Убийство на Потомаке, стр. 26

Обойдя остров по каналу, они подошли к тому месту, где Тони опустил буфер. Он оказался прав. Буфер почти полностью занесло листьями, ветками и другим мусором. Тони с помощью багра вытащил буфер и, умело обходя камни, которые держали Мака в постоянном напряжении, благополучно привел наконец «Акваспорт» к причалу.

— Спасибо за чудесный день на реке, Тони, и за ленч, но тебе не нужно было платить за двоих.

— Для тебя, Мак, всегда пожалуйста. Что еще я могу для тебя сделать?

— Достань те любовные письма, которые Вендель якобы ей писал.

— Мне нужно их достать?

— Просто воображение разыгралось, — рассмеялся Смит. — Любопытно, что в них действительно написано. Будь осторожен, Тони, — предупредил Смит Буффолино, когда они поднимались по деревянным ступеням к дому.

— А в чем дело?

— Тебя наняли, чтобы ты охранял Тирни и его семью, а не затем, чтобы ты занимался расследованием убийства Полин Юрис. Знаю, что после стольких лет в полиции у тебя срабатывает инстинкт, но я бы старался быть предельно осторожным, наводя справки о любом из членов этой семьи.

— Полагаю, что ты прав, Мак. Но, как я уже сказал, мне хочется знать, кого я охраняю. И все же я буду осторожен. Зайдешь в дом?

— Нет. Дела. Еще раз спасибо. Держи меня в курсе событий и не теряй головы.

18

В то же самое время

Стоило Маку Смиту выйти из дома и отправиться на причал к Тони, как в его кабинете зазвонил телефон. Аппарат записал послание:

Анабела приехала в Национальный музей в 10.45. Рядом с вестибюлем находился магазин, где продавались подарки и книги. Анабелу заинтересовали выставленные в витринах головоломки и игры. Ее внимание привлек стук каблучков. Она посмотрела в открытую дверь и увидела проходившую мимо детектива Айкенберг.

Анабела вошла в вестибюль и заметила, как инспектор повернула налево и стала подниматься по лестнице. Анабела пошла вслед за ней. Каучуковые подошвы скрадывали ее шаги. Она поднялась на второй этаж. Айкенберг направилась туда, где находились административные отделы. Анабела посмотрела на часы: пора было на заседание.

Когда она вошла, члены комитета уже сидели за небольшим круглым столом в комнате, которая когда-то служила кабинетом управляющему пенсионным архивом. Анабела налила себе кофе и присоединилась к Хейзл Бест-Мейсон, Сэму Танклофу и трем другим членам комитета. Председательствовал Дональд Фарли. Сухощавый, подтянутый, с резкими бороздами морщин, Фарли оставался энергичным и деловым, хотя ему перевалило за семьдесят. Он был владельцем радиостанций в штате Мэриленд и Западной Виргинии. Фарли сразу перешел к делу.

— Наше заседание созвано по причине далеко не приятной, — начал он. — Откровенно говоря, мы с Хейзл надеялись, что сможем решить этот вопрос, не созывая комитета. Сначала все представлялось простой ошибкой в бухгалтерских расчетах, технической погрешностью. Но сейчас выяснилось, что проблема значительно серьезнее.

По выражениям лиц остальных членов комитета было явно видно, что они пребывали в таком же неведении, как и Анабела.

— Полагаю, что Хейзл более точно обрисует ситуацию, — закончил Фарли.

Одетая в кофейного цвета костюм в тонкую полоску и кремовую блузку, всю в рюшах, напоминавших собранные вместе цветки жасмина, с неизменной коллекцией колец, ожерелий и сережек, поднялась со своего места Бест-Мейсон. Она открыла папку, заглянула в нее, затем обвела взглядом всех членов комитета.

— Из музея исчезли деньги, — сказала она.

Анабела сразу вспомнила об Айкенберг. Возможно, ее приход как раз и был связан с этим делом, хотя она надеялась, что это не так. Не нужно иметь большой опыт и знания, чтобы понимать, что подобные вопросы лучше всего решать внутри коллектива. Замешанному в финансовом скандале некоммерческому учреждению будет очень сложно привлечь деньги, по крайней мере, какое-то время.

— И какой суммы недостает? — поинтересовался кто-то из членов комитета.

— На сегодня приблизительно сто восемьдесят тысяч долларов, — ответила Хейзл, заглянув в бумаги.

Кто-то даже присвистнул от удивления.

— Вы сказали, что деньги исчезли, — заметила Анабела. — Они были похищены?

— Я как раз это и выясняю, — ответила ревизор.

— Похоже, Полин причастна к этому делу, — сказал Танклоф, встретившись глазами с Анабелой и с сожалением качая головой.

— Полин Юрис? — удивилась Анабела. — Это ужасно и… вызывает затруднения.

— И весьма серьезные, — откликнулся Фарли.

— Я имею в виду затруднения, связанные с тем, что она мертва и не может ничего сказать в свое оправдание.

— Мне не это представляется главным, — резко заметила Бест-Мейсон. — Сейчас важно установить размер похищенной суммы и как это было сделано. Затем мы можем решить, стоит ли предпринимать попытку вернуть эти деньги или их часть.

— Вернуть? — усомнился Танклоф. — Вендель является душеприказчиком Полин. Он сказал мне, что на ее счету в банке практически ничего не было, когда она погибла.

— Но это не исключает возможности того, что она могла иметь счета на другое имя, — парировала Бест-Мейсон.

— Какие есть доказательства, что деньги похищены Полин? — спросила Анабела.

— Вот они, — ответила с раздражением Хейзл, явно задетая вопросами Анабелы. Она подтолкнула в сторону Анабелы пачку документов, это были чеки на денежные выплаты, на каждом стояла подпись Полин Юрис.

— Что больше всего приводит меня в ужас, так это то, что она имела свободный доступ к этому счету, — сказал Фарли, обращаясь к Бест-Мейсон. — Никакой процедуры проверки остатков, никакого надзора.

— Вы обвиняете меня в халатности? — спросила ревизор.

— Конечно, нет, — ответил Фарли с улыбкой, которая противоречила его словам, — однако возможность свободного доступа к таким крупным счетам говорит о серьезных недостатках в нашей бухгалтерской системе.

— Предлагаю вам побеседовать с Венделем Тирни, — холодно проговорила Хейзл, возмущенная словами Фарли. — Тот фонд, из которого взяла деньги Полин, был создан лично им. Большинство средств составили кассовые поступления из магазина книг и сувениров, а также от туров. Только он и Полин имели право доступа к фонду. Я указывала на это Венделю, как на противоречие общепринятой практике, и предложила, чтобы деньги не переводились на отдельный счет, а были включены в общую доходную статью. Но он настаивал на своем варианте. Поговорите с нимсами, Дональд.

— Да, конечно, конечно, — с трудом выдавил Фарли. Четкие аргументы Хейзл повергли его в замешательство. В этот момент открылась дверь, и вошел директор музея Джо Честер. Но перед тем как он закрыл дверь, до Анабелы долетел перестук каблучков, и высокая фигура скользнула по коридору мимо.

— Извините за опоздание, — сказал Честер без тени сожаления в голосе. — Я разговаривал с детективом.

— Обо всем этом? — с неудовольствием осведомился Танклоф.

— Вы имеете в виду исчезнувший фонд? Нет, она говорила со мной об убийстве Полин. Это уже в третий раз. — Он подвинул стул и сел.

— Есть что-нибудь новое? — поинтересовался Танклоф.

— Нет, — ответил Честер, — но мне бы очень хотелось, чтобы они быстрее разобрались со всем этим. Я начинаю себя чувствовать под подозрением. Кто-то сказал детективу, что мы с Полин не ладили. Вы знаете, что это не так.

Никто не ответил. Ни для кого не было секретом, что Вендель, Полин и Честер не состояли членами общества взаимных симпатий. Все также знати, что, несмотря на свою антипатию к молодому человеку, Тирни отдавал должное его способностям и выступал в его защиту, когда другие члены совета ставили под сомнение правомерность его действий.

— А теперь еще и это. — Честер поглубже устроился в кресле. — Как далеко вы продвинулись со своей ревизией? — обратился он к Бест-Мейсон.