100 великих кладов, стр. 10

Несомненно, это был очень богатый человек. Возможно, это был вождь одного из иберийских племён, а возможно — крупный торговец, наживший своё богатство на торговле с финикийцами. О богатствах далёкой Испании в древние времена ходили легенды. Рассказывали, например, что однажды финикийцы получили в обмен на оливковое масло и всякий мелкий товар столько серебра, что выбросили свинцовые якоря своих кораблей и заменили их на серебряные. В составе клада из Вильены тоже есть серебро — три серебряные фляги, но основной металл здесь всё же золото. Из чистого 24-каратного золота изготовлены шесть десятков массивных золотых сосудов общим весом десять килограммов. Собранные вместе, они представляют собой уникальный набор предметов декоративно-прикладного искусства древних иберов, не имеющий аналогов в числе любых других находок, относящихся к тому же историческому периоду.

Золотой человек кургана Иссык

В 1969 году казахские археологи под руководством К. А. Акишева приступили к раскопкам огромного кургана, расположенного в 50 километрах восточнее Алма-Аты. Археологи сами назвали курган Иссык, так как народные предания обошли его своим вниманием. В общем-то, это не было удивительным: рядом с Иссыком высились другие его собратья, составляя грандиозный курганный комплекс — сорок пять земляных пирамид, вытянувшихся цепочкой на расстояние трёх километров. И рядом со своими соседями Иссык не выделялся ничем: высота его составляла всего лишь шесть с половиной метров, в то время как рядом стояли исполины высотой до 15 метров. Как и другие курганы, Иссык был ограблен ещё в древности. К счастью для науки, грабители не заметили одно — причём не главное — погребение, в котором лежали останки человека, вошедшего в историю науки под именем «золотого человека Иссыка»…

«Саки же (скифское племя) носили на головах высокие островерхие тюрбаны плотные, так, что стояли прямо. Они носили штаны, а вооружены были сакскими луками и кинжалами…» Геродот в своей девятитомной истории о саках пишет немного — лишь упоминая их рядом с другими племенами и народами. Но зачастую само это соседство уже говорит о многом.

…Случайно избегнув в младенчестве насильственной смерти и впоследствии вознесясь на гребне дворцовой интриги, Кир, сын знатного перса, сумел стать владыкой не только Персидской империи, но и всей Азии. Он начал бесконечные войны с эллинским миром. При этом, уточняет Геродот, на самих эллинов Кир вначале не обращал никакого внимания, считая их противником слишком ничтожным: «ведь помехой Киру были Вавилон, бактрийский народ, саки и египтяне». Объединение в этом отрывке таких могущественных держав древнего мира, как Вавилон и Египет, с саками — одним из многочисленных скифских племён, на первый взгляд кажется странным. Объяснение этому можно прочесть между строк у самого Геродота: он писал, что конница саков представляла собой серьёзную военную силу, намного укреплявшую те армии, на стороне которых она сражалась. «В войске варваров наиболее отличились пешие персидские воины и конница саков», — подводит историк итог одной битвы.

Древнеперсидские хроники, клинописные стелы, свидетельства античных авторов помогли исследователям очертить контуры истории саков. Согласно древним источникам, этот народ делился на три большие группы: саки, «носящие остроконечные шапки», саки, «варящие напиток Хаом», и заморские саки. Часть этих племён в конце концов была покорена персидскими царями. Во II веке до н. э. саки после длительной войны с могущественной Парфией были оттеснены на земли, входящие ныне в границы Ирана и Афганистана. Вскоре они были полностью ассимилированы местными народами и уже в первых веках нашей эры исчезают из исторических хроник.

В общем-то, к сакам историческая память оказалась куда менее милостива, нежели к их собратьям и современникам, — скифам Причерноморья. Восхищение Геродота исключительным мужеством и военной доблестью саков легло в основу традиционно сложившегося представления об их месте в историческом процессе — только как военной силы. А уникальные находки в скифских курганах Причерноморья, сделанные российскими и украинскими археологами, окончательно оттеснили саков к дальнему горизонту истории. Блеск золота причерноморских курганов был настолько ослепителен, что долгое время даже ведущие историки считали, что именно здесь, вблизи древнегреческих городов-колоний, находился центр всей скифской культуры.

Немалую роль в этом сыграло и другое обстоятельство. Европейские этнографы XVIII–XIX веков начали изучение кочевых и полукочевых народов Средней Азии, когда те находились в состоянии культурного и социально-экономического застоя, а отдельные племена вообще были почти на грани голодного вымирания. И по сути дела, пишет доктор исторических наук К. А. Акишев, эта печальная картина была целиком перенесена и в историческую перспективу — без всякого учёта катастрофических потрясений, испытываемых народами Средней Азии, начиная со вторжения орд Чингисхана, приведших в итоге к нарушению и гибели исторически сложившихся коммуникаций и взаимосвязей, резкого уменьшения поголовья скота — основы существования кочевых племён. На этом, видимом современниками социально-экономическом фоне, продолжает исследователь, «своеобразные формы общественной организации и государственного строя, материальной и духовной культуры, сложившейся в результате многовекового развития, возникшие в определённой среде и в определённой обстановке и приспособленные к своему образу жизни и быту, к своим традициям, вкусам и духовным запросам, считались низшими и варварскими…»

Но со временем новые исторические и археологические данные всё больше и больше ставили под сомнение эти сложившиеся представления. «Археологи постепенно выявили, — пишет академик Б. Б. Пиотровский, — общность многих элементов культуры от Дуная на западе вплоть до Великой Китайской стены на востоке, на широкой полосе степей предгорий и горных пастбищ, между 40 и 50 параллелями». На обширнейших просторах — протяжённостью свыше 7000 километров — сложился и около десяти веков существовал конгломерат схожих между собой скифских культур. Особенно отчётливо эта схожесть проявилась в так называемом «скифском зверином стиле» — золотых, серебряных, бронзовых изделиях и украшениях, вышивке на тканях. Мир скифского искусства был миром хищников, птиц, оленей, горных козлов, то фантастически преобразованных мифологической фантазией мастеров, то изображённых с предельным, даже натуралистическим, подобием. Но в этом мире вплоть до середины XX века исследователи не могли увидеть следов саков.

В 1947 году археологи начали раскопки курганов в Горном Алтае — в тех местах, где, по Геродоту, кочевали племена саков. Результаты этих раскопок оказались поистине сенсационными. Слой вечной мерзлоты сохранил буквально в первозданном виде не только вещи, но и тела погребённых — спустя тысячелетия исследователи смогли даже изучить редкостную по своей изощрённости татуировку погребённого знатного воина (кстати, абсолютно соответствующую звериному стилю всего скифского искусства). Природа Алтая сохранила тончайшие шёлковые ткани, войлочные одежды, ярчайшие краски ковров. «Мастерство исполнения, проявленное алтайскими художниками во всех областях творчества, поражает и по сей день, — пишет известный исследователь сибирских древностей М. П. Завитухина. — Оно отработано на протяжении нескольких поколений на основе подлинно народного творчества… До сих пор алтайское искусство является одной из вершин композиционного мастерства». Были сделаны открытия и в других курганах, свидетельствующие о развитой социальной структуре сакского общества Семиречья. И вот, наконец, науке открылось богатство кургана Иссык…

Захороненный в кургане воин действительно был золотой — в погребальной камере, тщательно срубленной из вековых стволов тянь-шаньской ели, археологи нашли свыше четырёх тысяч золотых изделий: предметы украшения одежды, головного убора и обуви, перстни, статуэтки, бляхи. На полу стояли сосуды из дерева, глины, бронзы и серебра. И расположение предметов, украшавших некогда парадный доспех погребённого воина, остатки железного меча и кинжала позволили исследователям в результате кропотливой работы воссоздать — впервые в науке — облик сакского воина. Именно сакского — и не только потому, что этот курган расположен на территории, которая согласно древним источникам им принадлежала, и насыпан был именно в «сакское» время: реконструкция полностью совпала с описанием одежды тех саков, которые, как свидетельствует Геродот, «носили на головах высокие островерхие тюрбаны».