Чревовещатель, стр. 58
Даниель Метцер ушел, а на губах Ришара Эллио опять появилась злая улыбка. Леонида, вернувшись в свою спальню, опустилась в кресло. Дремота и какое-то непонятное оцепенение все больше овладевали ею. С трудом встав с кресла, она подошла к окну и отворила его. Свежий вечерний воздух немного оживил ее, и несколько секунд ее глаза жадно всматривались в гущу зелени.
–?Однако он, должно быть, пришел, — прошептала она. — Я уверена, что он там, мой рыцарь! Он любит меня! Откуда она это знает? Как линии моей руки могли открыть ей тайну нашей любви? А эти талисманы! Надо быть безумной, чтобы верить им. А я верю. Стало быть, я безумна!
Леонида, оставив окно открытым, подошла к лампе, стоявшей на столе возле ее постели, взяла хрустальный флакон и понюхала. Глаза ее тотчас закрылись. Флакон, вырвавшись из рук, упал и разбился, бедняжка же упала на постель без чувств, словно мертвая.
LVI
Мавританка, отправившись из Буджарека в Блида, не приметила человека в белой блузе и большой соломенной шляпе, прятавшегося за группой мастиковых деревьев возле калитки. Это был Жорж Прадель. Пропустив молодую женщину шагов на тридцать вперед, он пошел за ней следом. За все время пути лейтенант не сделал ни единой попытки приблизиться к ней и вошел в гостиницу, только когда она затворила за собой дверь номера. Оказавшись в своей комнате, Жорж принялся ждать. Спустя несколько минут в дверь под номером пять осторожно постучался трактирщик.
–?Войдите! — крикнула Ревекка.
Лейтенант приложился ухом к проделанному отверстию и услышал следующее:
–?Я принес обед.
–?Хорошо. Поставьте поднос на стол. Я съем что-нибудь и лягу. И пусть меня сегодня больше не беспокоят.
Трактирщик ушел, а жидовка повернула ключ в замке, задвинула задвижки на двери, выходившей в коридор, и вошла в спальню. Молодой человек подождал еще немного, потом, думая, что всякое промедление смерти подобно, тихо отодвинул задвижку, которая теперь одна замыкала дверь между номерами, на цыпочках прошел первую комнату и встал на пороге другой.
Напротив, спиной к нему, Ревекка, сидя возле столика, заканчивала свою легкую трапезу. Она еще была в мавританском костюме. Жорж видел ее отражение в зеркале, зловещий блеск в черных глазах. «Презренная тварь задумала преступление!» — сказал он про себя с дрожью.
Лейтенант подошел. Легкие шаги не могли его выдать, но Ревекка, нечаянно подняв глаза, приметила в зеркале позади себя офицера, бледного и грозного, и тотчас его узнала. Вне себя от страха, она вскочила, словно пантера, и хотела выхватить из-за пояса малайский кинжал. Жорж не дал ей на это времени. Он стремительно бросился на нее и лишил возможности позвать на помощь, заткнув ей рот своим носовым платком. Куском полотна он крепко связал ей руки и ноги, бросил ее в кресло, потом, схватив кинжал, которым она хотела поразить его, наклонился к ней и сказал очень тихо:
–?Не кричите, или я вас убью!
Он вынул кляп.
–?Ах! — пробормотала пленница, лицо которой побагровело от испуга и ярости. — Насиловать женщину и угрожать ей достойно ли офицера?
–?Неужели вы надеетесь, что я стану с вами беседовать? — воскликнул Жорж. — Полно! Я буду допрашивать, а вы должны отвечать.
–?Вот еще!
–?Отвечать придется, — продолжал лейтенант, — иначе я вас убью! Если солжете, вас ждет та же участь!
–?Попробуйте! — повторила жидовка вызывающе.
Жорж потерял самообладание. Он поднес кинжал к горлу Ревекки и слегка нажал. На матовой смуглой коже выступила капля крови.
–?Если вы не ответите, я воткну кинжал, — сказал Жорж в ярости.
Страх возобладал над упрямством Ревекки. Врожденная трусость взяла верх.
–?Не убивайте меня, — пролепетала она. — Я скажу. Что вы хотите знать?
Жорж повторил вопрос.
–?Я повиновалась Ришару Эллио, — ответила жидовка, — он принудил меня.
–?Какова была его цель?
–?Цель состояла в том, чтобы выдать банкиру госпожу Метцер беззащитной.
–?Каким образом?
–?Во сне.
Ревекка рассказала ему все о Леониде и так называемом талисмане.
–?Последствия неизбежны? — спросил Жорж, покрывшись от ужаса холодным потом.
–?Да, неизбежны. Сначала появится мимолетная дремота. Сон глубокий, непреодолимый наступит, только когда понюхают во второй, а иногда и в третий раз.
–?Есть ли средства нарушить этот сон?
–?Никаких. Грохот грома и даже пламя не могут преодолеть столь полного оцепенения тела и души.
Жорж посмотрел на часы. Они показывали десять часов вечера. Молодой зуав бросился к двери, но тотчас вернулся. Увидев, что Жорж Прадель опять идет к ней, жидовка задрожала всем телом.
–?Чего вы еще от меня хотите?
–?Лишить вас возможности предать меня. Я привяжу вас к креслу и засуну в рот кляп. Если вы сказали правду, завтра вас освободят. Если солгали, я вернусь и расправлюсь с вами.
Лейтенанту хватило двух минут, чтобы крепко связать Ревекку и заткнуть ей рот. Потом он вышел из комнаты через свой номер.
–?Хозяин, — сказал он трактирщику, — пожалуйста, подайте мне счет. Я уезжаю.
–?Но после захода солнца наши дороги небезопасны.
Трактирщик подумал: «Да он сумасшедший! Должно быть, солнечный удар был силен!»
Жорж расплатился, вскочил в седло и поскакал. Арабский жеребец, которому полтора дня отдыха возвратили прежнюю энергию, летел, как черная птица, по дороге в Буджарек. Меньше чем за четверть часа он миновал расстояние от Блида до имения Даниеля Метцера. Жорж остановился у калитки и сошел с коня. Она была заперта. Молодой человек опять сел на лошадь и заставил ее перепрыгнуть через изгородь. В саду он опять сошел наземь и, ведя своего бодрого жеребца в поводу, направился к дому. Али — так звали благородное животное — соединял, как бо`льшая часть чистокровных арабских скакунов, кротость с неукротимой энергией и удивительной понятливостью. Он любил своего хозяина, беспрекословно слушался его и следовал за ним как собака.
Стояла глубокая тьма. В саду никого не было, и лейтенант смог приблизиться к дому незаметно. Жорж знал, где находятся комнаты Ришара Эллио и госпожи Метцер. Только два окна, разделенные тремя темными окнами, оставались освещены. Одно было в комнате банкира, а другое — Леониды. Какая-то тень — силуэт миллионера — ясно выделялась на кисейных занавесях первого окна. Итак, Ришар Эллио еще был у себя. Окно комнаты госпожи Метцер оставалось отворенным настежь. Вдруг свет в комнате банкира исчез. Он не погас, в этом невозможно было ошибиться, — он удалялся. Гость Даниеля Метцера вышел из своей комнаты. Куда он отправился? Жорж прекрасно знал это. Он тотчас решился. Отведя лошадь под окно Леониды, молодой зуав оставил ее у стены и прошептал:
–?Али, стой. Не трогайся с места, милый друг!
Потом, используя стремя вместо ступени, встал на седло, как наездник в цирке. Балкончик находился прямо над его головой. Обеими руками ухватился Жорж за ограждение, подтянулся, вскарабкался и запрыгнул в окно. Первое, что он увидел, была Леонида, без чувств и такая бледная, что ее кроткое лицо походило на восковую маску. Но вдруг дверь отворилась, и появился Ришар Эллио с подсвечником в руках. Свеча, которую банкир держал на уровне глаз, немного ослепляла его, как это бывает. Он вошел в комнату, запер дверь, поставил подсвечник на стол и обернулся, потирая руки. Но тут банкир увидел перед собой Жоржа Праделя, неподвижного, безмолвного, который стоял, скрестив руки и устремив на него глаза. Лицо миллионера позеленело.
–?Засада! — пролепетал он. — Засада!
Шатаясь, он попытался добраться до двери. Но лейтенант преградил ему путь и положил руку на плечо незваного гостя. От этого прикосновения негодяй упал на колени. Молодой человек схватил его за ворот и в этом положении дотащил до кровати.
–?Мерзавец! — сказал он глухим от ярости голосом. — Проси прощения у той, которая не может тебя слышать и которую ты подло оскорбил!
–?Да, — сказал банкир, мелко дрожа, — прошу прощения, умоляю! Я негодяй, я признаюсь!