Дерево Идхунн, стр. 25
— Ты не можешь этого не помнить! — охваченная душевным порывом воскликнула София. — Ты не можешь не помнить Тубана, он же был твоим другом и твоим учителем. А ты помнишь нашу жизнь в Драконии? Полеты над белыми крышами нашей столицы, годы нашей учебы… Помнишь то, как мы отдыхали под сенью Древа Мира и я рассказывал тебе легенды нашей расы, а ты смеялся от души и придумывал новые только для меня?
София увидела, как взгляд мальчика стал мрачнеть. Он вспомнил, он что-то вспомнил!
— Разве ты не помнишь Элтанина, неужели ты ни разу не видел его во сне? Я его знаю. Он такой большой, молодой, с великолепной, сверкающей золотом чешуей…
Было видно, как глаза Фабио вспыхнули гневом.
— Это дракон, который стал врагом того, кто живет в твоем теле.
— Но ведь все можно изменить! Нидхогр просто воспользовался тобой. Разве ты не понимаешь этого?
Рука Фабио чуть опустилась, а его взгляд стал еще более растерянным. София встала и медленно подошла к нему. Затем она протянула пальцы, чтобы коснуться его. Однако внезапно чья-то рука схватила ее за горло. Девочка попыталась сопротивляться, но не смогла даже пошевельнуться. Она почувствовала, как ее жилет стал блекнуть, обжигая кожу.
— Рататоскр! — закричал Фабио.
За ее спиной стоял тот самый враг, что преследовал ее с тех самых пор, как у нее оказался плод Растабана. Она узнала его холодный, как клинок, голос.
— В прошлый раз мы оказались слабее, и твоя дурацкая реликвия смогла даже остановить нас. Но теперь… — Он выхватил из рук девочки ключ. — Большое спасибо, — с ухмылкой шепнул он.
Рататоскр сжал пальцы на горле девочки, и в ее глазах потемнело.
«Я мертва», — с испугом подумала она.
— Оставь ее, и пойдем за этой проклятой святыней, — вмешался Фабио.
Но Рататоскр нисколько не ослабил хватку.
— У нас нет на это времени! — настаивал мальчик.
Рататоскр разжал пальцы и выпустил Софию, которая с жутким кашлем повалилась на землю. Она услышала шаги удалявшихся прочь врагов и ценой нечеловеческих усилий заставила себя прийти в чувство.
Она вызвала появление лиан, которые тут же оплели тело Рататоскра. Он ответил кольцом из черного пламени. Сеть из лиан вспыхнула, и Рататоскр протянул к девочке руку. Блеснула черная молния, но взмывшая в воздух София увернулась от нее. Во время второго нападения оказалось задетым ее крыло. Софию охватила жгучая боль, и после удара, от которого у нее перехватило дыхание, она стала падать на землю. На этот раз ничто и никто не смог бы ее спасти, когда…
— София!
Это был профессор, вооруженный не чем иным, как собственными руками.
— Нет, нет!
Время словно остановилось, и будто в замедленной съемке София увидела, как Рататоскр вытянул вперед руку и метнул еще один луч. Черная огненная вспышка затмила собой все вокруг.
Когда глаза девочки оказались снова в состоянии различать происходящее, она заметила, что нападавших и след простыл. А перед ней на земле лежало бездыханное тело профессора.
14
Прыжок во тьму
Лежавший на земле профессор был белый как полотно. Казалось, мир вокруг Софии стал рушиться. Нет, это не могло, не должно было случиться! Девочка прижала его тело к себе и в отчаянии окликнула его.
Потом ресницы мужчины дрогнули, и он открыл глаза. Тогда София обняла его еще крепче.
— Скажи мне, что с тобой все в порядке, скажи! — кричала она сквозь слезы.
— Почти… если ты не задушишь меня! — пробормотал Шлафен устало.
София разжала свои объятия и с облегчением посмотрела на него.
— Я видела, как ты упал, как тот монстр накинулся на тебя и…
— Что-то спасло меня, — тихо сказал профессор. — Но что, я не знаю.
И тогда София увидела старушку. Она стояла там же на коленях, заламывая руки под падающим снегом.
— Это была ты? — спросила девочка.
— С кем ты говоришь? — вмешался Шлафен.
— С той старушкой. Думаю, что она что-то вроде привидения.
Мужчина с недоумением посмотрел на Софию.
— Какая старушка?
— Профессор, ты уверен, что с тобой все хорошо?
— Да, — ответил он, еще больше растерявшись.
— Не всем дано видеть меня, — произнесла в этот момент старушка. — Только особо чувствительные индивиды или такие, как ты и моя дочь.
— Твоя дочь?
— Это из-за нее я все еще пребываю в этом мире, и это именно она указала, где находится ключ.
— Идхунн, она — твоя дочь!
— София, с кем ты разговариваешь? — спросил профессор.
— Профессор, ты не можешь видеть ее, она — мать Идхунн.
— Где? Где она? — Мужчина попытался приподняться, но со стоном рухнул на землю.
Только теперь София заметила на его ноге большой порез, из которого сочилась кровь, оставляя багровые пятна на снегу.
— Профессор, не двигайся, ты ранен!
— Ничего страшного…
— Тебе нужно вернуть ключ, — сказала старушка, приблизившись. — Тебе нужно вернуть его! Он дает доступ к ореховому дереву, а в нем все, что осталось от моей дочери. Это единственная причина, по которой я все еще здесь и на протяжении веков продолжаю ждать. Он никак не должен оказаться в чужих руках.
— Но сначала мне нужно вылечить его, — решительно заявила София и взяла профессора под руки, пытаясь поднять его.
— София, не стоит… Тебе нужно отправляться за ними в погоню, — возразил Шлафен.
— Ты не можешь просить меня бросить тебя раненого здесь и уйти, — заявила София и, не слушая никаких возражений, подняла его.
Шлафен был тяжелым, но девочка попыталась вытащить его на улицу, открыв калитку при помощи все той же веточки, выросшей у нее из указательного пальца. А в округе никого. И эта тишина, которая поначалу так завораживала Софию, теперь только пугала ее. Машина появилась, как уснувшее чудовище, которое не знало, как ему проснуться.
— И что теперь?
— Оставь меня в машине, — сказал профессор, прислонившись к дверце автомобиля. — Думаю, немного передохнув, я сумею сесть за руль.
— Об этом даже речи быть не может.
София огляделась по сторонам. А вокруг только тишина и снег.
— Держись, профессор. Я отвезу тебя в больницу, — решительно заявила девочка и сосредоточилась.
Вскоре из-за спины у нее появились крылья, и София тут же ощутила резкую боль в ране. Она схватила профессора за запястья и принялась хлопать крыльями. Но так и не сумела подняться. Тогда девочка подхватила Шлафена сзади под мышки, крепко сжала его грудь руками и повторила свою попытку. На этот раз ей удалось-таки подняться в воздух меньше чем на полметра.
— Тебе не справиться со мной, я тяжелый и… — заметил Шлафен.
— Не отвлекай меня. — София взмахнула крыльями и снова ее пронзила острая боль.
С огромным трудом, но ей все же удалось взлететь на один метр. Морозный воздух и снег били в лицо девочке, когда она набирала высоту. Профессор и в самом деле был очень тяжелым, и из страха потерять его София опутала его целой сетью лиан, образовавших некое подобие гнезда, а для лучшей подстраховки закрепила их на своей талии. Ее спина изнывала от боли, но так, по крайней мере, руки у нее оставались свободными.
София летела наугад, но не в направлении больницы, а к цирку. Она подумала, что там у профессора есть все необходимое для лечения, и к тому же одна капелька смолы Геммы стоила гораздо больше предписаний тысяч докторов. Стараясь быть незамеченной, девочка приземлилась неподалеку от вагончика, в котором он обитал все эти дни. Затем она сложила крылья, и рана напоследок вновь дала о себе знать острой болью. Снег повалил еще сильнее.
После того как лианы исчезли, София подхватила профессора на руки. Он был бледен, а брюки полностью пропитаны кровью. Девочка внесла его в вагончик и положила на кровать.
— Иди, София, — сказал мужчина. — Ты сделала все, что должна была. А теперь, ради бога, иди же!
Но София не двинулась с места. Ее миссия, все события этого вечера и даже Фабио отошли на второй план, как только она увидела лежавшего на земле профессора. Однако теперь окружающая действительность вернулась в привычное русло, и девочка вновь почувствовала на себе бремя ожидавшего ее дела.