Черный ястреб, стр. 54
Лестница, расположенная в конце галереи, тоже была изготовлена из проклятого мрамора. Попробуй пробеги такое расстояние. Резные гроздья винограда, в которых резвились резные же херувимы, обвивали перила пролет за пролетом. Пакс следовал за Хоукером, озираясь по сторонам. Если злоумышленник вооружен пистолетом, то он с легкостью продырявит их с Хоукером на этой лестнице.
На втором этаже они встретили двух до крайности возбужденных, отчаянно жестикулирующих мужчин.
— Ступайте назад в свои кабинеты. И не выходите оттуда. — Этих слов хватило, чтобы мужчины развернулись и опрометью бросились обратно. Десять лет войны и мятежей научили людей быстро убираться с дороги, если кто-то отдавал приказы.
Раздающиеся снаружи крики и приветствия эхом неслись по каменным стенам Лувра. Должно быть. Наполеон вышел во двор.
— Первый консул Франции снова избежал смерти, — заметил Пакс. — Ликованию нет предела.
— Я бы всадил в него нож, проходя мимо. Грешно и стыдно упускать такую возможность.
— Мы не убиваем глав государств без приказа, — прошептал Пакс.
Они оказались на самом верхнем пролете и прижались спинами к стене. Пакс немного подался вперед, чтобы окинуть взглядом ряд дверей, выходивших в коридор.
— Это спасло бы жизни десяти тысяч англичан на поле боя.
— Все не так просто.
— Тихо.
Здесь кто-то был. Раздались шаги. Дверь в середине коридора распахнулась. Из нее выбежал человек и понесся мимо Хоукера.
Схватив его за сюртук, Ястреб с силой прижал его к стене. «Теперь я с тобой поговорю». Он вывернул руку незнакомца и завел ее за спину. Несмотря на его рост и силу, справиться с ним оказалось довольно легко.
— Кто здесь вместе с тобой? Говори, ублюдок!
Пакс схватил мужчину за волосы и запрокинул голову так, чтобы можно было видеть его лицо.
— Не понимаю. Я не говорю по-французски, — пробормотал англичанин.
Не он стоял за покушением на Наполеона. Он был лишь марионеткой в чье-то игре. Глупец. Le fou. Хоукер заговорил по-английски:
— На кого ты работаешь? Их имена!
— Вы англичанин? — Мужчина вздохнул с облегчением. — Слава Богу! Вы выведете меня отсюда. Они вот-вот придут за нами.
— Кто послал тебя во Францию?
— Нельзя допустить, чтобы караульные меня схватили. Мне нужно завершить очень важное дело.
«Убив женщин и детей».
— Кто отдает тебе приказы?
— Мне необходимо выбраться отсюда. Его нужно остановить.
— Кто дал тебе ящик с зажигательной смесью? — Хоукер сильнее вывернул запястье англичанина. Только это было бесполезно. Идиот настолько обезумел от страха, что не чувствовал боли. — Ты не сам это придумал.
— Наполеон должен умереть. Мира не будет, пока он не умрет! — Англичанин вырывался, пытался встать, выкрикивая: — Я должен попытаться снова! В следующий раз получится!
Склонив голову набок. Пакс прислушивался.
— Они идут. И их много.
Мужчина кричал по-английски довольно громко, словно бы намеренно сообщая о своем местонахождении.
— Он убил моего мальчика. Убил моего Роджера. Роджера Камерона, лейтенанта с корабля «Героический». Мой мальчик погиб в битве при Абукире. Он убил моего мальчика.
Этот мужчина готов был расправиться с сотней невинных людей лишь потому, что его сын погиб в морском сражении. И он снова попытается совершить покушение. Следующая бомба может взорваться прямо посреди «Комеди Франсез».
Внизу раздались крики и стук солдатских сапог.
Наполеон должен умереть! — истерично выкрикивал англичанин. — Это единственный способ спасти Англию. За мной стоит армия. Влиятельные люди. На самом высоком уровне. Они знают, что он собой представляет.
— Назови имена.
Однако этот англичанин ничего не знал. Он служил орудием в чьих-то руках. Его послали сюда не для того, чтобы убить Наполеона, а для того, чтобы его поймали и допросили.
— Я делаю это ради Англии! Ради Англии!
Casus belli. Этот идиот, этот болван, это тупое животное может послужить причиной для начала войны.
Крики солдат эхом разносились по мраморным коридорам. Увести англичанина в укромное место, где его можно было бы расспросить поподробнее, не представлялось возможным. Оставалось лишь одно.
Отойди. — Ястреб не позволит Паксу участвовать в этом. Пусть содеянное останется лишь на его совести.
Хоукеру не пришлось прикладывать силу. Для осуществления задуманного нужно было лишь правильно распределить вес. Нужно было быть профессиональным убийцей. Нужно быть Хоукером.
Англичанин перекатился через перила с леденящей кровь грацией. Он лишь коротко охнул, падая вниз. Бедолага даже не успел испугаться.
Тело распласталось на мраморном полу лицом вниз. Англичанин наверняка сломал не только шею, но и остальные кости. Быстрый и чистый способ лишить человека жизни. Все лучше, чем сгореть при пожаре.
Лучше, чем то, что сделают с ним и Паксом французы, если схватят.
— Пора отсюда убираться.
Они отправились прочь, прежде чем солдаты успели подняться по лестнице.
Глава 38
Галереи Лувра пустовали. Пакс не видел никого, шагая мимо картин, вывезенных из Италии. Еще один вклад Наполеона в историю грабежей и мародерства. Статуя Лаокоона, сражающегося со змеем, занимала всю оставшуюся часть широкого коридора. Она словно бы служила напоминанием о том, что проблемы не только у Пакса.
Их с Хоукером заметили, когда они сбрасывали англичанина с лестницы. У солдат теперь есть их описание. Так что пришло время уносить ноги.
— Пакстон!
Каррадерс. С ног до головы одетая в черное, она выглядела, как погруженная в траур вдова. Ее сопровождала Алтея в опрятном платье с кружевной косынкой на плечах. Ни дать ни взять примерная и немного старомодная служанка пожилой леди. Помоги, Господи, тому человеку, кто так и подумает об этих двух женщинах.
— Англичанин мертв, — произнес Пакстон, опустив ненужные объяснения.
— Мы знаем. — В голосе Каррадерс слышалось осуждение. — Прискорбное происшествие, омрачившее радость по случаю спасения Наполеона. Вы успели что-нибудь узнать?
— У нас не было времени.
— Печально.
— Вас, мой мальчик, разыскивают как якобинца, устроившего пожар во дворце. — Алтея улыбнулась.
В носовом платке она принесла с собой пепел. — Вас видели и смогли описать. Цвет ваших волос бросается в глаза. — Она зашла за постамент, на котором стояла римская копия бюста Перикла. — Наклонитесь, пожалуйста. Да, вот так.
Пакс снял шляпу и позволил Алтее посыпать волосы пеплом.
— Не слишком убедительно при близком рассмотрении. — Алтея провела по лицу Пакса костяшками пальцев. — Но издалека очень даже похоже. Повернитесь. Я соберу ваши волосы в хвост.
Каррадерс стояла, прикрывая Пакса и Алтею собственной спиной.
— По крайней мере его смерть успокоит французов. Они узнают, что мы с ним разобрались. Где Эйдриан?
— Ушел. Я не знаю, где он сейчас.
Алтея взяла восковой карандаш с одного из мольбертов, стоявших поблизости. Пока она рисовала морщины на его лице. Пакс вынужден был молчать.
— Достаточно. — Каррадерс окинула его оценивающим взглядом. — А теперь идем отсюда.
Сопровождаемый главой парижского полразделения британской разведывательной службы и старшим агентом этой же самой службы, Пакс поковылял по коридору. Никто из празднующих спасение Наполеона не обращал внимания на дряхлого старика.
Они спустились по улице Риволи, свернули налево, прошли еще три улицы и оказались в переулке позади пекарни, заваленном старыми бочками. В воздухе пахло мукой и дрожжами, и даже на улице ощущалось горячее дыхание печей. Из переулка можно было попасть в кладовую. Пекарня была одной из явочных квартир британской разведывательной службы.
— Вечером я пришлю за тобой экипаж, — произнесла Каррадерс. — Тебе придется на некоторое время почтить своим присутствием Англию.
Пакс поднял руку, прося слова.
— Подождите.
После этого он рассказал Каррадерс о том, кем являлся на самом деле.