Гермес Трисмегист и герметическая традиция Востока и Запада, стр. 29
То, что ускользает от наших ощущений, бесконечное, непостижимое, неоценимое, не может быть ни поддержанным, ни несомым, ни исследуемым. Невозможно сказать, откуда оно исходит, куда оно идет, как оно существует, какой оно природы. Оно есть во всем высшем постоянстве, и его постоянство есть в нем, будь оно Бог, будь оно Вечность, будь оно и Одно, и другое, будь оно Одно в другом, будь Одно и другое в обоих. Вечность не знает ограничений времени, которое может определяться числом, чередующимися временами года или возвращениями звезд в ходе их вращения; время вечно. И то, и другое кажется бесконечным и вечным, и неподвижность, установленная как точка отсчета для всякого движения, благодаря своему постоянству должна быть на первом месте.
32а) Бог и Вечность суть начало всех вещей; мир, который подвижен, не может быть на первом месте. В нем подвижность идет перед постоянством, хотя он и обладает, по этому закону вечного оживления, неподвижным постоянством.
32б) Всеобщий божественный Ум, сам по себе неподвижный, движется, однако, в своем постоянстве; он свят, нетленен, вечен и, если его определить лучше, он есть Вечность Всевышнего Бога, состоящая в совершенной Истине, бесконечно преисполненной различных чувственных образов и всеобъемлющего порядка (totiusdisciplinae; Менар, Меад, Скотт; всеобъемлющей науки (= олос эпистэмэс); Фее тюжьер: всеобщего Порядка), существуя, можно так выразиться, в Боге. Ибо Ум мира есть вместилище всех чувственных образов и порядков (Фестюжьер: Порядка). Человеческий же ум зависит от памяти, с помощью которой он вспоминает весь свой прошлый опыт.
Божественный Ум в своем нисхождении задерживается на такой твари, как человек. Ибо Бог не желал одарить сим божественным Умом всех тварей из опасения, чтобы потом не краснеть за это смешение с низшими тварями.
Знание, присущее человеческому Уму (intellegentia sensus humani), при своих характере и силе все полностью состоит в памяти прошлого; именно благодаря настойчивости своей памяти человек смог стать правителем Земли. Ум Природы и качества мира могут открыться при созерцании вещей чувственных, кои суть в мире. Вечность занимает второе место, и ее природа познается через чувственный мир. Но природа Ума Всевышнего Бога есть чистая Истина, и ее, даже тень ее, невозможно постигнуть посредством этого мира, полного лжи, изменчивых видимостей и заблуждений.
Видишь, о Асклепий, каких высот мы осмеливаемся достигать. Я воздаю Тебе честь, о Всевышний Боже, освещающий меня лучами Своей божественности. Вы же, о Тат, Асклепий и Аммон, храните сии божественные таинства глубоко в ваших сердцах и соблюдайте молчание об этом.
Ум человеческий отличается от Ума мира [34]тем, что нашему уму удается постигнуть и знать природу мира, а Ум мира достигает Знания Вечности и богов, которые выше ее. Мы же, люди, видим то, что в небе, как через туман, по мере того, насколько нам это позволяют человеческие ощущения. В том, что касается созерцания вещей высоких, наши возможности весьма ограниченны; но когда нам это удается, мы награждены блаженством Знания.
XII. Совершенство мира полно и разнообразно
33а) Что касается пустого, которому большинство придает такое большое значение, по-моему, оно никоим образом не существует, никогда не могло существовать и никогда не будет существовать. Ибо все члены мира суть совершенно полные, как сам мир совершенен и полон тел с качеством и формой, имеющих свой вид и свою величину: одни большие, иные меньшие; одни более плотные, иные менее. Самые большие и самые плотные хорошо видны; менее крупные и менее плотные малозаметны или вовсе невидимы. Мы их узнаем только прикасаясь к ним; большинство рассматривает их не как тела, но как пустые пространства, что невозможно. Если говорят, что есть что-либо вне мира, во что я не верю, то это будет пространство, заполненное вещами умопостигаемыми, аналогичными его Божеству, так что даже мир, который мы называем чувственным, будет наполнен телами и существами сообразно его природе и качеству. Мы не видим все его лики; одни слишком велики, иные слишком малы или кажутся нам такими по причине удаления или несовершенства нашего зрения; крайняя их разреженность многим внушает убеждение, что они не существуют.
33б) Я имею в виду демонов, живущих, чему у меня есть подтверждение, с нами, и героев, живущих над нами, между землей и наиболее чистой частью воздуха, где нет ни туч, ни вообще какого-либо следа волнения.
33в) Таким образом, нельзя сказать, о Асклепий, что та или иная вещь пуста, по крайней мере, не сказав, от чего она пуста; например, пуста от огня, от воды или иного подобного вещества. Если даже случается, что то или это, большое или малое, свободно от предметов этого рода, ничто не может быть пусто от духа или воздуха.
34а) Так же можно сказать о месте; это слово одно не имеет смысла, если оно не относится к чему-либо. Ибо мы воспринимаем место только посредством того, к чему относится это место. Устраняя главное слово, мы калечим смысл; так, полное выражение звучит: место огня, место воды или иной подобной вещи. Ведь невозможно, чтобы что-либо было пустым… Если допустить место без того, что оно содержит, это должно быть пустое место – то, что, по моему мнению, не существует в мире. Если ничего не пусто, то невозможно увидеть то, чем было бы место само по себе, если не добавить длину, ширину, высоту (глубину), как человеческие тела имеют знаки, которые их отличают.
34б) При таком положении вещей, о Асклепий, и вы, присутствующие, знайте, что мир умопостигаемый, то есть то, что воспринимается только взором ума, бесплотен, и ничто телесное не может смешаться с его природой, ничто, что могло бы быть определено качеством, количеством или числом, ибо нет ничего подобного ему.
34в) Что же касается мира, называемого чувственным, то он есть вместилище всех чувственных видимостей, качеств тел, и все это вместе не может существовать без Бога. Ведь Бог есть все (omnia), и все вещи происходят от Него и зависят от Его Воли; Он заключает в Себе Все (totum), а это Все есть благое, надлежащее, мудрое, неподдельное, чувственное только для Него Одного, умопостигаемое только для Него Одного. Вне Его ничего не было, ничего нет и ничего не будет; ведь все происходит от Него, все есть в Нем и Волею Его: многочисленные качества, наибольшие количества, величины, превосходящие все измерения, образы всех форм. Если ты постигаешь эти вещи, о Асклепий, ты воздашь честь Богу; если ты постигнешь Все, ты четко поймешь, что этот чувственный мир и все, что он содержит, окутан, как одеянием, миром высшим.
35) О Асклепий, существа всех видов: смертные, бессмертные, разумные, одушевленные, неодушевленные, к какому бы роду они ни принадлежали, несут образ своего вида, и хотя каждый из них имеет общую форму своего рода, однако все имеют между собой различия внутри этой формы. Так, род людской однороден, и можно определить человека по его типу, однако люди под этой единой формой непохожи. Ведь личность (особый характер), происходящая от Бога, бесплотна, как все то, что понимается умом (Me нар: понимается под умом). Поскольку две вещи, определяющие форму, – это тела и бесплотное, невозможно, чтобы родилась форма, совершенно похожая на иную, в другое время и в другом месте. Формы изменяются столько раз, сколько есть мгновений в час оборота круга (quot hora momenta habet circuli circurncurrentis), внутри которого пребывает великий Бог, которого мы называем Бесформенным. Образец (species) остается, производя столько образов самого себя, сколько мгновений во вращении мира. Ведь мир изменяется в своем обороте, но у вида нет вращения и он не изменяется. Так, формы каждого вида неизменны, но имеют отличия в пределах одного и того же вида.