Беглецы, стр. 59

— Что с тобой, парень? — спрашивает он.

— Астма, — с трудом произносит Гундос, улучив момент. Он достает из кармана ингалятор и вдыхает содержащуюся в нем смесь.

— Да, понятно, — говорит Адмирал. — У моего сына тоже была астма. Ему помогал «Ксолэйр». Купите ему этот препарат, — говорит он одному из людей в белых рубашках.

— Так точно, адмирал Данфи, — отзывается мужчина.

Шестеренки в голове Гундоса проворачиваются со скрипом, поэтому для осознания услышанного ему требуется несколько секунд.

— Данфи? — удивленно переспрашивает он. — Ваша фамилия Данфи?

— На Кладбище фамилий нет, — говорит Адмирал, поднимаясь и пожимая Гундосу руку. — До свидания, Закария. Увидишь мою бывшую жену, передай привет.

Гундос успевает лишь пропищать в ответ что-то нечленораздельное, потому что двое мужчин в черных галстуках подскакивают к нему, берут под руки и практически выносят наружу к ожидающей их машине.

Когда мальчик исчезает, Адмирал с удовлетворенным видом откидывается на спинку кресла. Его кораблю угрожает многое, но тем, что произошло несколько минут назад, он доволен. Он позволяет себе расслабиться на несколько минут, просто посидеть, глядя на фотографию Харлана, своего единственного сына, вошедшего в современный фольклор под именем Хэмфри. Однако имя не имеет значения — те, кто знал и любил мальчика, помнят, как его звали. У Адмирала сохраняется надежда на реабилитацию, и ему действительно удается кое-что исправить — мало-помалу, как он сам определил в разговоре с Коннором.

З8. Толпа

Почти два дня никто не замечает исчезновения Гундоса, пока кто-то, взглянув на аппарат для игры в пинбол, не решает, что возле него кого-то не хватает.

— А где Гундос? — начинают спрашивать друг друга ребята, однако серьезное беспокойство возникает только к вечеру; к утру же становится ясно, что он действительно пропал.

Одни утверждают, что видели, как он ушел в пустыню. Другие говорят, что его увезли на какой-то таинственной машине. Ральфи Шерман готов поклясться, что его захватили инопланетяне, признав в нем одного из членов своей расы. Каждое предположение всесторонне обсуждается. Члены отряда, к которому был приписан Гундос, организовывают поиски, но безрезультатно.

Адмирал хранит молчание и от заявлений воздерживается.

Неожиданно Гундос, парень, находившийся на низшей ступени социальной пирамиды, становится всеобщим другом. Его исчезновение играет на руку буквально всем. Роланд использует его в качестве очередного доказательства своей теории, согласно которой Адмирал — исчадие ада, страшный монстр, готовый в любую минуту разорвать их на куски. В этом нет ничего удивительного, ведь именно он публично предсказывал исчезновение Гундоса. В тот момент он и сам не слишком в это верил, но теперь, когда мальчик пропал, о предсказании вспомнили все.

— Помяните мое слово, — предупреждает слушателей Роланд. — Адмирал на днях появится с новыми, густыми волосами под фуражкой. Это будут волосы Гундоса, а новым донором может стать любой из нас. Может, ему нравятся чьи-то глаза? Может, звук чьего-то голоса? Если ему понадобится часть кого-то из нас, мы исчезнем так же, как Гундос!

Все это так убедительно, что и сам Роланд, похоже, начинает верить в свои россказни.

У Коннора, естественно, совершенно другая точка зрения. Он уверен, что с Гундосом разделался сам Роланд, чтобы использовать его исчезновение в качестве доказательства своих теорий и расширить круг своих сообщников. Гундоса нигде нет, и Коннор окончательно утверждается в мысли, что именно Роланд убил компанию Золотой молодежи и что он ни перед чем не остановится, чтобы достичь своей цели.

О своих подозрениях он рапортует Адмиралу, но тот воздерживается от комментариев. Адмирал знает, что, признав свою ответственность за исчезновение Гундоса, он сыграет на руку Роланду, подстегивая в массах развитие мании преследования. Он мог бы рассказать правду Коннору по секрету, но тот начал бы задавать вопросы, на которые Адмирал отвечать не хочет. Поразмыслив, он решает оставить Коннора в неведении. Пусть он думает, что Гундоса убил Роланд, ведь это дополнительная мотивация к поиску улик, доказывающих вину помощника пилота в убийстве Мегафона, Дживса и других. Адмирал и сам уверен в виновности Роланда.

— Забудь о том, что парень пропал, — говорит он Коннору. — Сконцентрируйся на поиске доказательств. Кто-то же ему помогал — значит, существуют люди, которым есть что сказать. У Роланда слишком много последователей. Но убрать его с дороги без веских доказательств мы не можем.

— Я добуду вам доказательства, — клянется Коннор. — Не знаю пока как, но добуду. Я должен это сделать хотя бы ради Гундоса.

Когда Коннор уходит, Адмирал решает заняться поиском выхода из сложившейся ситуации. Дела на Кладбище и раньше заходили в тупик, но для Адмирала безвыходные ситуации всегда были вызовом, а не поводом опустить руки. Он уверен, что и на этот раз сможет придумать, как вернуть себе полноту власти. Неожиданно боль пронзает плечо, потом переходит в руку. Наверное, это старые раны снова дают о себе знать, и Адмирал посылает гонца в лазарет за аспирином.

39. Роланд

Распечатав конверт, поданный ему Хайденом, Роланд достает письмо и читает: «Я ЗНАЮ, ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ. ПРЕДЛАГАЮ СДЕЛКУ. ВСТРЕТИМСЯ В САМОЛЕТЕ FEDЕХ».

Подписи нет, но ее и не требуется: Роланд и так знает, кто прислал письмо. Только у Коннора достаточно смелости, чтобы шантажировать его. И глупости тоже. После прочтения письма мысли Роланда лихорадочно забегали. «Я знаю, что ты сделал». Роланд знает за собой много такого, о чем это могло быть написано. Коннор мог узнать, что он испортил кондиционеры, чтобы обвинить Адмирала в том, что он держит ребят в нечеловеческих условиях. Коннор мог узнать о том, что он, прикидываясь, будто флиртует с Рисой, похитил из лазарета бутылку с настоем рвотного корня. Он хотел подмешивать его к напиткам, чтобы всех тошнило и чтобы потом можно было сказать, что Адмирал намеренно отравил их. Да, такого, о чем мог прознать Коннор, найдется немало.

Внешне Роланд остается невозмутимым. Положив письмо в карман, он бросает на Хайдена гневный взгляд.

— Значит, ты теперь у Коннора на побегушках? — спрашивает он.

— Слушай, — отвечает Хайден, — я как Швейцария: нейтральный, насколько это возможно, и сладкий, как шоколад.

— Пошел вон, — говорит ему Ронланд.

— Уже иду, — откликается Хайден, медленно отступая.

Роланду неприятно идти на сделку с Коннором, но есть вещи и похуже. В конце концов, посулы и уловки для него нормальная часть повседневной жизни. Успокоив себя этими рассуждениями, он берет нож на случай, если сделка окажется для него слишком уж невыгодной, и отправляется к самолету, на котором они прилетели на Кладбище.

40. Коннор

— Я пришел! — кричит Роланд, приблизившись к старому лайнеру с логотипом «FedЕх» на борту. — Что тебе нужно?

Коннор не высовывается из люка. Он знает, что у него одна-единственная попытка, поэтому действовать нужно наверняка.

— Заходи, мы все обсудим.

— Нет, ты выходи.

Отличный ход, думает Коннор, но на этот раз будем играть по моим правилам.

— Можешь оставаться там, и тогда я расскажу всем о том, что знаю.

После недолгой паузы в проеме люка появляется силуэт поднимающегося по трапу Роланда. Наступил момент, когда можно использовать имеющееся преимущество. Глаза Коннора привыкли к полутьме, царящей в багажном отделении, а Роланд пока еще мало что видит. Коннор бросается на Роланда и крепко прижимает ствол пистолета Адмирала к спине верзилы. Роланд инстинктивно поднимает руки вверх, — очевидно, он не первый раз оказывается в такой позиции.

— Это ты такую сделку предлагаешь? — спрашивает он.

— Заткнись, — приказывает Коннор, хлопая по его карманам левой рукой. Нащупав нож, он выбрасывает его наружу и крепче прижимает дуло пистолета к телу Роланда. — Пошел вперед, — командует он.