Фигляр дьявола, стр. 15

В баре клуба стоял Арнольд Гудвин, королевский адвокат, один из самых известных банкиров в стране. Он увлеченно беседовал с коренастым упитанным молодым человеком с редеющими волосами и пытливыми, умными глазами. Они бегло говорили по-испански.

— Привет, Дэвид. Рад тебя видеть. Это Малькольм Стронг.

— Здравствуйте. — Дэвид Джардин улыбнулся улыбкой кобры. Николь уменьшительно называла его «Кобра», и ему всегда хотелось выяснить, по какой причине. — Я Дэвид Джардин.

— Здравствуйте, — сказал Малькольм Стронг, пожав руку Джардина.

Эта встреча изменила всю его дальнейшую жизнь.

4

В тупике

Эдди Лукко с наслаждением вел свой «додж-седан» с включенной сиреной и красной полицейской мигалкой. После двух аварий, случившихся с ним в начале 70-х годов, он не ездил слишком быстро. Стив Маккуин и Джин Хакман, которым, видимо, поручили освещать в прессе убийства и ранения полицейских, буквально устроили сумасшедшие гонки, к неудовольствию сигналивших им водителей. На месте преступления дежурил младший брат Бенуэлла Мартин. Он поднял желтую ленту, огораживающую место преступления, пропуская «додж» Лукко. Сержант выключил сирену и проехал вперед, провожаемый взглядами собравшейся немногочисленной толпы.

Лукко заглушил двигатель, открыл дверцу и выбрался из машины, повернувшись так, чтобы сразу увидеть, кто из полицейских, репортеров и других людей присутствуют на месте преступления. Из-под черной полицейской накидки торчали раскинутые в стороны ноги одной из жертв. У Лукко создалось впечатление, что это рухнул на землю Бэтман, одетый в джинсы. Сержант кивнул в знак приветствия лейтенанту Дэнни Малруни из отдела по борьбе с наркотиками, тучному, рыжеволосому детективу, встретившись взглядом с его маленькими свинячьими глазками под редкими рыжими бровями.

— Плохие дела, Пигги. [8]Как это случилось?

Где-то позади раздался вой сирены еще одного автомобиля, пробирающегося сквозь интенсивный поток машин. Ирландец вытащил пластинку жвачки и задумчиво сунул ее в рот с видом, будто Лукко задал ему чрезвычайно важный вопрос. Потом пожал плечами.

— Эти гребаные ублюдки прослушивали его телефон. Чертова техника. А от наших остолопов из департамента толку не больше, чем от дерьма, мне хочется прямо сейчас собрать всю их проклятую технику и засунуть им сам знаешь куда. Парню было всего двадцать семь лет, неплохой полицейский, и вот четыре гребаных месяца гребаной работы пошли гребаному коту под хвост.

Лукко согласился с ним, что это чертовски неприятно, и сердито посмотрел на Остряка Робсона — похожего на крысу внештатного корреспондента газеты «Ивнинг ньюс», который, словно тень, вертелся рядом и подошел к ним настолько близко, что мог слышать сетования Поросенка Малруни.

Робсон дернулся, встретившись с недовольным взглядом Лукко, опустил плечи и развел руками.

— Эй, Лукко, дай мне хоть немного информации. Ты же знаешь, я не буду на тебя ссылаться.

— Послушай, Остряк, ты бы лучше убрался отсюда.

Лукко подошел к трупу убитого детектива Бенджамина Ортеги и поднял накидку. Убит выстрелом в голову, но одна половина лица осталась нетронутой. Эдди подумал, будет ли фотограф, делающий посмертные фотографии, настолько тактичен, что обмоет лицо и приведет в порядок волосы. Как на фотографии неизвестной для отдела розыска пропавших без вести, которой было между семнадцатью и девятнадцатью и чей холодный невостребованный труп лежал сейчас в морге больницы Бельвью.

— Я слышал, что ты серьезно заинтересовался тем неопознанным трупом, — заметил Малруни.

Лукко внимательно посмотрел на входное отверстие от пули диаметром с рюмку для яйца прямо позади левого уха. Судя по этой ужасной ране, полицейский, по всей видимости, был убит из автомата «узи». Любимое оружие колумбийцев и продавцов наркотиков с Ямайки.

— Да, заинтересовался. Потому что здесь мы имеем дело с «крэком», а тут ты не далеко продвинулся. — Убитый детектив был темнокожим. — Здесь замешаны торговцы с Ямайки, верно? А здесь, на Девяносто третьей улице, думаю, орудует Симба Патрис и один из его братьев. Послушай, в час пятьдесят Абдулла находился в гастрономическом магазине на углу Бродвея и 44-й улицы, поэтому я предполагаю, что речь идет о Малыше Пи и об этом здоровенном кубинце, который у них работает шофером — о Большом Негре.

Кличкой Малыш Пи полицейские наградили младшего из трех братьев Патрис. Хотя старшему из них исполнилось лишь двадцать четыре, все они уже были заядлыми торговцами «крэком» и жестокими убийцами.

— Эдди, а ты на самом деле не даром получаешь свои денежки. — Свинячьи глазки Малруни забегали по сторонам, пока Лукко опускал черную накидку на труп убитого тайного агента полиции. — Малыш Пи предлагал взятку Бенджамину, а посредником был кубинец Роберто Фердинанд. Их разговор записан тайком, поэтому окружной прокурор не позволит мне воспользоваться этой гребаной пленкой в качестве доказательства. Да на кого они там работают в этом чертовом учреждении?

Лукко выяснил, что второй убитый оказался просто случайным прохожим, пьянчужкой, который, наверное, по ошибке подошел к переодетому детективу. Для себя он решил, что обязательно постарается арестовать Малыша Пи Патриса и Роберто Фердинанда. А еще он прихватит Симбу Патриса — главаря банды уличных гангстеров «Острый коготь» и основного контакта колумбийцев, занимающихся контрабандой и распространением кокаина, поступающего в Нью-Йорк из Антьокии через Медельин, Барранкилью и Новый Орлеан.

Эдди вернулся к машине, сопровождаемый ирландцем. Подъехало еще несколько полицейских машин, а телевизионщики из службы новостей сидели в своем бело-голубом джипе и разговаривали с Бенуэллом, пытаясь решить для себя, стоит ли убийство средь бела дня детектива из отдела по борьбе с наркотиками того, чтобы вытаскивать ради этого аппаратуру из машины. Затем они увидели Малруни, известного активного борца против наркотиков, доверительно беседующего с Лукко, который, как они знали, работал в отделе по расследованию убийств. Тогда телевизионщики обменялись взглядами, пожали плечами и не слишком охотно начали выбираться из джипа.

— Кажется, ты должен попросить об этом, — заметил Малруни, когда они подошли к желто-коричневому «доджу» Лукко, на котором уже не было никаких опознавательных знаков.

— О чем попросить? — озадаченно поинтересовался Эдди.

— Чтобы тебе передали дело этой неизвестной. Думаю, это как раз для тебя. Ты побыл здесь несколько минут, а уже знаешь, кто, каким образом и тому подобное. Голова у тебя варит, ты действительно лучший детектив отдела по убийствам. Только, знаешь что?

— Что?

— Я слышал, что ты был на Центральном вокзале, когда обнаружили труп этой девчонки. Это верно?

— Да.

— Что же, в нашей работе приходится иногда сталкиваться с этими гребаными трупами.

Малруни пожал плечами, глядя, как в окне дверцы, которую открыл Лукко, отражается тело мертвого детектива. Лукко подождал, пока Малруни снова посмотрел на него.

— Я поймаю тебе Малыша Пи.

Ирландец удивленно посмотрел на Эдди, заморгал глазами, и по его мясистой щеке кельта скатилась слеза. Он кивнул, повернулся и ушел.

Лукко уселся за руль и завел двигатель, но вдруг услышал голос Малруни, кричавшего на Остряка Робсона и телевизионщиков, чтобы они держали свои гребаные ноги подальше от гребаных следов и улик. Эдди Лукко улыбнулся и тронул машину с места, а Бенуэлл поднял оградительную ленту. Лукко подумал, что, если арестует Малыша Пи и кубинца, может, они хотя бы опознают фотографию той девчонки. Неопознанного трупа.

Малькольм Стронг совсем не походил на человека, описанного в досье, что, в общем-то, и не удивило Дэвида Джардина. Все данные отдела кадров, службы безопасности и составленный психологический портрет имели лишь небольшое сходство со слегка располневшим, среднего роста, компетентным человеком с хорошим чувством юмора, стоявшим на ступеньках клуба «Пеллингс» рядом с Джардином, который смотрел на темное небо, пытаясь определить, пойдет ли снова дождь.