100 великих загадок русской истории, стр. 81

С годами жестокость Салтычихи приняла еще более патологический характер. Просто побои и обязательно следовавшие за ними убийства крепостных перестали ее удовлетворять, она стала изобретать более изощренные пытки: поджигала волосы на женских головах, рвала уши и ноздри раскаленными щипцами, вырезала у предварительно связанных мужчин и женщин половые органы, заживо бросала в котлы с кипящей водой маленьких девочек.

100 великих загадок русской истории - i_055.jpg

Наказание кнутом. Гравюра середины XVIII в.

А что же сами крепостные? Неужели они, как бессловесный скот, все это время молчали, с рабской покорностью отправляясь на заклание?

Наоборот, десятками писали жалобы во все инстанции, но… Дарья Николаевна Салтыкова принадлежала к высшему сословию, в ее жилах текла «благородная» кровь, потому привлечь ее к ответственности было не так-то просто: на ее защиту могло подняться все поместное дворянство.

Лишь в 1762 году, когда на престол вступила Екатерина II, одна из жалоб на Салтычиху дошла по назначению и была принята к рассмотрению. Подал ее крепостной по имени Ермолай, у которого Салтыкова убила поочередно трех жен.

Императрица передала жалобу в московскую юстицколлегию, и та вынуждена была завести уголовное дело. В ходе следствия стали выясняться ужасающие подробности злодейств, которые творила Салтычиха в своем доме на Кузнецком мосту. Согласно показаниям многочисленных свидетелей, за период с 1756 по 1762 год Кровавая Барыня собственноручно умертвила 138 человек! Однако в дальнейшем следствию удалось официально установить и предъявить обвинению факты лишь 38 убийств (Салтыкова и ее подручные умели прятать концы в воду). Но и этих случаев вполне хватило для того, чтобы пришли в неописуемый ужас даже видавшие виды судьи.

Даже когда следствие по делу Салтычихи было в самом разгаре, в доме Кровавой Барыни продолжались пытки и убийства: уничтожали свидетелей обвинения, посмевших жаловаться на свою хозяйку. Весь ужас того времени состоял в том, что крепостные, давая показания на своего барина или барыню, вынуждены были после допросов возвращаться к нему же.

Система судебной защиты на холопов не распространялась.

Агрессивность Дарьи Салтыковой постоянно искала выхода и в конце концов начала выплескиваться не только на крепостных, но и на таких же, как и она, людей дворянского происхождения. Когда ее любовник – граф Тютчев – заявил ей, что хочет жениться на другой, Салтычиха до такой степени взъярилась, что приказала своим слугам убить и Тютчева, и его невесту, а также сжечь дотла их дома, чтобы ничто более не напоминало о нанесенном ей оскорблении. К счастью, обнадеженные ходом следствия слуги проигнорировали приказ своей хозяйки, и граф Тютчев остался жив.

Следствие по делу Дарьи Салтыковой велось долгих 6 лет. Салтычиха всячески «подмазывала» юристов, раздавая взятки направо и налево, а на светских раутах и балах, куда ее продолжали приглашать, не раз повторяла, что судить ее, во-первых, не за что, так как крепостные – не люди, а во-вторых, невозможно, поскольку она «голубых кровей».

Но, несмотря на многочисленные препоны, создаваемые следствию Салтыковой и ее высокопоставленными покровителями, дело было закончено и передано в суд. Наступил финал кровавой драмы.

Рассмотрев все обстоятельства дела, юстицколлегия вынесла Салтычихе смертный приговор, признав, что «она немалое число людей своих мужска и женска пола бесчеловечно, мучительски убивала до смерти».

Тут же были приведены в действие тайные механизмы, и Сенат в Петербурге принял другое решение – заменить смертную казнь наказанием кнутом и каторжными работами. Покровителей Салтычихи этот приговор также не удовлетворил, и в конце концов точку в деле поставила сама императрица Екатерина II. По ее именному указу Салтычиха была осуждена на один час стояния в центре Москвы у позорного столба и пожизненное заключение.

7 октября 1768 года Салтыкову привезли в холщовом саване на Лобное место, повесили на грудь доску с надписью: «Мучительница и душегубица», дали в руки зажженную свечу и привязали к столбу. По словам очевидцев, посмотреть на Салтычиху, которая в народном сознании давно уже ассоциировалась со сказочными Бабой Ягой и вурдалаком, собрались тысячи людей. Красная площадь была полна народу. Зеваки сидели даже на крышах домов и деревьях. В течение часа, пока Салтычиха стояла у позорного столба, у ее ног палачи били кнутами, клеймили раскаленным железом и вырезали ноздри тем, кто помогал ей в ее зверствах. Под конец «представления» клеймению был подвержен и священник, который по указке Салтыковой отпевал и хоронил замученных ею как умерших естественной смертью.

На следующий день всех подручных Дарьи Салтыковой отправили этапом в сибирский город Нерчинск на вечные каторжные работы, а саму Салтычиху препроводили в московский Ивановский девичий монастырь и опустили в глубокую темную яму, называемую самими монахинями «покаянная темница». В той темнице на воде и хлебе садистка провела долгих 11 лет. За эти годы свет она видела, только когда ей приносили пищу: вместе с едой в яму спускали и зажженную свечу.

В 1779 году приговор Салтычихе был смягчен, и ее перевели в кирпичную «клетку» – пристройку к монастырской стене. Пристройка была снабжена зарешеченным окошком. Один из современников рассказывал, как через это окошко Салтычиха плевала на любопытствующих, матерно ругала их и старалась задеть просунутой сквозь прутья решетки палкой. 11-летнее покаяние в яме не заставило ее раскаяться, лишь еще больше озлобило.

Удивительно, но факт: каким-то образом Салтычиха соблазнила охранявшего ее солдата и вступила с ним в интимную связь, в результате чего забеременела и родила ребенка. В то время ей было уже 50 лет! Солдата сурово наказали шпицрутенами и отправили на исправление в штрафную роту, о судьбе же младенца ничего не известно. Скорее всего, его определили в какой-нибудь из монастырей, где он до конца дней замаливал многочисленные грехи своей кровожадной матушки.

Умерла Дарья Салтыкова 27 ноября 1801 года в возрасте 71 года. Похоронили ее в Донском монастыре, рядом с родственниками.

Незаконнорожденные на троне

Любопытное человечество всегда привлекали тайны. Тем более если они касались какого-нибудь королевского двора. А уж тайн при любом дворцовом житье-бытье всегда имелось предостаточно. Часть из них являлось «секретом полишинеля» – о них знали все, но говорить вслух было не принято. К таким тщательно оберегаемым тайнам всегда принадлежал секрет истинного происхождения некоторых коронованных особ, скрывающих настоящую «голубизну» их королевской или царской крови…

После Февральской революции, летом 1917 года, когда в российской печати стали возможны любые, даже самые «крамольные» публикации об отцарствовавшей свое династии, будущая российская знаменитость – генетик Кольцов – опубликовал в популярном журнале «Природа и люди» маленькую заметку, относящуюся к родословной российских самодержцев. Он, в частности, удивлялся, откуда у Николая II, в жилах которого текла всего 1/128 часть русской крови, такой выраженный «славянский тип» лица, и сам себе тут же отвечал, что этому нет объяснений, если не принять за истину историческую версию рождения будущего императора Павла I не от немецкого принца Карла Петра Ульриха, ставшего в России императором Петром III, а от одного из первых фаворитов Екатерины II – Сергея Салтыкова…

100 великих загадок русской истории - i_056.jpg

Один из первых фаворитов Екатерины II – Сергей Салтыков

Факт «отцовства» Салтыкова, несмотря на многолетнюю завесу тайны, существовавшую в течение полутора последующих веков царствования дома Романовых, является вполне достоверным. Во всяком случае, сама «матушка Екатерина», которая за первые десять лет супружества изрядно подустала от попыток принудить своего супруга «отвечать на ее любовь», признается в своем «грехе» в «Чистосердечной исповеди», адресованной князю Г. Потемкину (Екатерина II. Полн. собр. соч., т. 12, с. 697—698). Императрица, вспоминая далекие уже к тому времени дни, пишет, что приставленная к ней для «присмотра за ее поведением» Мария Чоглокова, «видя, что обстоятельства остались такими же, каковы были до свадьбы», и к середине 1750 годов постоянно поощряемая к активным действиям императрицей Елизаветой Петровной, решилась «исправить» бездетность злосчастного брака. Для этого она не нашла «иного к тому способа, как обеим сторонам сделать предложение, чтобы выбрали по воле своей из тех, кои она на мысли имела…» Одним словом, охладевшим друг к другу супругам предложили «на выбор» из числа специально подобранных кандидатур обзавестись любовными партнерами. Для Петра Федоровича выбрали вдову Грот, а для Екатерины – Сергея Салтыкова. Выбор (во всяком случае, с точки зрения продолжения царствующего рода) оказался удачным: 20 сентября 1754 года у наследника российского престола, внука императора Петра I, и его жены, великой княгини Екатерины Алексеевны, родился сын – будущий император Павел I. Если сравнить портретные изображения предполагаемого отца будущего императора и самого Павла Петровича, то становится совершенно ясно, что, по совести, именоваться он должен был Павлом Сергеевичем!