнее каменной скалы в хмурый день.
Названный отец очень хорошо объяснил ему, когда нельзя, смеяться, чтобы не уничтожить вспыхнувший огонек — желание учиться, а когда — можно и нужно, чтобы не позволить прорасти зерну гордыни…
Возможно, поэтому он и не подпускал к тренировкам Бьёрна. Тому только и оставалось, что валяться на траве в сторонке да посмеиваться в рукав.
Да… путь обещал быть долгим…
Возможно, Нугут увидел в брошенной эльфийской девочке отражение себя, раз так пекся о ней… Возможно, просто сбылась его давняя мечта об ученике…
Бьёрн помнил страшнейший нугутов депрессняк по этому поводу. "Да кто же пойдет в ученики к орку?.."
Депрессняки — вообще очень свойственная Нугуту штука и, пожалуй, самое слабое его место. И самый существенный недостаток по жизни.
Даже оптимизм Бьёрна порой расшибался о скалы таких настроений…
…Как бы там ни было, горы Сон-Миленар приближались потихоньку, надвигаясь серыми громадами, бросающими тени на прекрасный Норенайн…
И Бьёрн, и Нугут чувствовали, что в мире сейчас происходит что-то особенное. И все это затишье, и вся эта норенайнская благодать — всего лишь передышка перед настоящими событиями.
(23 июля 2003 г)
302. 24 июля 2003 г
—Судный день — воскресенье
или Марс и Эльфы…
— >пятница
Марта и Рональд расстались, как обычно, обнявшись на прощание. Они славно прогулялись после танцев и разошлись по домам.
В рыжий летний вечер Марта шлепала босоножками по пыльному асфальту, и на душе у нее было странно.
Давно ушел автобус, который привез ее почти к самому дому, а Рональд, наверно, уже сидел в кресле перед теликом и пил чай…
Марта зажмурилась… как бы ей хотелось узнать, что делает сейчас Рональд!
Да, мы так часто хотим заглянуть за завесу чужой тайны…
…Выходные, или хотя бы один выходной Марта и Рональд каждую неделю проводили вместе, особенно летом, когда на мартин законный отдых не зарилась никакая учеба. А если еще Рон брал отпуск, они просто ехали куда-нибудь вместе, на неделю или две…
А это воскресенье Рон решил провести с друзьями…
"Я люблю его. Я хочу, чтобы он был со мной, — думала Марта, шагая все медленнее и медленнее. — И вообще, мне много чего может нравиться или нет, но я не имею никакого права лишать его друзей и отнимать у него то, что приносит ему радость. Я не заменю Рональду целого мира, да и не хочу пытаться… Я все понимаю.
Пусть. Пусть едет на шашлыки с друзьями. Меня он не звал, а проситься, думаю, не стоит. Да и субботу, пожалуй, оставлю ему. Пусть спокойно хлопочет о мясе для шашлыков, о машине и вещах…"
После такого разговора с собой грустное ожидание одиноких выходных испарилось; но на душе все равно было странно…
— >суббота
Рональд бегал по магазинам и ждал завтрашнего дня. О Марте он даже не думал. Наверное, совсем замотался просто…
Вечером, уставший, он сидел в кресле перед немым телевизором — слушать не хотелось — и дремал…
Зазвонил телефон. Пронзительно, резко. Разрезая дремоту, как ржавый нож…
Рональд взял трубку и зевнул:
— Алло…
— Рон! Это я! — голос у Марты был такой взволнованный, что остатки сна как ветром сдуло. — Послушай! Не надо никуда ездить завтра! Это не предчувствие! Я точно знаю, что случится. Если ты поедешь, ты умрешь. Прошу тебя, придумай любую причину, но останься!
— Марта, погоди, что случилось…
— Рональд, я потом все объясню! Сейчас просто послушай меня и сделай, как я говорю! Завтра в девять приходи на площадь к нашему маленькому фонтану. Это твой единственный шанс остаться в живых!
— Да что…
— Рон, пойми, это вопрос жизни и смерти. Ты придешь?!
— Ну ладно… приду…
— Хорошо, — Марта вздохнула с облегчением. — Завтра в девять. Лучше — без пятнадцати девять, иначе ты можешь не успеть!..
— >воскресенье
Рональд поднялся по будильнику и поплелся в ванную бриться. Он был зол, но делать наперекор не собирался. Слишком тревожный был у Марты голос, и от ее тайны веяло страхом.
Рон уже голову сломал, пытаясь предположить, что случилось…
Он побрился; чтоб окончательно проснуться, подержал голову под краном с ледяной водой и выпил чашку кофе.
Есть не хотелось — организм таким образом возмущался против столь раннего подъема в воскресенье и отмены (или еще нет? Рональд не успел никому позвонить) шашлыков…
Дочапав в мрачном настроении до остановки, Рональд сел в трамвай…
Утро Марты началось еще раньше. Она спала беспокойно и просыпалась через каждый час, боясь не услышать будильника и проспать…
Сквозь тяжесть в голове и путаницу мыслей она умудрилась заметить, какое красивое сегодня утро, в котором столько тепла, ласки, нежности…
Она выпила кофе, съела шоколадку… все было таким вкусным. А мир вокруг — таким тихим!.. Но настенные часы безжалостно отсчитывали время.
Пора…
Марта посмотрела на спящих родителей, улыбнулась им, потом вышла из квартиры и закрыла дверь…