Квадрат 2543, стр. 52

Был трижды прав Тел: станет Ген тормозить. Однако отныне светло и смиренно. Оставили Суть все сомнения. Природа её такова. То – Замысел Высшего, Светлого Рок, недоступный пока к рассмотрению.

Ген увидел своё, утвердился, принял жезл управителя Вихря Иного и, решив отдохнуть, исчезая в пространстве долгов, удалился в себя созерцанием.

… А на земле была ещё ночь… И на таинственный лес ещё опускалась нежданная Святость.

Глава 14

Обитатели лесной избушки проснулись от воплей Певца, разминавшего свои голосовые связки на территории непроходимых болот. Евдокия, натягивая любимую, юбку ворчала:

– Мёдом намазано ему тут. Ни свет, ни заря, а он уже развлекается, петух козлоногий! Раскукарекался на чужой территории. Стихию не уважает. Поддаст она ему!

Утомлённая тяжёлыми переживаниями и походами по считающимся непроходимыми лесам женщина не задала прошедшим вечером ни одного вопроса неожиданной гостье. Ночь прошла, как один миг, как в детстве, без снов и тревог, естественно и незаметно обновив запасы энергии в теле соприкосновением с резервуарами энергетических полей Земли. На широких скамьях, застеленных старыми ватными матрасами, заворочались фавны. Они, проговорив долго и плодотворно, под утро сами сотворили себе постели из того, что нашли в бездонной кладовой хозяйки, и, оказалось, успели достойно выспаться.

Сергей Алексеевич, прижатый всю ночь к шершавой стене грузным телом жены так, что трудно было не только пошевелиться, но и дышать, слушая её богатырский храп, но не желая мешать своими потребностями в отдыхе её сну, был рад переменам в обстановке и благодарно внимал мощи голоса Певца, частично поглощённой лесом.

– Доброе утро, Дуняша! Ты не ругай его, не ругай! Голос-то чистый какой! Энергия жизнеутверждающая, творческая! Пусть поёт.

– Не понимаешь ты, о чём говоришь. Какая ещё здесь, в болотах, жизнеутверждающая энергия! Это грозит нарушением равновесия в зоне, которая должна быть незаметна для окружающего мира. Любые процессы творческих перемен будут давать толчок к перестройке во взаимодействиях со средой обитания людей. Это совсем нежелательно. И он это знает, болван козлоногий!

– Постой, постой, Дуняша! Мне видится, что всё как раз наоборот.

Сергей Алексеевич с трудом приподнялся на локте, онемевшем от перекрытого всю ночь свободного доступа крови:

– Перестраивать взаимоотношения стихии леса со средой людей начала ты сама. Может, от того и вдохновляют болота Певца на творчество. Евдокия тяжело опустилась на лежанку. Следуя размышлениям мужа и своим возмущённым состояниям, она сделала вполне последовательный вывод:

– Всё равно – это он виноват! Я из-за него возню с людьми затеяла, из-за его выходки ночью, после которой фавнов лишили права присутствовать на нашей территории с полуночи до шести утра.

– Так, кто же тебя заставлял? Твоё-то какое дело было?

– Пожалела их, лохматых.

– Жалость и жало – слова однокоренные не даром. Пожалела. Теперь ужалить готова. Посмотри на себя. Пыхтишь, как чайник на печке. Успокойся, сядь! Дыши. Смотри на дыхание, сосредоточься на нём. Успокоишься, попроси мысленно его прекратить сотрясать пространство. И всё.

Певец замолчал. Он обладал достаточной чувствительностью и чуткостью, чтобы заметить недовольство среды, ощетинившейся на вторжение новых звуковых частот в таком неучтивом количестве децибел. Спящая круглосуточно, а в часы утренней зари особенно крепко, глушь всколыхнулась претензиями эфирных обитателей, создавая нарушителю спокойствия обстановку, неподходящую для извлечения удовольствия из процесса создания громкого звука. Сам Старший лесной территории не поленился обратить свой взор на возмутительное поведение гостя, усилив своим неодобрением появившийся дискомфорт в мироощущении фавна. Евдокия, не успев толком успокоиться и сосредоточиться, удивилась тому, как это быстро сработало. Потом, поразмыслив, решила, что лесная братия подхватила её мысли и донесла до адресата раньше, чем она сама вознамерилась это сделать.

Сутр и Сау уже хозяйничали у печки, нежно погромыхивая посудой по столу и копытами по полу. Решив не мешать проявившим инициативу гостям, хозяйка обратилась к мужу с предложением вполне практичным и своевременным:

– Ты бы дровишек-то нарубил, Серёж! А то советами лишь балуешь. Утро дивное, солнечное! Разомнись, пойди.

Смирение, насильно удерживаемое в душе Сергея Алексеевича, чуть было не покинуло своё пристанище. Не спавший толком ночь, лесник, поздоровавшись с парой хвостатых гостей без особого энтузиазма, уныло поплёлся в кладовку искать топор.

Через полчаса, когда мужчина успеет удостовериться, что и рубить-то собственно нечего, а надо добывать старые, поваленные деревья, пилить их и перетаскивать к домику, когда к его обесточенному организму подоспеет на помощь Певец и сделает всю эту непосильную работу, в ментальном поле Земли родится и прочно закрепится там, уплотняясь, в радости взращённая мысль: «Фавн – это друг человека».

Оказалось, что группа туристов из параллельного мира сегодня не сформировалась из-за отсутствия желающих. Певец пришёл один. Оправдываясь, он говорил Евдокие:

– К этому виду туризма допускаются далеко не все слои населения. Точнее сказать, круг пользователей очень узок. А внутри этого круга потребности членов очень специфические, экстремальные даже. Дневное время, жёсткие рамки ограничений в поведении, запрещающие контакты с местным населением – не лучшие условия существования спроса на эту зону. Женщина пожала плечами:

– Так мне легче только – забот меньше, нет спроса – и не надо. Только я не понимаю, как эта ситуация вписывается в программу Слияния. Ну, да посмотрим.

После почти ритуального чаепития за большим, грубым и прочным самодельным столом, во время которого разговоры касались только погоды и природы двух измерений, напоминая школьный сравнительный анализ двух географических зон, хозяйка портала и охотничьей избушки почувствовала себя нехорошо. Физическое тело вопреки увещеванию разума и усилиям воли стало отказываться подчиняться приказам мозга. Ноги вдруг будто отстегнулись в коленях, пронзённые болью. Голова закружилась, сознание судорожно пыталось не потеряться в пространстве, цепляясь за плотно материальные ориентиры. Страх собственной беспомощности перерастал в ужас непонимания происходящего. Она знала, что больна, но никогда при всех неприятностях с телом не теряла над ним контроль. Мысль, пришедшая сверху, дала надежду, вселила спокойствие: «Вовремя. Всё бывает вовремя. Отдохни. Тебе помогут».

В первом приближении просветлённый после ночных мученических бдений, Сергей Алексеевич безошибочно диагностировал основную проблему:

– Это сосуды. Сосудистая система изношена до предела.

Фавны мощными плечами оттеснили мужчину к печи, подняли женщину и перенесли на хозяйскую лежанку. Сау покачивала головой, прикрывая глаза, настраивала отделы своего головного мозга на работу в непривычных условиях новой местности. Она была признанным врачевателем в своём мире, умела настроиться на видение энергосистемы, диагностировать, прокачивать, восстанавливать доступные своему пониманию энергоструктуры традиционно организованных сущностей. Ей был интересен этот случай, как лекарю, как развивающейся Сущности и просто желалось помочь.

Через несколько минут Сау делилась с братом и Певцом своими выводами:

– Похоже в её поле неоднократно происходило внедрение целительского характера, и этот кризис – последствие, реакция уставшего от паразитических полей организма на проведение оперативного вмешательство в тонкие структуры. Ей просто надо отдохнуть. А так. Всё идёт к лучшему. Певец возразил:

– Я знаю не больше чем ты, уважаемая Матар-Сутр, но смею заметить: грамотное внедрение не даёт побочных эффектов такого рода. Дискомфорт должен выражаться лишь желанием пациента поспать.

– При такой запущенности болезни, при наличии программ ментального, волевого управления жизнью без учёта элементарных потребностей физиологии, может быть всё, что угодно. А на счёт поспать. Ты же и не дал ей выспаться сегодня своими трелями! Ты спровоцировал кризис!