100 великих загадок русской истории, стр. 108

Тогдашнее уголовно-процессуальное законодательство не предусматривало участия в судебных заседаниях представителей общественности, но в данном случае здесь присутствовала широкая гласность. Кроме гособвинения и адвоката на процессе выражали «доказанность преступлений» и «гнев народа» два общественных обвинителя, кажется, от пионеров и комсомола.

Вопреки такой показухе в суде все же вскрылись мордобой и фальсификация со стороны Титова, и суд вынес частное определение о привлечении его к уголовной ответственности.

Все осужденные к расстрелу подали кассационные жалобы, но Судебная коллегия Верховного суда РСФСР в феврале 1933 года приговор оставила в силе.

Приговор был приведен в исполнение только в отношении Кулуканова и Морозова Данилы, дед и бабушка убитых внуков умерли в тюрьме от неизвестных причин.

В 1955 году это уголовное дело изучалось в прокураторе СССР, где должностные лица пошли по проторенной следствием и судом дорожке и признали приговор законным…

Тогда же бюро ЦС ВПО им. Ленина приняло решение о занесении в Книгу почета Всесоюзной пионерской организации им. В. И. Ленина пионера Павлика Морозова.

Поскольку в 1967 году ст. 58—8 УК РСФСР в отношении гражданских лиц уже не входила в компетенцию ГВП и у нас не было чьих-либо заявлений о пересмотре этого дела, мое руководство не решилось вступать в схватку с Генеральным прокурором СССР Р.А. Руденко, тем более что к тому времени «хрущевская оттепель» в верхах стала именоваться «слякотью».

Уголовное дело было возвращено в архив.

В 1981 году, отдыхая в санатории г. Ялты, из газеты «Комсомольская правда» я узнал, что Морозова Татьяна Семеновна с сыновьями Алексеем и Романом проживает в г. Алупке.

Одна из врачей, увидев статью о Морозовых, рассказала, что является их ближайшей соседкой. С ее слов все окружающие Морозову соседи имеют о ней отрицательное мнение, так как из ее же разговоров сделали вывод, что именно по ее навету дед и бабушка Павлика и Феди осуждены несправедливо.

В 1995 году, работая над мемуарами (они уже частично опубликованы), я вернулся к проблеме об убийстве братьев Морозовых. Меня заинтересовало уголовное дело Трофима Морозова. Подумалось, что материалы его помогут внести ясность и окончательно убедиться в роли Павла по делу его отца.

Оказалось, что в информационных центрах МВД РФ и ГУВД Свердловской области об аресте и судимости Морозова Трофима Сергеевича 1880 года рождения никаких сведений не имеется. Только из свердловского объединенного историко-архивного краеведческого института мне сообщили, что: «со слов односельчан, он отбыл заключение и жил в Тюменской области», а «переселению семьи Татьяны Морозовой в г. Алупку в 1938 году содействовала Н.К. Крупская».

Из УВД Тюменской области мне быстро ответили, что в отношении Морозова Т.С. у них никаких сведений нет.

Скорее всего, теперь установить убийц братьев Морозовых уже невозможно. Не узнаем мы и о причинах совершенного преступления, если где-то, в каких-то потайных архивах не осталось каких-либо документов.

Однако закон и правосудие в отношении Кулуканова Арсения, Морозова Сергея, Морозовой Ксении и Морозова Данилы, осужденных за недоказанное преступление, должны восторжествовать. Все четверо подлежат полной реабилитации, которая будет иметь принципиальное значение для прекращения спекуляций и глумления над именем Павлика Морозова.

P. S. Неожиданно стало известно о том, что данное уголовное дело в октябре 1998 года тщательно изучалось профессионалами в прокуратуре Свердловской области, которые пришли к единственно обоснованному выводу о необходимости:

«Войти с ходатайством к Генеральному прокурору Российской Федерации о внесении в порядке надзора протеста в Президиум Верховного суда Российской Федерации об отмене приговора Уральского областного суда от 28 ноября 1932 года и определения Верховного суда РСФСР от 28 ноября 1932 года в части осуждения Морозова Данила Ивановича, Морозова Сергея Сергеевича, Морозовой Ксении Ильиничны, Кулуканова Арсения Игнатьевича по ст. 58—8 УК РСФСР (в ред. 1926 г.) и прекращении дела за недостаточностью улик для обвинения подсудимых».

Это заключение утверждено прокурором Свердловской области государственным советником юстиции 2-го класса В.И. Туйковым 23 октября 1998 года.

Если Президиум Верховного суда Российской Федерации примет такое решение, то во имя справедливости было бы крайне необходимо глубоко проверить тайные углы запыленных архивов и попытаться найти и вытащить на свет божий не только фальсификаторов химеры, но и имена действительных убийц ни в чем не повинных братьев Морозовых.

Неизвестный Дзержинский [55]

Несколько лет назад мэр Москвы Юрий Лужков неожиданно выступил с предложением восстановить на Лубянской площади памятник Дзержинскому. Свою идею он обосновал тем, что Железный Феликс, дескать, был не только председателем ВЧК, но и «крепким хозяйственником». Довод, надо признаться, выглядит странновато, но заявление Лужкова возродило активную дискуссию в обществе, которая не прекращается и поныне.

Феликс Дзержинский родился 30 августа (11 сентября) 1877 года в небольшом имении Дзержиново Ошмянского уезда Виленской области. Его отец, Эдмунд Иосифович Дзержинский, происходил из обедневшей дворянской семьи и работал учителем, мать – Елена Игнатьевна (в девичестве Янушевская) – была дочерью профессора Петербургского железнодорожного института. Официальные биографы Феликса Дзержинского замалчивают обстоятельства знакомства его родителей. Вероятно потому, что история создания этой семьи не вписывалась в рамки партийно-советской идеологии. Молодой домашний учитель, взявшийся обучать несовершеннолетнюю дочь профессора (ей было тогда 14 лет) точным наукам, соблазнил ее. Вскоре все открылось, и, дабы избежать позора, любовников быстро поженили и отправили под предлогом продолжения учебы Елены Игнатьевны в Таганрог. В 1982 году Эдмунд Иосифович умер от туберкулеза, оставив на руках тридцатидвухлетней вдовы восемь детей.

Дзержинский и Сталин

В детстве Феликс, как и остальные дети в семье, воспитывался матерью в духе ненависти к «москалям», которые лишили поляков независимости, постоянно преследовали их, душили налогами. Позднее Дзержинский признавался: «Еще мальчиком я мечтал о шапке-невидимке и уничтожении всех москалей». До 1894 года он был истовым католиком и не только исступленно молился сам, но заставлял молиться всех братьев и сестер. В 16 лет Феликс Дзержинский твердо решил стать католическим священником. Однако мать и близкий семье ксендз отговорили его от такой карьеры. И в 1894 году он находит себе… нового бога – автора «Капитала».

Вопреки утверждениям официальных биографов Дзержинский никогда не был отличником в учебе. В первом классе Виленской гимназии он остался на второй год. Его соученик – впоследствии польский диктатор Юзеф Пилсудский – вспоминал: «Гимназист Дзержинский – серость, посредственность, без каких-либо ярких способностей». Приобщившись к революционной деятельности, Феликс вообще потерял интерес к учебе, которая закончилась для него в 1896 году в выпускном классе гимназии, когда он прилюдно дал пощечину учителю немецкого языка.

Все это свидетельствует о том, что настоящего образования Дзержинский не имел. Что касается русского языка, то он всю жизнь писал по-русски с ошибками, а говорил с сильным польским акцентом.

В молодости Феликс пережил страстный и трагический роман с некой Юлией Гольдман, с которой познакомился в 1897 году. До знакомства с Дзержинским она состояла в «Бунде», затем присоединилась к социал-демократам. Как и ее возлюбленный, Юлия страдала туберкулезом в тяжелой форме. В августе 1902 года молодые люди отправились в Швейцарию для лечения. Их состояние было настолько тяжелым, что они уже думали о близкой смерти. Но Феликс выздоровел, а Юлия умерла у него на руках.