Контрудар из будущего. Время, вперед!, стр. 23

– Если ты, пидор еб…й, прямо сейчас развяжешь нас и извинишься – позволю тебе легкой смертью умереть. Сам себе харакири сделаешь! В противном случае, гандон штопаный, я тебя на ленточки порежу, для бескозырок! Сечешь тему, гнида бородатая?

Должно быть, атаман понял из моей тирады всего несколько слов, но угрожающий смысл уловить смог. Переменившись в лице, бородач со всего маху въехал мне в печень носком сапога. Охнув, валюсь на траву, в довершение всего сильно ударившись затылком о землю. Ничего, до свадьбы заживет, как говорила моя бабушка. Но главное, чего я добился своей наглой выходкой, так это крепко зажатый сейчас в кулаке нож, крохотная выкидушка с четырехсантиметровым лезвием, бритвенной остроты. До того ножик покоился за обшлагом мундира. Чтобы незаметно извлечь его, нужно было отвлечь внимание. Отвлек, что называется, на славу! От лица атамана можно было прикуривать! Минуты две этот придурок, держа волосатую лапищу на рукоятке пистолета, грозно пучил глаза и старательно хмурил брови. Напугал ежа голой жопой! Хотел бы убить – убил бы без церемоний.

Я сразу сообразил, что пытаться освободиться нужно уже сейчас. Потом будет поздно, эти мужики хоть с виду и дегенераты, а обыск провести догадаются. Или просто снимут с нас добротную одежду. Все колющие и режущие предметы изымут, а затем засадят в какую-нибудь нору. Как бы не пришлось из нее руками выкапываться, подобно графу Монте-Кристо. Нет, бежать нужно сразу!

Атаман, молча постояв рядом с нами несколько минут, повернулся и потопал на помощь своим «робятам», шарящим по кустам в поисках несуществующей «казны». Убедившись, что он отошел на безопасное расстояние, а оставленный нас охранять давешний «регулировщик» Прокопий, сжимая в руках топор, внимательно наблюдает за процессом поисков, начинаю действовать. Перекатившись на живот, резким движением выворачиваю кисть руки и полосую по стягивающим запястья веревкам. Гнилая пенька расползается под лезвием, словно труха. Освободившимися руками сильно отталкиваюсь от земли и поднимаюсь. Взмах ножом над лодыжками – и я полностью очистился от пут. Прокопий только сейчас обратил внимание на мои манипуляции. Весело улыбаюсь и подмигиваю, юный разбойник в ответ глупо улыбается и растерянно хлопает глазами. На туповатой рябой морде козоеба отчетливо читается напряженная работа мысли. Как же так, ведь только что мы лежали связанными и вдруг поднялись! Может, это такая шутка? С виду неторопливо, а на самом деле быстро, но аккуратно освобождаю товарищей. Начинаю с Олега. Есаул, сбросив с себя обрывки веревок, неуловимым движением извлекает из-за голенища ботфорта любимый нож и коротким, точным ударом рисует дураку-охраннику еще одну глупую улыбку. Под подбородком…

Разбойники даже не догадались обхлопать снаружи нашу одежду. Большая ошибка! У каждого под мундиром висела сбруя с импульсником «Кистень». Достав пистолеты, мы построились в короткую шеренгу и открыли беглый огонь. Через две минуты с шайкой было покончено. Последним попался на мушку атаман. Гиперскоростная пуля отрывает бородачу ногу ниже колена. Забыв о внушительном арсенале за поясом, мыча от боли, предводитель елозит по окровавленной траве. Не спеша, приблизившись к потерявшему грозный вид разбойнику, снимаю с его кудлатой головы свою треуголку и от души бью ногой по печени.

– Помнишь, я обещал порезать тебя на ленточки? – Мой голос обманчиво тих и вкрадчив.

– Да, – невнятно пробурчал атаман. К боли добавился страх, и здоровенный мужик свернулся, как эмбрион.

– Обычно я всегда выполняю свои обещания, но сейчас, прости, нет времени!

С этими словами приставляю к животу разбойника дуло пистолета и два раза жму спусковой крючок. В качестве трофея забираю у атамана роскошный толедский клинок. На мой искушенный взгляд, дага была выкована не позднее шестнадцатого века. Каким образом это произведение искусства очутилось за поясом у русского разбойника под Тамбовом, вероятно, так и останется тайной. Офицеры, перезаряжая оружие, собрались возле лошадей, громко обсуждая произошедшее. Полученные раны уже успели затянуться, и теперь все события воспринимались лишь как интересное приключение.

– Нет, ну в целом развлеклись неплохо! Когда еще так саблей помахаешь? – подвел итог князь Эйвазов. – Сергей, а с тобой не соскучишься!

– То ли еще будет! – пообещал я.

Еще раз сориентировавшись по карте и компасу, мы сообразили – юный разбойник нарочно указал нам противоположное деревне направление. Наскоро приведя себя в порядок, отряхнувшись от пыли и смыв водой из фляжек кровь, наш маленький отряд снова тронулся в путь и уже через час достиг намеченной цели.

Глава 8

Наше появление в деревне Спицыно произвело настоящий фурор. Посмотреть на красавцев военных сбежалось все население. Вдоль плетней выстроились целые семьи. Мужики смотрели на нас устало, бабы с угрюмым безразличием, парни с задорным вызовом, а молодые девки кокетливо-завлекающе. Даже древние старики выползли на крылечки, а детвора бежала рядом с лошадьми, порываясь подержаться за стремя. Видимо, гости в этот медвежий угол заглядывают нечасто.

У самого большого и крепкого дома деревни нас с поклонами встретил дядька, представившийся старостой. Он с ходу стал сетовать на бедную жизнь, не позволившую селянам достойно встретить дорогих гостей.

– Скажи-ка, уважаемый, что за людишки в окрестностях озоруют? – прервал я словоизлияние старосты.

– Дык, это должно быть шайка атамана Данчука, – после минутного раздумья, сопровождаемого последовательным почесыванием затылочной и лобной частей головы, ответил староста. – Они весной с юга пришли, несколько наших парней сманили, ироды. Барин наш уж и губернатору жаловался, тот обещал прислать солдат, да все чтой-то тянет. Ведь вы же, господа хорошие, не от губернатора?

– Бери выше, старичок, – небрежно сказал Эйвазов, – мы из самого Санкт-Петербурга. От царя-батюшки посланы к вашему барину, Федору Федоровичу. А в нескольких верстах отсюда наткнулись на разбойников!

– Ой, беда-то какая! – заголосил староста. Он, видимо, только заметил, что мундиры наши выпачканы и порваны. – Да неужели эти охламоны посмели на вас напасть?

– Да уж, посмели! – ответил я. – Но это решение оказалось для них губительным. Больше эти уроды вас беспокоить не будут! Пошли кого-нибудь прибрать тела, они за ручьем лежат. Их там десятка три, вместе с атаманом.

После моих слов народ зашумел. Краем уха я услышал, что в толпе высказываются предположения, сколько людей потеряли мы, разбираясь с разбойниками. Хотя некоторые уверяли, что такие ухари вполне могли обойтись без потерь.

– Ладно, уважаемый, недосуг мне с тобой разговаривать, – решительно сказал я. – У нас государственное дело! Немедленно проводи нас до дома вашего барина!

– Сейчас, сейчас, господа хорошие, – засуетился староста. Он стал вполголоса отдавать распоряжения. Несколько мальчишек и парней постарше бегом бросились в разные стороны. Затем, взгромоздившись без седла на низкорослую чалую лошадку, староста поехал впереди, указывая направление. Попетляв километра полтора по полям и перелескам, хорошо прикатанная дорожка вывела на невысокий холм. Его венчал одноэтажный каменный «господский» дом с бревенчатым мезонином. Все говорило о том, что заслуженный адмирал в отставке не благоденствует. Мезонин слегка покосился, а первый этаж зиял лишаями отвалившейся штукатурки. Дом уже давно пора было покрасить, крышу подлатать. По круглой лужайке перед крыльцом, которая когда-то была клумбой, бродили худые голенастые куры.

В проеме входной двери мелькнуло лицо одного из виденных в деревне мальчишек. Я понял, что староста предупредил своего хозяина. Ну, точно! Не успели мы спешиться, как на крыльцо вышел, торопливо застегивая пуговицы поношенного мундира, невысокий пожилой мужчина. Я с интересом посмотрел на легендарную личность. Как уже неоднократно случалось в нашей практике знакомств с известными историческими персонами, адмирал совершенно не напоминал человека, изображенного на своем портрете. Для меня до сих пор оставалось загадкой, с кого художники писали знаменитых людей!