Столкновение желаний, стр. 13

— Больше нечего сказать? — спросил Джозеф, высокомерно изогнув брови. — Прекрасно. Принимайтесь за стирку.

Стиснув зубы, Тесс стирала очередную рубашку. Мышцы спины и плеч предательски болели, руки покраснели и горели от раздражения, но будь она проклята, если Джозеф Магайр или какой-нибудь паршивый лакей сделали бы это лучше ее.

Тесс не обращала внимания на ветхость ткани, которую она терзала и крутила в мыльной воде, не заботясь о том, что уже протерла две дырки в одной из рубашек Джозефа. Она считала, что это цена, которую он платит за то, что поскупился и не нанял профессиональную прачку.

Этот человек на самом деле полагал, что может держать ее за прислугу. Это ясно читалось в его презрительной развязности и самодовольстве. Но никому еще не удавалось долго унижать Тесс.

Она выжала мокрую рубашку, не обращая внимания на мыльную пену, не до конца смытую с темного материала, и расправила ее, чтобы повесить на веревку рядом с остальным выстиранным бельем.

Рядом проблеяла коза Оливия, и Тесс взглянула, что вызвало ее восторг: Оливия с аппетитом жевала штаны Джозефа.

Тесс улыбнулась и погладила козу по рогатой белой голове:

— Браво, Оливия. А когда ты с ними покончишь, я дам тебе на десерт его вонючие кальсоны.

Выстирав наконец все белье, Тесс привалилась спиной к стене хлева и вытерла фартуком изуродованные руки. Она осмотрела раздраженные пальцы и то, что когда-то называлось маникюром.

— Тесс!

Взглянув в сторону дубовой рощицы, она увидела несущуюся к ней Сисси Магайр. Малышка улыбалась от уха до уха и бежала, лавируя между пней и кур, раскинув руки, как падающая ласточка.

Тесс нерешительно улыбнулась, не зная, как реагировать на столь непосредственное выражение радости, но, когда Сисси бросилась в ее объятия, Тесс крепко прижала ее к себе.

— О, Тесс! — кричала Сисси. — Я была уверена, что ты придешь! Я знала это!

Тесс гладила ее по спине и, подняв глаза, увидела подходящую Холли, которая была совершенно лишена энтузиазма, выказываемого Сисси.

— Похоже, мы снова вместе, — заметила Холли.

Хотя Тесс понимала ее обиду на весь мир, она вовсе не собиралась терпеть такое отношение девочки к себе.

— Ваш дядя Джозеф попросил меня на какое-то время остаться и помочь ему.

— Вас? Да вы же просто сумасшедшая! Я слышала, что вы натворили в банке, и считаю, что вас нужно запереть в тюрьме и выбросить ключи.

Тесс напряженно улыбнулась:

— Как ты мила, Холли.

— По крайней мере, я не преступница, шатающаяся по городу в дурацком розовом пальто, — парировала Холли.

— Прекрати, Холли! — закричала Сисси. — Ты срываешь зло на Тесс только потому, что у тебя был неудачный день в школе! А мама говорила, что нехорошо разбрасывать камни!

— Мама никогда не имела дел с такими, как она!

У Сисси перехватило дыхание.

— Лучше бы ты, Холли, не говорила такого, — тихо предупредила она. — Ты сердишь Господа.

— Бог не слышит, кто и что говорит, — ответила Холли. — А если бы слышал, — она посмотрела на Тесс, — мы бы здесь не оказались.

Девочка развернулась на каблуках, пронеслась по двору и скрылась в землянке, хлопнув дверью. Тесс молча смотрела ей вслед, ошеломленная, что в таком юном существе накопилось столько злости и враждебности.

Сисси подергала ее за фартук.

— Это неправда, да, Тесс? — спросила она со слезами на глазах. — Бог слышит, да?

Тесс никогда не была особенно религиозной, и ее первым побуждением было объяснить девочке, что человеку лучше рассчитывать только на себя, а не на какой-то неосязаемый вечный фантом, который можно найти только в пыльных томах религиозной литературы. Но Тесс также знала, что надежда — это великая вещь. Надежда помогла ей перенести одиночество многих дней и ночей, когда она мечтала вырасти и достичь чего-то такого, чем могла бы заслужить любовь своих родителей. Тесс не могла представить себе, каким было бы ее детство, будь у нее хоть слабое подозрение, что ей не удастся заслужить внимание Тревиса и Патрис Харпер, какого бы возраста и какой бы степени развития она не достигла.

— Разумеется, это не так, Сисси, — ответила она. — Уверена, Бог иногда слышит нас.

— Но у него нет стольких ушей, чтобы слушать всех людей в мире.

— Эти уши зовутся ангелами.

Тесс и Сисси одновременно подняли голову и увидели, что к ним направляется Джозеф. Он выглядел уставшим, грязным, но все таким же прекрасным — чертов парень.

— И они слушают всегда, — подхватил он, пристально глядя на Тесс.

— Вы катались по лужам? — спросила Тесс. — Или вы всегда валяетесь в грязи после обеда?

Он уставился на нее, сняв шляпу и отряхивая ее о бедро. Поднялось большое облако коричневой пыли.

— Я работаю, мисс Харпер, — ответил он, заметив, что она ничего не делает. Он бросил шляпу на землю и прислонил к стене хлева лопату.

— О, я тоже потрудилась над вашей одеждой, Магайр. Уверена, разница будет заметна.

Он сощурился.

— Дядя Джозеф сказал, что решил купить пони мне и Холли, — сказала Сисси взволнованно. — Но сначала он должен удлинить ограду, чтобы пони было где бегать.

— Пони подрастет, и я продам его, Сисси, — предупредил Джозеф. — Хорошенько запомни это.

Тесс в ужасе воззрилась на него:

— Зачем же вам давать им пони, а потом забирать и продавать его?

— Затем, что я могу удвоить свой капитал.

Тесс в изумлении смотрела на Джозефа, отказываясь поверить в его слова, а он зашагал к насосу посреди двора. Парень, видно, так же любил деньги, как сама Тесс, но даже она понимала, что дать девочкам пони, позволить им привязаться к нему, а потом отобрать и продать его — очень уж жестоко.

— Дядя Джозеф сказал, что мы будем ухаживать за ним целый год! — сказала Сисси.

— Как великодушно с его стороны, — язвительно заметила Тесс.

Джозеф остановился, оглянулся на нее, потом свернул к насосу и стал качать воду, которая побежала по его шее, стекая в лужу под ногами. Закончив, он расчесал пятерней густые влажные волосы и повернулся к Тесс:

— Это будет их работа — ухаживать за жеребенком, мисс Харпер. Я бы не хотел, чтобы вы чувствовали себя так, будто вся работа здесь свалена на вас одну.

— Правда? Вы готовите себе маленьких слуг, чтобы они заняли мое место, когда я уйду?

Джозеф упер руки в бедра и уставился в небо, чувствуя, что его терпение кончается. Для Тесс это должно было послужить дурным предзнаменованием, но она всегда высоко ценила отчаянную драку, поскольку никогда не проигрывала.

— Сисси, иди в дом и помоги сестре лущить горох к ужину, — зловещим тоном сказал он.

— Да, дядя Джозеф.

Она пошла было в берлогу, но потом вернулась и обхватила дядю за талию. На мгновение он, видимо, почувствовал себя не совсем удобно, но потом крепко обнял ее.

— Спасибо, что привез к нам Тесс. — И, в последний раз улыбнувшись девушке, Сисси вприпрыжку побежала через двор к землянке.

— Прелестное дитя, — заметила Тесс.

Джозеф смотрел на нее сурово. Он ни на мгновение не забывал ее замечаний в его адрес, а она почти смеялась над ним. Тесс гордо выставила подбородок и ждала, пока он вытирал руки об грязную рубашку и медленно подходил к ней:

— Думаю, — начал он, — что нам с вами нужно кое-что выяснить.

«О да, определенно, нужно», — подумала Тесс. Он остановился прямо перед ней:

— Видите ли, я чувствую, что вы считаете себя обманутой… Может, даже используемой для получения какой-то выгоды. К сожалению, я не могу позволить себе описать это в двух-трех крепких выражениях…

— Надо же, какой сюрприз!

— Честно говоря, мисс Харпер, ваши реплики и остроумные замечания уже начинают меня доставать. Вы просто неспособны испытывать благодарность за ту щедрость, которую я проявил, выкупив вас из тюрьмы.

— Щедрость? — взвизгнула она. — Вы просто ввергли меня в рабство, мистер Магайр, купили меня, как раба на плантации! И вы еще ждете признательности за то, что называете своей щедростью?!