100 великих загадок Африки, стр. 145

Что ж, эти обезьяны иногда нападают на людей, но все такие нападения носят «стайный» характер и никак не вяжутся с одиночными «рейдами» чимисета. Оказалась неудачной и попытка отождествить чимисета с гиеной – слишком много различий.

Не веря в существование африканского медведя и в то же время не найдя таинственному животному аналогий в местной фауне, зоологи решили так: чимисет порожден смешением представлений о двух животных – пятнистой гиене и медоеде, представителе семейства куньих. Кровавые замашки первой приписывались спокойному нраву второго. Но зоологи не учли одного: местные жители прекрасно знают всех своих животных и ни за что не спутают гиену (популярный персонаж многих сказок и легенд) с медоедом – некрупным безвредным млекопитающим из семейства куньих.

Прошли десятилетия. Легенда продолжала жить, а свидетельства поступать.

«Я прожил в Нандиленде 68 лет, и все эти годы слышу разговоры об этом звере, – сказал в 1970-е гг. нашему журналисту Сергею Кулику (корреспондентом ТАСС он объездил Африку, побывав там, где до него не появлялись советские люди) владелец одного ресторанчика в Кисуме. – Англичане называют его «нанди-бер». Охотники часто рассказывали мне, что встречали в горных лесах свирепого зверя, который поднимается на задние лапы и лазает по деревьям. Они часто находили следы незнакомого зверя, непохожие ни на львиные, ни на леопардовые».

Заинтересовавшись рассказом, С. Кулик проделал простой эксперимент: показал местным жителям дюжину фотоснимков, среди которых было и изображение медведя. Охотники называли своими именами льва, носорога; сознались, что никогда не видели моржа; посмеялись над полосатым «леопардом» – тигром; равнодушно оглядели австралийского коала. А от нашего бурого медведя в ужасе отшатнулись: «Чимисет!» И не стали больше смотреть на него: по поверью, в чимисете скрыт злой ночной дух.

Охота на додо

Давным-давно жила-была на острове Маврикий птица по имени додо.

Нет, если хорошенько подумать, так начинать нельзя. История додо вовсе не сказка, а быль, даже, можно сказать, суровая действительность. Попытаемся сделать вступление более точным.

В период, точка отсчета которого не может быть определена со всей достоверностью, но который мог быть приблизительно равен началу ледниковой эпохи в высоких широтах и длился примерно года до 1680-го, крупная и нелетающая птица, представитель отряда голубиных, жила на Маврикии, или Зваанейланде, или Иль-де-Франс, и называлась додо, или додоерс, или дронт, или несколькими другими именами.

Птица додо

Но если кому-то из читателей уже известны все эти факты, можно начать иначе еще раз.

К востоку от Мадагаскара, протянувшись вдоль двадцатой параллели к югу от экватора, расположены три довольно крупных острова. Сейчас они называются Реюньон, Маврикий и Родригес. Трудно сказать, кто именно открыл эти острова. Существует по меньшей мере одна старая карта, где этим трем островам даны арабские названия. Совершенно очевидно, что арабские торговцы сюда заплывали, но не обратили особого внимания на свое открытие, поскольку острова были необитаемы, а торговать на необитаемых островах чрезвычайно трудно.

Европейскими первооткрывателями были португальцы, но, как ни странно, лишь со второго захода португальский первооткрыватель дал островам свое имя.

Этим человеком был Диого Фернанду Перейра, который плавал в этих водах в 1507 г. 9 февраля он обнаружил остров, расположенный в 400 милях к востоку от Мадагаскара, и назвал его Санта-Аполлония. Должно быть, это современный Реюньон. Вскоре корабль Перейры наткнулся на нынешний Маврикий. Моряки высадились на берег и назвали остров по имени своего корабля – Илья-ду-Серне.

Перейра двигался по направлению к Индии и в том же году чуть позже открыл остров Родригес.

Недостаток места не позволяет нам рассказать об истории Маскаренских островов, наполненной бесчисленными загадками и неясностями. Поэтому обратимся к дронтам. Первыми об их существовании сообщили голландцы, они же первыми привезли живых птиц в Европу. Здесь их запечатлели художники, по большей части голландские, но, к сожалению, не очень точно.

Однако самую грубую ошибку совершили англичане. Около 1637 г. живой маврикийский додо был доставлен в Англию. Он прожил здесь некоторое время, а после его смерти было сделано чучело, которое поместили в 1656 г. в музей Трэйдескант в Лондоне. Несколько десятилетий спустя чучело додо перевезли в музей Ашмолин в Оксфорде. Это произошло в 1683 г. – как мы теперь знаем, через два года, после того как последний живой додо был зарисован на Маврикии неким Бенджамином Гарри.

В 1755 г. куратор музея Ашмолин решил, что изъеденное молью чучело портит его прекрасную коллекцию, и распорядился выбросить додо на помойку. В последний момент кто-то оторвал голову (частично разрушившуюся) и одну ногу (в прекрасном состоянии). И сейчас это, пожалуй, редчайшие из зафиксированных образцов.

Но даже эта краткая история содержит один поразительный факт. Первым ученым, включившим додо в 1605 г. в число экзотических птиц в книгу по естественной истории, был Карл Клузиус. Позже Карл Линней дал птице научное название, и совершенно естественно додо вошел в зоологические труды Бюффона во Франции и Блюменбаха в Германии.

Но к 1800 г. никто уже не видел додо. Доступные рисунки не казались убедительными. Мало того, что они выглядели карикатурно, они еще и не совпадали друг с другом.

Некоторые ученые, пытаясь навести порядок и вымести мусор из научной литературы, начали сомневаться, а была ли вообще когда-нибудь такая птица?

Но давайте обратимся к первоисточникам. Первым, кто написал о додо, был голландский адмирал Якоб Корнелисзоон ван Нек, который прибыл на Маврикий во главе эскадры из восьми кораблей. Четыре из них вернулись в Голландию в 1599 г., остальные четыре– в 1601-м. Описание, сделанное ван Неком на голландском языке, появилось в 1601 г., в том же году оно было переведено на английский, французский и латынь, а годом позже – на немецкий языки.

Отрывок из дневника адмирала, в котором содержится первое упоминание о додо, гласит:

«Голубые попугаи весьма многочисленные здесь (имеется в виду Маврикий. – Н.Н.),как и другие птицы; среди них есть одна, весьма приметная по размерам, ибо больше наших лебедей, с огромной головой, до половины покрытой перьями, как бы капюшоном. У этих птиц нет крыльев, вместо которых три или четыре черноватых выдающихся пера. Хвост состоит из нескольких мягких загнутых внутрь перьев пепельного цвета. Этих птиц мы называли «валгфогель», потому что чем больше и дольше их варили, тем тверже и безвкуснее они становились. Тем не менее их брюшко и грудка приятны на вкус и легко перевариваются».

Голландское слово «валгфогель» в буквальном переводе означает «тошнотворные птицы», но это ведет к одной из многочисленных ошибок, которые сопровождают историю додо.

Голландский зоолог А.С. Оудеманс – тот самый, который написал 600-страничную книгу о морском змее, – указывал в другой своей книге, посвященной додо, что в среднеголландском языке существовал глагол «дронтен» – нынче это слово считается неприличным. Но тогда оно имело значение «обрюзгший», «раздутый», «надменный, чванный», и это предположение звучит куда правдоподобнее. Профессор Оудеманс считает, что название «дронт» было образовано именно от этого слова. Опираясь, с одной стороны, на подобные сообщения и, с другой– на зарисовки или сообщения о существовавших рисунках, сделанных с натуры, доктор Хашисука насчитал двенадцать особей додо, доставленных с Маврикия в Европу: одна попала в Италию, две – в Англию и девять – пять мужских особей и четыре женских – в Голландию.

Маврикийский додо исчез между 1681-м (в тот год прозвучало последнее упоминание о живом додо) и 1693 гг., когда впервые додо не был упомянут в сделанном на месте списке животных острова. К 1750 г. люди, жившие на острове, даже не знали, что на Маврикии была когда-то такая птица.