Дерево Идхунн, стр. 2

«Пять шагов. Ставишь тележку и уходишь. Конец».

София заметила, что Карло и Мартина в ожидании повернулись в ее сторону и публика стихла. София напряглась.

«О’кей, я пошла».

Девочка направилась к занавесу. Кое-кто из детей робко захлопал в ладоши, но большая часть публики продолжала молча следить за ней. София представила себе, как она выглядит со стороны: необыкновенно печальный клоун, который только и знает, что ходить взад-вперед, и больше ничего. София сделала сначала один шаг, затем второй. Идти в таких ботинках было делом далеко не самым простым, они сгибались всякий раз, когда девочка отрывала ногу от земли. А как только она ставила ее обратно, из-под ботинка поднималось вверх целое облако опилок.

«Ты идешь к славе, София, — твердила себе девочка. — Еще чуть-чуть, и все будет кончено».

Три шага.

«Быстро и безболезненно. Ты видела? Это просто».

Четыре ша… Тут все и случилось. На четвертом шаге одна из ее ножищ зацепилась за другую, София потеряла равновесие и упала, ничком.

Словно в замедленном кадре, София как бы со стороны увидела, как ее огромный зад задрался кверху, а физиономия угодила прямо в торт. Ошметки крема полетели в разные стороны… А потом мертвая тишина. Мгновение длилось целую вечность. Но вот кто-то из зрителей рассмеялся, за ним другой, третий, и, словно искра в лесу, разрастающаяся до размеров пожара, наконец грянул дружный хохот. А София тем временем рисковала захлебнуться в огромном, с нее ростом, торте со взбитыми сливками.

Девочка почувствовала, как кто-то схватил ее за штаны и с силой поднял вверх. Сквозь сливки и бисквит, сползавшие с лица, София сумела разглядеть хитрую мордашку Мартины. Девочка попыталась что-то сказать, но поперхнулась кусочком торта и закашляла. Зрители решили, что это был новый комический прием, и уже стонали от смеха.

Под бурные овации публики и все нараставший хохот кашляющая София помчалась прочь настолько быстро, насколько ей позволяли ее ботинки. Не поднимая головы, девочка нырнула за кулисы, избегая смотреть в лицо своим коллегам по цирку, с улыбкой смотревшим ей вслед. Пару раз до ее ушей долетали фразы типа «Черт подери, у тебя и вправду большой талант!» и «Вот это успех!».

Девочка влетела в крошечную гримерную, захлопнув за собой дверь, и рухнула на пол прямо возле зеркала. Это был конец. Дай-то боже, чтобы это был конец.

Увидев в зеркале свое отражение, София почувствовала себя как никогда грустной и смешной. Ей жутко хотелось расплакаться, но она сдержалась. Потому что всего несколько месяцев тому назад она поклялась себе самой, что перестанет быть слабой и не позволит другим относиться к ней плохо, Именно в этот момент ее охватила ярость, она злилась на Лидию, на Альму, хозяйку цирка, и на всех, кто работал вместе с ней. Но больше всего она была зла на профессора, который в один прекрасный день собрал свои пожитки и был таков, бросив ее на незнакомых людей. Вот этого она ему никогда не простит.

2

Как София оказалась в цирке

Первое время София думала, что таково было наказание за ее полную бездарность. В конце концов, девять месяцев назад, с момента ее первой встречи с Нидхогром, ей толком так ничего и не удалось изменить. Ну да, она сумела отыскать первый плод — один из пяти магических предметов, которым было бы под силу вдохнуть жизнь в Древо Мира. Но ведь это было всего лишь начало. А надо было найти еще четыре, тогда как не было никаких следов других реликвий.

Долг Лидии и Софии как раз и заключался в том, чтобы найти их, ведь они были Драконидами и в каждой из них жил дух драконов-Стражей, на которых в прошлом была возложена обязанность защищать Древо. Но сколько бы девочки ни старались, они так ничего и не отыскали. Вплоть до сей поры местонахождение второго плода оставалось для них загадкой.

Впрочем, профессор сразу же и объявил им об этом.

С самым серьезным выражением лица, обрамленного короткой белой бородкой, с круглым пенсне на тонком носу и с этим неотразимым видом джентльмена девятнадцатого века он изрек: «Мы победили в схватке, но война только началась. И нам срочно нужно сделать две вещи: разыскать еще одного Дремлющего и новый плод».

Ах да, ведь на свете живут еще три Драконида, и на данный момент каждый из них, по всей вероятности, является Дремлющим, то есть обычным человеком, ничего не ведающим о том, что в его груди обитает дух дракона. Разыскать остальных Драконидов и ввести их в курс дела — как раз и входило в задачу профессора, но только Лидия и София могли раздобыть плоды Древа Мира. Только им было под силу ощутить их присутствие.

И обе девочки сразу же принялись за дело, хотя Софии очень хотелось спокойно обдумать все, что произошло с ней за последние недели. Да, она была Драконидом и при этом одним из предводителей этого племени, и ей предстояло выполнить свой долг, но об этом девочка предпочитала не думать. Софии было всего лишь четырнадцать, так неужели у нее нет права обрести покой хотя бы на время?

Как бы то ни было, она взялась за дело. Часами она просиживала возле Геммы, бесценной реликвии Древа Мира, с одной только целью — извлечь как можно больше пользы из его энергии. Затем тренировки и изучение книг в библиотеке профессора. Но все усилия оказались тщетными.

Ситуация сдвинулась с мертвой точки, только когда Лидия решила в последний раз отправиться на гастроли со своим цирком, прежде чем окончательно оставить его и поселиться вместе с профессором и Софией. Этот шаг был неизбежен: девочкам было крайне необходимо помогать друг другу в поисках плодов, а для достижения максимального результата им требовалось всегда быть рядом. Беневенто должен был стать конечным пунктом этой финальной поездки Лидии в компании своих коллег-циркачей.

А в это время профессор энергично работал над поисками еще одного Драконида, но эта задача оказалась значительно сложнее, чем он предполагал.

— Ты знаешь, что на твои поиски у меня ушли долгие годы, — говорил он Софии. — Эти трудности абсолютно нормальны.

— Но ведь Лидию ты нашел довольно быстро…

— Это было просто счастливое стечение обстоятельств.

София завидовала профессору. В отличие от нее самой он выглядел воодушевленным светлой верой в собственные способности и в свое предназначение. При этом веру эту он тщательно скрывал. И вот однажды вечером он, весь сияя, появился за ужином.

— Полагаю, что в своих поисках третьего Драконида мы находимся на верном пути.

София не успела даже донести ложку до рта.

— Но это же здорово!

— Видишь ли, если упорно работать, то рано или поздно добьешься результата, — заметил Шлафен с удовлетворением.

Затем он принялся неторопливо смаковать суп из белых грибов, которые собрал днем вместе с Томасом и Софией. Девочка в этом деле не слишком преуспела: ведь Нидхогр и его прихвостни могли в любую минуту оказаться где-нибудь поблизости. Однако София время от времени прогуливалась по лесу вместе с Томасом, дворецким профессора, который со своей лысиной и форменными густыми бакенбардами, как и его хозяин, выглядел сошедшим с какого-нибудь из полотен девятнадцатого века. Но, несмотря на этот серьезный и сдержанный вид, он был очень жизнерадостным и общительным человеком, весьма благоволившим Софии, которой очень нравилось бродить по лесу в его компании.

— Ну и?.. — спросила девочка профессора.

— Полагаю, что он живет в Венгрии.

И в голове Софии сразу возникло бесконечное множество разных картинок. Поездка за границу! В Будапешт! От прилива чувств у Софии запылали щеки.

— И когда мы отправляемся в путь?

На лице профессора возникло удивление.

— Я собирался поехать в следующий понедельник.

И, глядя в сверкающие глаза девочки, он почувствовал, что должен был уточнить свою мысль:

— Я. Поеду я.

София успела почувствовать только, как резко опустились ее плечи. То есть как «поеду я»?