100 великих приключений, стр. 50

Лубан был всецело поглощён мыслями о Мореле и не подозревал, что над его головой висел дамоклов меч… От края колодца неожиданно оторвался и обрушился кусок скалы. Оглушённый Лубан упал без сознания. Отряду Кастере понадобилось 27 часов, чтобы с двумя ранеными добраться до поверхности.

Стремление покорить Хенн-Морт не давало Кастере покоя. Вновь спелеологи появились у пропасти уже после войны, в 1946 году, но проведению операции помешала плохая погода: проливные дожди подняли уровень воды в пещере, и спуститься ниже отметки 250 метров не удалось, так как большой колодец был полностью закрыт пенящимся водопадом. Лишь в августе 1947 года Кастере и Лубан сумели достичь дна пропасти Хенн-Морт, исследование которой начали семь лет назад. «Я смог достойно отметить своё пятидесятилетие: ведь мы побывали на дне самой глубокой пропасти Франции, на глубине четырёхсот сорока шести метров», — пишет Кастере.

В 1952–1954 годах Норбер Кастере принял участие в чрезвычайно сложном и опасном штурме гигантской пропасти Пьер-Сен-Мартен. В состав отряда, отправившегося на покорение пещеры, входили Норбер Кастере, Марсель Лубан, вулканолог Гарун Тазиев, профессор Макс Козинс. Сначала вниз ушла группа из 4 человек. Ей предстояло спуститься на глубину около 500 метров, разбить подземный лагерь и вновь подняться на поверхность, чтобы уступить место штурмовому отряду, возглавляемому Норбером Кастере, которому предстояло продвинуться сколь возможно глубоко. Но во время подъёма первой группы произошла трагедия: из-за неисправности устройства, с помощью которого осуществлялся спуск и подъём, сломался болт крепления стального троса длиной 400 метров, и Марсель Лубан упал в колодец с отвесными стенами, глубина которого была больше высоты Эйфелевой башни. Гибель его потрясла всех.

В августе 1953 года отряд вновь собрался у пропасти Пьер-Сен-Мартен с двумя целями: извлечь останки своего товарища (по закону гор мёртвых под землёй не оставляют); и, кроме того, дойти до самого дна пропасти и покорить её. «Желая подробнее ознакомиться со строением рокового колодца, усложнённого карнизами, трещинами, выступами, забитыми щебнем, непрочно держащимися глыбами, и чтобы заранее изучить трудную проблему подъёма тела Марселя Лубана, я первым спустился в страшную пропасть глубиной 346 метров на новом тросе с новой лебёдкой, которую сделал и которой управлял инженер Квеффелек, — пишет Кастере. — На мою долю также выпала печальная и тяжёлая привилегия первым преклонить колена перед могилой нашего друга. Через несколько часов ко мне спустились Мерей, Дельтейль, Эрто, Янссен, Трефар и присоединившийся к нашему отряду испанский спелеолог Ондарра. Всемером мы пересекли залы Лепине и Элизабет Кастере, а затем третий ещё более обширный зал — зал Марселя Лубана. Мы вышли в гигантскую галерею с подземным потоком, в который тут же бросили двадцать килограммов флуоресцеина. Длинный ход привёл нас к подножию каменного барьера высотой двадцать пять метров, на который мы взобрались, чтобы убедиться, что подземная полость идёт дальше. Перед нами был ещё один, четвёртый по счёту зал, в нём мы услышали рёв потока».

На покорение пещеры ушла группа из четырёх человек во главе с Жоржем Лепине. После трёхкилометрового подземного перехода по невообразимому хаосу через семь гигантских наклонных залов, пересечённых вертикальными глыбами, спелеологи достигли дна пропасти на глубине 700 метров. Эта пропасть оказалась самой глубокой на земном шаре. Вслед за ними в преисподнюю ушла группа Норбера Кастере, состоявшая их трёх человек. «Нам удалось одержать победу в этот богатый событиями год, — писал Кастере, — ведь именно в 1953 году английские альпинисты достигли вершины Эвереста — самой высокой на земном шаре, французские и бельгийские спелеологи спустились в самую глубокую пропасть на земле, а батискаф достиг рекордной глубины под водой».

К 1960 году Норбер Кастере изучил свыше 1500 пещер и пропастей, написал несколько прекрасных книг о необыкновенной красоте подземных миров, где ему удалось услышать «шёпот тайн природы». В одной из пропастей — в пропасти Раймонды массива Арба — друзья отметили его 60-летний юбилей. На закате своей жизни свою очередную книгу «Полвека под землёй» Норбер Кастере закончил словами: «Спускаясь под землю, я всегда испытываю притягательную силу и необычное очарование этого странного мира, где чувствуешь себя словно перенесённым в иную жизнь. Сотни часов, проведённых под землёй, сотни километров, пройденных по подземным лабиринтам, не утомили, не разочаровали и не пресытили меня… И сегодня, как и в годы моих первых подземных исследований, я не знаю волнения более трепетного, чем то, которое испытываю, углубляясь во мрак неведомой доселе пещеры или пропасти, где лишь капли воды, падающие, звеня, с высоких сводов, нарушают своей бесхитростной мелодией вечную тишину и покой загадочных подземных миров».

Мишель Сифр: двадцать тысяч часов под землёй

Всё началось в 1949 году. Мишелю Сифру было 10 лет, когда он, увлечённый чтением книг Норбера Кастере и патриарха спелеологии Эдуара Мартеля осуществляет своё первое погружение в недра Земли в окрестностях своей родной деревни. В том же году он получает диплом факультета геологии благодаря своей встрече с профессором Сорбонны, который организовал геологическую лабораторию по изучению морского шельфа в местечке Вильфранш-сюр-Мер, в нескольких километрах от Ниццы.

Вторая решающая встреча: в 21 год Мишель становится первым лауреатом стипендии, учреждённой публицистом Марселем Блестейн-Бланше. Она позволяет ему отправиться в Шри-Ланку, где он обследует местные подземные полости. После своего возвращения, он решает «похоронить себя» на два месяца в гроте Скарассон в Альпах, недалеко от границы с Италией. Подземный ход спускается на глубину 110 метров, где заканчивается пещерой и подземным ледником. Мишель Сифр собирается ставить на себе эксперименты по изучению биологических и психологических возможностей человека в экстремальных условиях.

Идея изучить в полной самоизоляции происхождение и природу биологических ритмов человека, в частности, периодичность цикла «бодрствование — сон», витала в то время в воздухе. С 1949 года в Чикагском университете Натаниель Клейтман проводит опыты по изучению поведения человека в условиях изоляции в бункере, но за короткий период времени. Кроме того, в 1961 году итальянские спелеологи проводят 29 дней под землёй, чтобы изучить биологические ритмы животных.

Мишель Сифр собирается установить маленькую палатку размером 4,5 на 2,3 метра на деревянном настиле, уложенном прямо на лёд. Окружающую среду нельзя назвать комфортабельной: постоянная температура –0,5 °C, 100 % влажность, темнота, никаких признаков жизни, за исключением пещерного паучка. Единственная нить Ариадны, связывающая его с внешним миром, — телефон, по которому он сообщает своей команде на поверхности, когда он просыпается, ложится спать, ест и пьёт. Полагаясь на «психологические часы», так как других у него не было, и потому не очень регулярно, он измеряет температуру своего тела и пульс. Приключение не из лёгких! Мишель Сифр страдает от холода (экипировка оказалась недостаточно продуманной) и одиночества. «У меня кружилась голова, случались визуальные галлюцинации. Таким образом мой организм реагировал на отсутствие каких бы то ни было раздражителей, которые окружают человека в обычной жизни, и на которые мы реагируем большей частью бессознательно. Нечто вроде „сенсорного голода“», — вспоминал потом Мишель Сифр.