Убийство на Потомаке, стр. 41

— Да, сэр, — с горькой иронией рассмеялась Дарси, — к вечеру признание окажется у вас на столе.

— Не давите на меня, Дарси. Давайте лучше займемся делом. Почитайте вот это. — Еще одна папка легла перед Айкенберг. Там находилась копия записи последнего разговора с доктором Вартоном. Это не была стенограмма, беседа проходила между доктором и детективом, когда Вартона снова вызвали в Вашингтон после обследования машины. Детектив отметил, что доктор был зол на бывшую жену и не скрывал этого. Он сообщил, что Полин купила у него его долю принадлежавшего им совместного участка за 10 ООО долларов и подписала документы в тот вечер, когда была убита. По словам Вартона, она купила его часть, после того как приобрела представляющий ценность соседний земельный участок, в итоге стоимость оказавшейся у нее земли возросла в десять раз. За прилегающий кусок земли она заплатила 150 тысяч.

— Он был достаточно зол, чтобы убить ее? — спросила Айкенберг.

— Возможно. Холите совет?

— А у меня есть выбор?

— Нет. Так вот, нам надо пошевеливаться. Вы говорили еще раз с членами семьи Тирни? Сыном, дочерью, матерью, Беньчонгом?

— Беньчонгом? Пусть им занимаются федералы.

— Нет, Дарси. Против него могут быть выдвинуты обвинения по двум позициям. Его статус в качестве подозреваемого в убийстве находится в нашей компетенции.

— Мои люди беседовали с ним, он заявил, что ему ничего не известно.

— Насколько я помню, у него не было серьезного алиби.

— А его нет ни у кого, — заметила Айкенберг.

— А родной сын Тирни?

— Я запланировала встретиться с ним сегодня. Хочу попытаться выяснить, верны ли слухи, что они с Полин были любовниками. Собираюсь еще побеседовать с его невестой Терри Пити и узнать, не было ли у нее подозрений относительно их связи.

— Хорошо.

— Значит, отмывание денег.

— Что?

— Я о Беньчонге. Его босс, Сэм Танклоф, причастен к этому?

— Не имею представления. Я рассказал вам то, что знаю, и даже это немногое стало мне известно из неофициальных источников. Чувствуется, что правоохранительные органы в этом городе — дружная семейка.

— Тогда, возможно, причина в деньгах.

— Причина чего?

— Полин Юрис, скорее всего, была убита по двум причинам: деньги или страсть. Может быть, она и не очень привлекала мужчин, по крайней мере, я так поняла, но одиночество или жажда мести, или простая доступность может сделать мужчину и женщину более желанными. А как мне представляется, она довольно близко была связана почти со всеми членами семьи Тирни. Может быть, ей стало известно, что приемный сын хозяина, считающийся первым по многим параметрам, имел нелегальные источники дохода?

— И что же это за источники? — спросил Гортон, а про себя подумал: «Ты тоже числишься первой во многих списках, и не только у дантиста».

— Это только мои предположения. Деньги нужно было всего лишь отмыть за границей или иным способом. Если сумма достаточно велика, может быть, например, замешана организованная преступность, возможны финансовые аферы, махинации на фондовой бирже, использование служебного положения, шантаж, доходы от игры в казино — известно, что мистер Беньчонг любил испытывать судьбу за карточным столом, но ему обычно не везло, и, конечно, не исключены наркотики.

— Что же вы считаете наиболее вероятным?

— Естественно, азартные игры. Беньчонг вращался в соответствующих кругах с легкостью шарика рулетки. Возможно, он оказывал услуги представителям крупного бизнеса, он ведь считается финансовым гением, наверное, при этом он не забывал и о своих интересах, чем и привлек к себе внимание федеральной полиции.

— Что еще? — спросил Гортон, пожимая плечами.

— Если Юрис была в курсе этих дел и поплатилась жизнью, возможно, кто-то еще в семье знал обо всем: Чип Тирни, Сюзен. Это может поставить их жизнь под угрозу.

— Если бы они знали, да если Беньчонг знает, если бы Полин знала, и он ее убил, чтобы дело не вышло наружу… Слишком много «если». Перед тем как вы уйдете, хочу вам кое-что показать.

Дарси обошла стол и взглянула через плечо Гортона на листок, который он держал в руке. Вверху красными буквами было напечатано: Общество «Алый грех». Письмо начиналось словами: «Уважаемый служащий правоохранительных органов!»

— Это еще что? — спросила Айкенберг.

— Возьмите домой и почитайте. Вы тоже работник этой сферы. Может быть, вам захочется разделить с ними их бредовые идеи.

— Значит, они хотят, чтобы вы вступили в члены общества? — рассмеялась Дарси.

— Да, а вы бы рассказали им как-нибудь о работе в полиции. Они вкратце описывают дело, которое предполагается обсудить на одном из предстоящих заседаний. Звучит иронично. Там замешаны несколько китайских студентов, которые находились в Вашингтоне много лет назад по приглашению правительства. В итоге дело кончилось тем, что они украли деньги в агентстве, которое являлось их спонсором, и пристрелили парочку руководителей этого фонда. — Гортон презрительно фыркнул. — Вы знаете, в чем проблемы с такими организациями, как это общество? Они возбуждают больное воображение разных психов. Мой дантист показал мне письмо, в котором и его приглашают вступить в это общество. Для него они припасли историю о студенте-дантисте, застреленном в какой-то сомнительного вида гостинице много лет назад. Похожее убийство произошло совсем недавно.

Айкенберг хотела что-то сказать, но Гортон продолжал:

— У нас на улицах банды подонков по ночам насилуют, грабят и убивают; сотни полицейских заняты поддержанием порядка, а в это время какие-то психопаты ставят пьесу, ни много ни мало как прославляющуюпреступление, совершенное давным-давно. Может быть, какому-нибудь придурку покажется интересным для большей натуральности использовать по ходу действия настоящие пули. — Гортон выругался себе под нос, а вслух сказал: — Скорее бы на пенсию. Идите и действуйте, пока и это дело не стало достаточно старым, чтобы войти в историю.

Час спустя

Моросило, когда Смит отправился на Потомак Палисадс, где жил Вендель Тирни, но, когда он туда добрался, пошел ровный нудный дождь. Поперек дороги, ведущей во владения Тирни, стоял зеленый седан. Рядом маячил охранник в форме.

— У меня встреча с мистером Тирни, — сказал Смит, опустив окно.

— Ваше имя?

— Маккензи Смит.

— Можете ехать, — разрешил охранник, сверившись с каким-то листком.

— Вы из агентства Тони Буффолино, — поинтересовался Смит.

— Да. — Охранник сел за руль и откатил машину ровно настолько, чтобы дать проехать Маккензи.

Еще один охранник стоял у задней двери. Смит узнал его, он дежурил и в прошлый раз, это был человек Тони. Он махнул рукой, и Смит вошел, почти сразу же через кухню к нему вышел Тирни.

— Здравствуй, Мак, — поздоровался Вендель. — Как обычно, друг откликается на зов о помощи. Дружелюбное лицо — это как раз то, что мне и нужно сегодня утром.

— Полностью с тобой согласен, особенно после того, что я услышал по телевизору. Вижу, Тони везде напичкал охрану. Ждете штурма?

— Я уже ничему не удивлюсь, — ответил Тирни. Он выглядел осунувшимся, как будто не спал ночь, и явно нервничал. Смит заметил, как дергался у Венделя правый глаз, чего раньше не было.

— Я всю ночь не спал, — пояснил Тирни. — Эта дополнительная охрана может показаться следствием психоза, но происходящие в последнее время события убеждают меня в существовании какого-то заговора вокруг моей семьи.

— Надеюсь, что ты ошибаешься.

— Давай пройдем наверх, — предложил Тирни, — я уверен, что там нас не побеспокоят.

Он указал Смиту на кресло из красной кожи с высокой спинкой, а сам сел в такое же, но меньшего размера.

— Я не верю тому, в чем обвиняют Сунь Беньчонга, все подстроено. Грязные интриги.

— Но для чего властям нужно затевать скандал вокруг Суня?

— Чтобы навредить мне, — не задумываясь, ответил Тирни.

— Но все-таки почему? — допытывался Смит. — С какой целью это делается?