Владетель Мессиака. Двоеженец, стр. 100
— Да, в самом деле это возможно, — согласился маркиз. — Охота третьего дня проезжала через леса Везине. Вероятно, регент проезжал мимо с де Тианжем, и их привлек твой голос, моя милая… Говорил ли с тобой?
— Нет. Когда я отошла от окна, они поклонились мне и уехали.
— Видишь, как он деликатен и уважает женщин… Я решительно не понимаю твоего смущения.
— Я сама не могу объяснить его причины, — промолвила Диана, припав головой к груди мужа.
— Это просто ребячество, милая Диана… Тебе нечего опасаться. Я люблю тебя, разве я не буду вечной преградой между несчастьем и тобой?
— Да, это правда! О, мой милый, как ты добр… как я тебя люблю!
Глава XX
ВИОЛА РЕНИ В ПАЛЕ-РОЯЛЕ
Было десять часов вечера, толпы придворных кавалеров и дам наполняли гостиные и галереи Пале-Рояля.
Лакей подошел к маркизу де Тианжу и тихо сказал ему:
— Господин маркиз, одна дама с неизвестным господином желает говорить с вами…
— Имя этой дамы?
— Виола Рени.
— Проведите ее в малую гостиную, я сейчас приду туда.
— Эта госпожа, — продолжал лакей, — желает остаться под вуалью, если только его высочество примет ее при всех.
Лакей ушел, а де Тианж отыскал регента, объявил ему о прибытии Виолы Рени и передал ему ее желание.
— Пускай же она немедленно явится сюда, — ответил Филипп. — У нее, должно быть, есть причины не поднимать вуаль. Такая красивая женщина не будет скрывать своего лица без особой причины…
Во время этого разговора к регенту подошел де Салье и поклонился ему.
— Почему вы один? — строгим тоном спросил Филипп. — Где же госпожа де Салье?
— Она в покоях госпожи де Бронкас и ожидает вашего позволения явиться, ваше высочество!
— Наконец-то! — улыбнулся регент. — Вы представите нам маркизу немного позже, теперь же я приму итальянку Виолу Рени.
Дверь отворилась, и в комнату вошел де Тианж. Он держал за руку молодую женщину, которая величественно шла, в длинном платье огненного цвета; лицо ее было закрыто густой вуалью.
За ними следовал Жерар. Он был бледен и мрачен, лицо его выражало сильнейшее беспокойство. Регент подошел к Виоле Рени, которую уже успела окружить толпа любопытных.
— Будьте нашей желанной гостьей! — сказал он. — Вы прославились изучением одной из самых чудных и таинственных наук. Здесь вы найдете верующих и уважающих ваши познания зрителей.
— Тем хуже, ваше высочество, — ответила Виола Рени. — Я бы желала лучше встретить сомневающихся во мне и противоречащих, чтоб быть в состоянии доказать им свою силу. Я прошу, чтобы мне верили только тогда, когда я доложу, что я есть и что я могу… Я другим предоставляю труд разживаться и отыскивать расположение высших мира сего. У меня лишь одно желание, одна гордость, одна воля — это доказать вашему высочеству, что для меня не существует слова «неизвестность»; я читаю в сердцах человеческих, как в открытой книге, и прошедшее, и будущее.
Эти слова произвели большой эффект. Всех поразила свобода речи, гордое презрение и уверенность в себе.
Филипп Орлеанский с восторгом смотрел на окружающих. Взглядом своим он хотел сказать:
«Вы слышите, что она говорит? Кто может подозревать такую женщину в обмане и шарлатанстве? Она говорит искренне. Благодаря силе науки мы все в ее руках!»
— Сколько слушающих сейчас, — продолжала Виола, — думают про себя: это невозможно! Но они ошибаются. Ничего нет невозможного для женщины, от которой нет ничего сокрытого. Вам стоит лишь пожелать, и вы сейчас же увидите, что я говорю правду.
Де Салье, привлеченный любопытством, слушал ее, как и остальные. «Странная женщина! — думал он. — Голос ее волнует меня, пробуждает в моем сердце забытые страдания… Мне хотелось бы видеть ее лицо…»
— Вы слышали, господа, — сказал регент, — что можете свободно спрашивать ясновидящую. Кто желает?
Конечно, желали многие, но никто не решался начать первым. В зале наступила тишина, к счастью, прерванная виконтом де Фан-Авеном, который, выступив вперед, сказал:
— Именем святой Анны я хочу спросить предсказательницу…
Послышался общий хохот.
«Все эти господа, — подумал Геркулес, приосанясь, — приходят в восторг, слушая меня… Стоит мне раскрыть рот, и все уже смеются!»
— Спрашивайте же, — велела Виола, — я буду отвечать.
— Ну, скажите мне поскорее, что я такое и что я думаю?
— Вы, — ответила Виола, — неотесанный дворянин, приехавший из своего захолустья со смешными претензиями…
Снова послышался взрыв хохота, громче прежнего.
— Разве вы не замечаете, что над вами все смеются? — сказал Геркулес, пожимая плечами. — Вы ни бельмеса не понимаете, моя милая! Я такой же предсказатель, как и вы!
— Я сказала вам, кто вы, виконт де Фан-Авен, — продолжала Виола, — теперь скажу, о чем вы думаете. Вы горько сожалеете об украденных у вас деньгах и вещах, а сделали это ловкие мошенники, которые над вами же посмеялись.
«Черт возьми, как она могла узнать об этом?» — подумал виконт.
— Узнав про кражу, нельзя ли вам будет также, сударыня, открыть и воров? — спросил ее регент.
— Да, конечно, — ответила Виола, — но только после нескольких кабалистических операций, которые укажут мне их лица и имена. Если вы прикажете, то я могу сделать это в вашем присутствии, ваше высочество.
— Нет, я сам задам вам несколько вопросов, — возразил Филипп. — Я подвергну ваше знание испытанию совсем другого рода.
— Не ошибся ли я, сударыня, так ли я понял? — спросил герцог де Ришелье. — Вы сказали, что можете узнать имена неизвестных вам лиц?…
— Да!
— Я не верю вам и объявляю, что это невозможно.
— Я того же мнения, — подтвердил де Фаржи. — Кто хочет доказать многое, тот не докажет ничего! Вы желали найти неверующих, мы объявляем себя таковыми ими…
— Тем лучше! Вы сомневаетесь во мне? Допускаете пределы в моих познаниях? Мне стоит сказать лишь два слова, и ваши сомнения разлетятся в прах…
— Два слова, — повторил Ришелье с улыбкой, — скажите их, сударыня! Произнесите же их!…
— Должна ли я произнести громко, господин герцог, имя одной высокопоставленной дамы? Говорить ли мне про трубу одного камина?…
— Молчите! — с ужасом прервал ее Ришелье.
— Хорошо, теперь вы верите! А вам, господин де Фаржи, не напомнить ли содержание одного письма из Испании! — И, подойдя к нему, Виола тихо прибавила: — Берегитесь… Остерегайтесь аль-Берони… Вы рискуете своей головой, играя в эту игру…
— Ради Бога, замолчите, сударыня! — прошептал де Фаржи, побледнев.
«Она и вправду колдунья! — подумал виконт. — Даже дрожь пробирает! Бр-р!…»
В это время Виола Рени подошла прямо к де Салье. Маркиз вздрогнул.
— А вы, господин маркиз, — сказала она ему, — не желаете ли вы спросить меня о чем-нибудь?
— Нет, не желаю.
— Что это с вами? — со смехом подзадорила Виола. — Неужели вы боитесь меня?
— Ошибаетесь, сударыня, но я ничего не хочу узнавать…
— А я все-таки скажу вам нечто весьма интересное.
Она взяла маркиза за руку, в продолжение нескольких минут разглядывала ладонь и потом резким голосом сказала:
— Господин де Салье! Яд бывает не всегда смертельным, и пожар иногда щадит жизнь!
— А! — с ужасом попятился маркиз.
— Яд… пожар!… — повторяли все с испугом.
— Успокойтесь, господа, — прибавила Виола, обернувшись к придворным, — речь идет не о преступлении, а об одном любовном похождении; господин де Салье меня хорошо понял…
Пораженный такой смелостью, Жерар думал про себя:
«Хильда заходит слишком далеко! Она нас погубит!»
«Кто же эта женщина?» — спрашивал себя в то же время маркиз де Салье.
Глава XXI
СМЕЛОСТЬ ВИОЛЫ и ДОВЕРИЕ ФИЛИППА
Регент подошел к предсказательнице и сказал:
— Вы знаете, Виола Рени, что я никогда не сомневался в вас… Я и прежде верил в вас, но теперь я видел, слышал и удостоверился… Ваши познания безграничны! Я, в свою очередь, хочу задать вам вопрос, но ответить вы должны мне одному, без свидетелей… Следуйте за мной!