Лох-Несс и озерные чудовища, стр. 10

Что касается свидетельств, то командор Гулд собрал и представил публике показания пятидесяти одного очевидца. Нет никакой нужды сомневаться в доброй вере любого из них в свой рассказ; нет нужды сомневаться в том, что все они видели нечто необычное в привычной для них обстановке озера; но возможно, что и они, и командор Гулд не знают, как легко и незаметно воспоминание об увиденном искажается предыдущими или даже последующими впечатлениями. Предмет спора обсуждался в популярных изданиях много месяцев; рисованные открытки с изображением монстра (явно в представлении „Панча“), наложенным на фотографии озера, широко продавались; а расхожее и бессмысленное прилагательное „доисторический“ отбросило свой свет и на природу и на источник предубеждения некоторых из свидетелей.

Тем не менее, если кто-то сумеет добыть настоящие свидетельства, или даже убедительную фотографию, никто другой не будет так рад, как зоологи».

Таково было вежливо высказанное мнение британского кабинетного зоолога.

Продолжение следовало

Энтузиасты-охотники за чудовищами регулярно изображают ученых эдакими узколобыми, упрямыми занудами, которые в своей слепоте отказываются признать существование неизвестного вида — перед лицом лавины свидетельств. Статья Калмана (приведенная в сокращении выше) остается одним из самых мощных и решительных возражений, появившихся в 1933 году в ответ на истерию вокруг лохнесского монстра. Гулд на нее не ответил.

В последнюю неделю 1934 года появилась его книга «Лох-несское чудовище и другие». Книга получила скептичную, но добродушную рецензию в «Обсервере» от Э. Дж. Буленджера. Буленджер, директор Аквариума лондонского зоопарка, симпатизировал идеям о морских змеях, но находил, что лохнесский монстр — это уж слишком. Его явно мягкое обращение с книгой Гулда побудило разразиться длинным и полным страсти письмом (22 июля 1934 г.) не от кого иного, как Филиппа Сталкера, того самого трезвомыслящего любителя фактов, шотландского журналиста, готового защищать чудовище до последней капли крови.

«Лохнесское чудовище и другие» не стало великой сенсацией. Публика начинала терять интерес к загадке, а вскоре и вовсе переключилась на другие курьезы 30-х годов, такие, как призраки Борли Ректори. Гулд умер в безвестности в 1948 году, забытый, как и его любимый монстр. И казалось, делу наступил конец.

И только с возрождением монстра в конце 50-х исследование Гулда привлекло к себе внимание, которым прежде оно было обделено. Ведь, помимо прочего, это была книга, то есть нечто, что может и полежать, подождать, в отличие от газеты, которая покупается для того, чтобы быть прочитанной и выброшенной. С течением времени именно благодаря книге Гулда у старины монстра появилась неплохая репутация.

Множество наблюдений, которые случались в 30-х и 40-х годах, казалось, подтверждали ту точку зрения, которую отстаивал именно Гулд. В братстве монстролюбов сегодня его книга рассматривается как классика. Она снискала славу, о которой ее автор вряд ли даже мечтал. Хотя ее никогда не перепечатывали в Британии и широкая публика ее не читала, эта книга оказала огромное воздействие на все другие труды о лохнесском чудовище. Позже авторы без зазрения совести растаскивали творение Гулда для своих произведений. Именно Гулд первым провел инвентаризацию ранних наблюдений и он первым задумался над тем, кем же мог быть монстр. Поздние авторы мало сделали в этом направлении, они лишь дополняли список наблюдений и пускались в досужие размышления о природе чудовища.

Гулда в такого рода литературе представляют как несгибаемого исследователя, борца за истину, который привнес холодную объективность в рассмотрение проблемы. Этот образ сложно поддержать. Конечно, Гулд был весьма усерден в том, что касалось поисков информации об очевидцах и их показаний. В этом смысле «Лохнесское чудовище и другие» является, если и не слишком легко читаемой книгой, то, по крайней мере, неоценимым источником. Как ни забавно, но именно Гулду мы обязаны разоблачением фальшивых монстров Алекса Кембелла 1933 года. Но Гулда вряд ли можно назвать нейтральным и незаинтересованным исследователем загадки. Как показывает список его публикаций, он был уже давно очарован всем чудесным и неведомым. Более того, он привел полнометражное описание исследования другого, в равной степени гипотетического животного, Великого морского змея, всего за три года до этого. Значительное количество наблюдений морских змеев случилось именно у побережья Шотландии.

Также несправедливо утверждение, что Гулд приступил к своим изысканиям с беспристрастностью и непредвзятостью, ведь он явно находился под влиянием рассказов Сталкера и вердикта того, вынесенного в передаче Би-би-си. На пути к Лох-Нессу Гулд встречался со Сталкером. «Лохнесское чудовище и другие» просто поддержало вывод Сталкера о том, что какой-то морской змей мог заплыть через реку Несс в озеро и поселиться там навсегда.

Первое известное изображение Несси, сделанное в 1933 году местным жителем Хью Греем. В 1955 году он заявил, что видел чудовище пять раз

Гулд вовсе не был настроен на объективность, когда он прибыл к Лох-Нессу. Он даже не пытался просмотреть архивы «Инвернесского курьера» и выяснить, как чудовище впервые привлекло внимание публики. Если бы он это сделал, то обнаружил бы странные обстоятельства продвижения Алексом Кембеллом этого сюжета. Вместо этого Гулд занялся вопросом, прав ли был Сталкер, когда утверждал, что большое морское животное могло пробраться в реку (которая протекала через Инвернесс), а оттуда — в озеро Несс. Он решил, что это действительно вполне возможно, если только в то время река разливалась, а существо было могучим пловцом, не нуждающимся в глубине более полутора метров. Гулд также посчитал, что этот замечательный подвиг существо должно было совершить ночью. Много «если», конечно, но тем не менее — «вполне возможно». Установив, к своему полному удовольствию, что это возможно, Гулд перешел к утверждениям: «С моей точки зрения, очень похоже на то, что одно существо так и сделало. Чтобы выяснить точно, что это за существо, необходимо собрать свидетельства очевидцев». Другими словами, Гулд все решил для себя еще до того, как встретился хотя бы с одним из очевидцев.

Затем Гулд приступил к своему обходу озера по кругу. В целом он взял интервью у 30 свидетелей и списался по почте еще с несколькими. В конце концов он собрал описания 42 отдельных «наблюдений» неких неопределенных объектов в Лох-Нессе. Большая часть этих «наблюдений» относится к 1933 году.

Свидетелем-звездой в коллекции Гулда был сосед Алекса Кембелла, командор Мейклем. Опровергая все рациональные объяснения, Гулд все время обращается к тем данным, которыми его щедро снабдил Мейклем.

Коммандор Гулд с легкостью разделался со всеми экстравагантными объяснениями феномена, предложенным зоологами (скат, саламандра, черепаха, кит, кальмар, разные рыбы, крокодил и тюлень), которым следовало бы получше подготовиться перед своими выступлениями. Кальмары, киты и морские рыбы просто не смогли бы прожить дольше нескольких часов в пресном озере. Тюлени были более разумной альтернативой, но никто еще не видел тюленя в Лох-Нессе. Кроме того, тюлени очень любопытные создания и долго в безвестности не оставались бы. Некоторые предположили, что монстром мог оказаться просто крупный осетр. Гулд нашел эту идею «довольно привлекательной», ведь осетр на поверхности может кому-то сослепу показаться неким животным с горбатой спиной, изящной головой и шеей. Но в конце концов Гулд и с этим расправился, объявив, что тогда «этот осетр должен быть совершенно огромным, скажем, в 60 футов длиной — то есть почти в три раза больше, чем известные нам самые крупные экземпляры».

Таким образом, остались на выбор только неодушевленные предметы, кильватерная струя от лодки и известные животные. Гулд считал, что специфические черты чудовища: его ужасающая скорость и способность вызывать большое волнение на воде сразу отметают такие банальные объяснения, как бревна, птицы, рыбы или выдры. Оставалось только одно возможное заключение: «Я полагаю, что при имеющихся у нас свидетельствах сложно усомниться в том, что в Лох-Нессе проживает некое животное редчайшего и едва известного из всех живущих на земле существ». Другими словами — морской змей! Но кто они такие — эти морские змеи? Филипп Сталкер, цитируя книгу Гулда, нисколько не сомневался, что это — выжившие плезиозавры. Чего Сталкер не знал, так это того, что «Дело о Морском змее» принесло своему автору хорошую головомойку от знаменитого палеонтолога доктора Ф. А. Батера. Батер написал в литературное приложение к «Таймс», что теория Гулда о живых плезиозаврах совершенно абсурдна, так как ни одно из их окаменелых останков не датируются временем позднее мезозоя. Переписка, которая за этим последовала (15 января — 26 февраля 1931 г.) привела к тому, что Гулд смиренно признал свое невежество в современной палеонтологи и, следовательно, что он не прав.