100 великих загадок русской истории, стр. 124

3 августа, скоропалительно отклонив его прошение о помиловании, Саблина расстреляли. Его родители вскоре умерли, не выдержав страшного известия. А вдова, сын и два брата сполна хлебнули всего, что полагалось родным «изменника Родины»…

В 1994 году коллегия Верховного суда Российской Федерации под давлением общественности пересмотрела «дело Саблина», заменив ему статью «измена Родине» на статьи о воинских преступлениях! В результате Саблин был посмертно приговорен к 10 годам тюремного заключения, а помогавший ему матрос А. Шеин – к пяти годам (вместо восьми, которые он полностью отсидел). А ведь в том же году решением соответствующих органов были полностью амнистированы участники вооруженного и кровопролитного Кронштадтского мятежа военных балтийских моряков…

Так что вопрос о полной реабилитации Саблина сегодня не стоит.

Часть пятая.

Призраки прошлого

Джек-Потрошитель: русский след

О Джеке -потрошителе слышали все. Во всяком случае, от этой жуткой истории вот уже более ста лет волосы встают дыбом на головах слабонервных обывателей. Она служит сюжетом для бульварных романов и фильмов ужасов. Между тем тайна Джека-потрошителя не раскрыта и по сей день. А потому наша версия, «русский след» знаменитого лондонского маньяка-убийцы, имеет полное право на существование…

Август – пора благостная; августовские ночи даже в сырой, пролитой дождями старушке Англии располагают к мечтаниям и романтическим приключениям… Однако именно такой теплой августовской ночью Джек-потрошитель вошел в историю человечества своей крадущейся походкой. В ночь с 6 на 7 августа 1888 года на одной из лондонских улиц, в районе Уайтчепэл, был обнаружен обезображенный труп 34-летней проститутки Марты Тернер. По свидетельству осматривавшего труп медика, Марта умерла от «глубокой раны в области шеи». На самом деле горло ей перерезали так, что голова болталась, пoсуществу, на куске кожи!

Есть вероятность, что Джек-потрошитель скрылся в России

Жестокость преступления насторожила сыщиков знаменитого Скотленд-Ярда. Но дело «повисло», а в ночь на 31 августа того же рокового года страшной смертью, очень похожей на гибель Марты, умерла еще одна лондонская «дама легкого поведения» – Энни Николс: ее горло было перерезано от уха до уха. Но на этом Джек-потрошитель не успокоился: уже 8 сентября от его рук погибла еще одна проститутка – Энни Чемпен. А 30 сентября он убивает уже двух «дам» за ночь, причем на сей раз жертвы были вскрыты от горла до промежности, что навело английских следователей на мысль, что Потрошитель (уже получивший свое имя от вездесущих английских журналистов) является человеком осведомленным в медицине или, по меньшей мере, листавшим анатомический атлас – настольную книгу любого хирурга.

Полиция сбилась с ног, но преступник был неуловим. И только тогда, когда убийца буквально вывернул наизнанку в кромешной лондонской ночи еще одну проститутку по имени Мэри Келли, во тьме забрезжил лучик света. В поле зрения Скотленд-Ярда попал практикующий в восточной части Лондона русский фельдшер, представлявшийся в разных обстоятельствах под несколькими фамилиями: Острогов, Педоченко, Коновалов… Он прибыл в Англию из Франции, где также подозревался в убийстве проститутки! Да и все свои убийства Джек-потрошитель совершал именно в Восточном и близких к нему районах Лондона…

Казалось бы, круг сомкнулся и должна наступить развязка, но… неуловимый Джек-потрошитель скрывается в необозримых просторах Российской империи, в очередной раз сменив имя…

Как свидетельствуют архивные источники, не прошло и трех лет, как чудо-фельдшер укокошил еще одну представительницу древнейшей из профессий, теперь уже в нашей северной столице, в прекрасном Санкт-Петербурге. Но здесь в отличие от Лондона убийца был пойман – и все же ушел от суда! Он был признан судебной инстанцией душевнобольным, невменяемым и помещен в сумасшедший дом, откуда не вышел до конца своих дней…

Жизнь и смерть Саввы Морозова [62]

Легендарный московский предприниматель Савва Тимофеевич Морозов изо всех сил старался изменить свою грубую купеческую натуру, стать духовным, тонко чувствующим, понимающим искусство, способным жертвовать собой. В конце концов он покончил самоубийством. История его жизни приводит к парадоксальным в своей полемичности выводам: людям, зарабатывающим деньги, просто необходимо быть бездуховными и циничными и иметь узкий кругозор – иначе они как класс вымрут. Ради общественного же блага им надо запретить посещать музеи и театры, и упаси их Бог влюбляться в актрис.

В начале XX века верхушку московского купечества составляли два с половиной десятка семей – семь из них носили фамилию Морозовы. Самым именитым в этом ряду считался крупнейший ситцевый фабрикант Савва Тимофеевич Морозов.

О точных размерах морозовского капитала сегодня можно только догадываться. «Т-во Никольской мануфактуры Саввы Морозова, сын и К ^о» входило в тройку самых прибыльных производств России. Одно жалование Саввы Ивановича (он считался всего лишь директором, а владельцем мануфактуры была его мать) составляло 250 тысяч рублей в год. Для сравнения: тогдашний министр финансов Сергей Витте получал в десять раз меньше (и то большую часть суммы Александр III доплачивал «незаменимому» Витте из своего кармана).

Савва Морозов. 1900-е гг.

Cавва принадлежал к поколению «новых» московских купцов. В отличие от своих отцов и дедов, родоначальников семейного бизнеса, молодые купцы имели прекрасное европейское образование, художествен– ный вкус, разнообразные интересы. Духовные и социальные вопросы занимали их ничуть не меньше проблемы зарабатывания денег.

Начинал семейное дело дед и тезка Саввы – хозяйственный мужик Савва Васильевич Морозов.

«Савва сын Васильев» родился крепостным, но сумел пройти все ступени мелкого производителя и стать крупнейшим текстильным фабрикантом. Предприимчивый крестьянин Владимирской губернии открыл мастерскую, выпускавшую шелковые кружева и ленты. На единственном станке работал сам и сам же пешком ходил в Москву, за 100 верст, продавать товар скупщикам. Постепенно он перешел на суконные и хлопчатобумажные изделия. Ему везло. Увеличению доходов способствовала даже война 1812 года и разорение Москвы. После того как в первопрестольной сгорели несколько столичных фабрик, был введен благоприятный таможенный тариф, и начался подъем хлопчатобумажной промышленности.

За 17 тысяч рублей – огромные по тем временам деньги – Савва получил «вольную» от дворян Рюминых, и вскоре бывший крепостной Морозов был зачислен в московские купцы первой гильдии.

Дожив до глубокой старости, Савва Васильевич так и не одолел грамоты, однако это не мешало ему отлично вести дела. Своим сыновьям он завещал четыре крупные фабрики, объединенные названием «Никольская мануфактура». Старик позаботился устроить потомков даже на том свете: рядом с его могилой на Рогожском кладбище стоит белокаменный старообрядческий крест с надписью, уже потускневшей от времени: «При сем кресте полагается род купца первой гильдии Саввы Васильевича Морозова».

Сегодня там лежит четыре поколения Морозовых.

«Т-во Никольской мануфактуры Саввы Морозова, сын и К ^о» располагалось в Покровском уезде Владимирской губернии. Делами здесь до середины 40-х годов XIX века заправлял сам Савва Васильевич, а затем его младший сын Тимофей.