Деловой роман, стр. 4
— Конечно.
— А возможные неудобства это пустяки по сравнению с выигрышем, согласны?
Да, он был согласен. Брак по расчету… Сделка… Можно придумать еще с десяток названий тому, что они собираются сделать, но в конце концов в жизни всегда приходится выбирать, за что-то платить, чем-то жертвовать. Отвергнув предложение Патрика Сазерленда, он уже никогда не сможет расправить крылья, реализовать мечты, раскрыть талант. Сидеть до конца жизни в песочнице, лепя одинаковые домики и сожалея о растраченных впустую годах, — нет, это не для него.
Фрэнсис посмотрел на Шеннон — она спокойно ждала его ответа — и понял, что сделает шаг вперед, в новое будущее, не только ради «Сазерленд Билдинг», но и ради нее.
— Что ж, — сказал он, — давайте выпьем и обсудим нашу свадьбу.
— Только не шампанское. — Она улыбнулась. — Раз уж вы теперь техасец, то попробуем местного вина.
Впрочем, планировать, как оказалось, было почти нечего, и Шеннон сразу дала это понять.
— Я не собираюсь играть в какие-либо дурацкие игры с переодеванием, толпой гостей, девочками с цветами и прочей мишурой, — заявила она безапелляционно. — Ничего этого не будет, как не будет и…
— Иллюзий, — вставил Фрэнсис.
Шеннон впервые внимательно посмотрела на того, кого отец выбрал ей в мужья. В целом этот Фрэнсис Берджесс производил неплохое впечатление. По крайней мере, не вызывал антипатии. Выше среднего роста, широкоплечий, с черными, вьющимися на концах волосами… Полные чувственные губы и неожиданно тяжелый подбородок с ямочкой… карие, с золотистыми пятнышками глаза… уверенный взгляд…
Без иллюзий… Да, именно это он должен понять. Понять и не обижаться.
— Чего еще я буду лишен? — с невинным видом спросил Фрэнсис. — Первого вальса?
Она услышала в его голосе не обиду, а скорее удивление. Боже, какие странные создания, мужчины! Неужели можно всерьез верить, будто пределом желаний каждой молодой женщины является именно вот эта усложненная дурацкими деталями свадебная церемония?
— Вас это беспокоит?
— Нет. — Он равнодушно пожал плечами. — Не беспокоит и не удивляет.
Еще бы! Глядя на своего будущего мужа, Шеннон все больше проникалась уверенностью, что при необходимости он согласится на любые ее условия. В конце концов свадьба — это всего один день, а «Сазерленд Билдинг» — навсегда.
— Вот и хорошо. Венчания тоже не будет. — Она твердо смотрела ему в глаза, ожидая реакции, но Фрэнсис просто кивнул. Наверное, и он понимал, что в данных обстоятельствах слова брачного обещания звучали бы фальшиво и лицемерно. Конечно, многие их не поймут, но пусть мир думает, что хочет. — И, разумеется, никакого списка гостей в сотни имен. Если ваши родители захотят узнать, в чем дело, я им объясню, а если они…
— Мои родители не доставят вам проблем, — спокойно перебила ее Фрэнсис, — они погибли восемь лет назад.
Шеннон запнулась и вспыхнула от злости на саму себя.
— Извините. Извините, Фрэнсис. Меня порой заносит, и тогда кому-то приходится…
— Вам не за что извиняться, вы же не знали. — Он не смотрел на нее, покачивая бокалом. — И раз уж мы заговорили о том, без чего можно обойтись, то как насчет кольца? — Он многозначительно посмотрел на ее левую руку, лежавшую на клетчатой скатерти, и Шеннон понадобилась вся выдержка, чтобы не поддаться импульсу и не убрать ее под стол.
— Меня вполне устроит что-нибудь простенькое.
Фрэнсис нахмурился.
— Простенькое? Дочь Патрика Сазерленда заслуживает самого лучшего. Ваши знакомые…
— Хорошо, решите это сами.
— Вы полагаетесь на мой вкус?
— И на вашу сдержанность.
— Бриллиант, сапфир или изумруд?
— Ни то, ни другое, ни третье. Простое золотое кольцо.
Некоторое время Фрэнсис молча смотрел на нее, потом кивнул.
— Что ж, по-моему, картина начинает проясняться. Проще, сдержаннее, скромнее…
— Вот и хорошо. Если мы поймем друг друга сейчас, то, надеюсь, недоразумений не возникнет и в будущем.
Фрэнсис улыбнулся и поднял бокал.
— За понимание.
Шеннон протянула руку к своему бокалу и с удовольствием отметила, что пальцы совсем не дрожат.
3
Шеннон едва успела положить трубку телефона, как в кабинет вошел отец. Он заходил уже в четвертый или в пятый раз, находя для каждого визита какой-то совершенно смехотворный повод.
— Ты просмотрела проект договора с Беном Традделом?
— Да, папа.
— И что?
— Все в порядке. Его устраивают предлагаемые нами сроки.
Патрик Сазерленд нервно взглянул на часы.
— А тебе не кажется…
— Я знаю, из-за чего ты волнуешься, но никаких оснований для беспокойства не вижу.
— Понимаешь, милая, Фрэнсис…
— Его самолет прибывает через полтора часа. До аэропорта не больше получаса. Конечно, если ты хочешь встретить мистера Берджесса лично, я с удовольствием уступлю тебе.
Патрик покачал головой.
— Нет, милая, это должна сделать ты, и, по-моему, опоздание недопустимо.
Шеннон сделала глубокий вдох и задержала дыхание, считая до десяти. На счете «семь» ее прорвало.
— Папа, Фрэнсис взрослый человек! Машина заказана, шофер все знает и отвезет его прямиком в отель. Это на случай, если я опоздаю. Что тебя не устраивает?
Патрик пожал плечами.
— Сам не знаю. Просто волнуюсь. Понимаешь, в его жизни происходят большие перемены. Он от многого отказался и…
— Уверена, жертвы того стоят, — съязвила Шеннон.
— Нужно сделать так, чтобы мальчик не пожалел о своем решении.
— Что ты предлагаешь? Чтобы я встретила его у трапа и бросилась ему на шею? Кому это надо, папа? Сейчас семидесятые годы, и мы в Америке, где время, если тебе это еще неизвестно, деньги.
— Я хочу, чтобы ты не просто встретила его, но и помогла устроиться, поговорила, познакомила с городом.
— У меня и на работе дел хватает. — Она сделала выразительный жест в сторону пухлой папки с бумагами.
— Это неправильно, моя дорогая. Вы не виделись почти полтора месяца. Впрочем, — Патрик Сазерленд повернулся и направился к двери, — если у тебя нет времени, чтобы встретить жениха…
Шеннон обреченно вздохнула и встала из-за стола.
— Я его встречу. Более того, поеду прямо сейчас.
До прибытия рейса из Детройта оставалось еще около получаса, и Шеннон решила провести время где-нибудь подальше от зала ожидания, чтобы у Фрэнсиса не создалось впечатления, будто она ждет его, сгорая от нетерпения.
Заняться было нечем, и, как всегда бывает в таких случаях, в голову полезли самые разные мысли. Шеннон давно сделала для себя печальное открытие: размышления — опасный вид деятельности. Полтора месяца назад Фрэнсис улетел в Детройт, и с тех пор она старалась не вспоминать о нем. Мысль о том, что через неделю ей предстоит выйти замуж за совершенно чужого человека, практически незнакомца, сводила ее с ума.
Конечно, можно было убеждать себя, что Фрэнсис не совсем уж и незнакомец, они разговаривали по телефону несколько раз, точнее четыре. Но если быть честной до конца, то надо признать и то, что они всего лишь перебросились парой фраз, да и звонил отец, а она всего лишь брала трубку, чтобы произнести две-три ничего не значащие фразы. Фрэнсис тоже не проявлял инициативы.
Впрочем, отсутствие у жениха и невесты интереса друг к другу ничего не меняло. Хотя до свадьбы оставалось еще несколько дней, все бумаги были уже подготовлены.
До последнего времени у Шеннон в глубине души теплилась надежда на то, что Фрэнсис Берджесс изменит свое решение и отступит.
Теперь надеяться было не на что. Фрэнсис своего не упустит и, если понадобится, женится на гремучей змее, чтобы прибрать к рукам завидный бизнес.
Что касается самой Шеннон, то она приняла решение три месяца назад, когда отец впервые обмолвился о своем плане, задолго до знакомства с Фрэнсисом Берджессом. Учитывая, что ей было абсолютно все равно за кого выходить замуж, то почему бы не порадовать по крайней мере того единственного близкого человека, кто еще оставался у нее? Тогда же она сказала отцу, что полностью доверится его мнению. Наверное, кого-то и удивила бы такая слепая и даже безрассудная вера дочери в мудрость отца в столь щекотливом вопросе, но Шеннон знала: на кого бы ни указал перст главы компании «Сазерленд Билдинг», его выбор не может быть более несчастлив, чем тот, который сделало ее сердце.