Проклятие индийского мастера, стр. 32
— У него в руке был нож, — вздохнул Семенов. — Плохо одно — она обманула мужа и дочку, выдавая его за своего родственника. А он работал в Турции от какой-то небольшой туристической фирмы. Фирма прогорела, и он вернулся в Россию. Дело очень серьезное, и надо что-то решать. Хорошо, что все кончилось так. Правда, начальство рвет и мечет, да и прокуратура тоже…
— Я все объясню, — заговорил Иван Евгеньевич. — Думаю, меня поймут. Конечно, тебе, Федор, нагорит.
— Все будет нормально, — отмахнулся тот.
— Я настаиваю, — произнес Александр Иванович, — надо обо всем рассказать…
— Услышь себя, сын, — покачал головой Иван Евгеньевич. — Ты предлагаешь отнять память о деде, о моем отце и прадеде Женьки и Катюши. Неужели мы не сможем защитить нашу реликвию? Благодаря глобусу мы узнали правду о моем отце. Американец и тот оставил глобус нам. Для чего? Неужели для того, чтобы мы отдали его? А ведь глобус у нас заберут. Если мы заявим, сразу найдутся наследники мастера, который его делал. В конце концов…
— Глобус я не отдам никому, — заявила Катя.
— Мы не отдадим, — поддержал сестру Женя.
— Спасибо тебе, Женька! — Катя благодарно взглянула на него. — Наверное, пусть лучше глобус будет у тебя.
— Пока я жив, — вмешался дед, — глобус будет здесь. Когда умру, завещаю первому правнуку.
Бразилия
— Дьявол бы вас жарил! — процедил по телефону Фагейро. — Все равно гореть вам в огне. Чтоб вас пираньи сожрали! Что я буду говорить боссу?!
— Мы ни при чем, — ответил абонент. — Том покончил с собой.
— Он принял правильное решение, сохранил жизнь своим родным, и они еще получат деньги. А с вас сдерут кожу! — Фагейро отключил телефон и вскинул сжатые кулаки. — Пусть огонь и воды покарают этих безмозглых! Чтоб у них…
— Что с тобой? — спросила вошедшая Асунта.
— В Москве все кончилось, — буркнул он. — Том успел отравиться. Ничего не вышло!
— Я не глухая, — поморщилась она. — Значит, снова вмешался Аллен. Этот генерал начинает действовать на нервы. Почему его до сих пор не уберут? Я могу найти людей и заплатить…
— Нельзя. Топор мести приказал не убивать генерала. Хотя я тоже не понимаю, почему мы…
— Значит, так надо. И я, кажется, догадываюсь почему. Генерал идет нужным путем и находит верные решения. Скорее всего самое правильное — идти за ним до определенного момента. Хотя я уже попыталась бы убить его. А как чувствует себя Рамон? — насмешливо спросила она.
— В ярости. И его можно понять. Остался без куска уха! — Фагейро рассмеялся.
— Не понимаю, почему не убивают американцев? Все, что им было известно, они сообщили. Монк и Ральф убиты. Так зачем они нам?
— А ты спроси у хозяина и получишь ответ. Знаешь, что я решил? — Фагейро понизил голос.
— Интересно! Неужели ты можешь что-то решать? Ладно, не отвечай! — Увидев злое лицо с играющими желваками, она махнула рукой. — Мне не интересны твои фантазии. Надо работать. В Москве провалились твои люди. Тебе повезло, что Том покончил с собой. Надеюсь, те, кого он купил, ничего от него не узнали.
— Я тоже на это очень надеюсь. Но чтобы быть уверенным до конца, я договорился со Славянином. Что-то знать может только компаньон Тома по реализации наркотиков, а Славянин подчистит.
— Наконец-то ты сделал что-то правильно.
— Слушай, женщина! Ты все чаще переходишь границы дозволенного! И я больше не намерен…
— И что же ты сделаешь? — Асунта рассмеялась ему в лицо. — Убьешь или прикажешь своим рабам выпороть меня кнутом? Мой тебе совет, Фагейро, не угрожай даже в мыслях никому из рода Болео, а то можешь погибнуть. Я пришла по делу. Жо Луганро предлагает партию наркотика по очень низкой цене.
— А с чего это вдруг Кайман решил быть таким добрым? — усмехнулся Фагейро.
— Товар не лучшего качества. Он отдает его по дешевке…
— Знаешь, Асунта, я в такие игры не играю. Наркотики — это не для меня. Я был наркоманом и смог вылечиться. Убил того, кто приучил меня к отраве, и двух продавцов. В тюрьме меня пытались прикончить люди наркокартеля, но не вышло. И с того дня я решил, что больше никогда не свяжусь с наркотиками.
— Значит, имея штат наемных убийц, ты считаешь, что наркотик хуже? — засмеялась Асунта.
— Точно так. Киллер убивает человека потому, что тот кому-то мешает. И нередко бывает, что его жертва действительно плохой человек. А наркотик убивает в человеке все человеческое.
— Как интересно ты говоришь! — удивленно отметила она.
— Я два года был наркоманом. Из-за этого умерла моя мама. И я горд тем, что сумел уйти от зависимости. Не каждому это удается. Я дал себе слово никогда не иметь дела с наркотиками.
— Понятно. Но для меня наркотики только способ заработать. Надеюсь, ты не считаешь меня…
— А какая разница, что я считаю?.. Что говорит Хозяин?
— По его разрешению я вела переговоры с Луганро.
— А я постоянно думаю, что буду делать с деньгами за сокровища. И решил, что свою часть оставлю в драгоценностях. Денег сейчас хватает, а для детей лучше, если останутся драгоценности. Вполне возможно, и они что-то оставят своим детям.
— Подожди, ты уверен, что что-то получишь?
— Конечно. А почему ты спросила? — Он внимательно посмотрел ей в глаза.
— Потому что я не верю, что мы найдем их. Неужели за сотни лет никто не мог их найти?
— Но бухта капитана Бадензе была, и ее в конце концов нашли. Кроме того, Аллен не дурак и не стал бы заниматься тем, чего нет в природе. Я уверен — сокровища лежат и ждут своего нового хозяина.
В глазах Асунты плескалась усмешка, но она промолчала.
— Как ты? — спросил Ромеро.
— А ты как думаешь? — раздраженно буркнул Рамон с забинтованной головой.
— Да хватит тебе, брат. Ну что теперь сделаешь? Ты сам виноват! — Не выдержав, Ромеро хохотнул.
— И ты тоже скалишься! — заорал Рамон.
— Хватит! — гаркнул Ромеро. — Ты сам виноват, поэтому будь мужчиной. Подумаешь, откусили ухо.
— Что случилось в Москве? — спросил, помолчав, Рамон.
— Да черт знает что! Том отравился. Сейчас скандал на уровне посольства.
— Значит, вновь пустышка. Надеюсь, с Фагейро Хозяин спросит.
— Не думаю. Виноват сам Том. Ему говорили — не делай глупостей и не выходи на тех, с кем был связан. А он решил, что так проще. Кроме того, он подключил каких-то русских бандитов. Вот и результат. Почему Хозяин не дает приказа о ликвидации Аллена?
— А ты у него спроси. Война с Алленом не нужна, мы ему проиграем. На стороне Аллена будут и наша полиция, и спецслужбы, и Интерпол. К тому же Аллен ничего против нас не предпринимает. Он занимается своим делом. Благодаря ему мы узнали многое. Бухту нашел Аллен. А мы… — Рамон выругался.
— Да. А ведь сколько раз мы были на пляже скелетов! Когда я узнал, что под горой бухта, не поверил.
— Я тоже до последнего не верил. А когда понял, что это правда, как-то не по себе стало. Не хотел бы я такой смерти. Я бы, наверное, пулю себе в висок пустил.
— Сейчас легко говорить. А тогда каждый надеялся, что выживет и выберется оттуда. Я вот что думаю — не могло ли там остаться каких-нибудь записей? Ведь они умирали, убивали, ели других, но неужели никто ничего не оставил? Последний наверняка, когда остался один…
— Аллен прессе объяснил это просто и убедительно: в живых остались те, кто не умел писать.
— Но я уверен, что Бадензе вел дневник.
— А по-моему, когда знаешь, что вот-вот тебя слопают или сдохнешь, не до писанины. Меня интересует, на кой черт нас всех в столицу вызвали? Что-то не нравится мне это.
— Мне кажется, что дело к концу подходит. Скоро узнаем, что делать. Кстати, Факира в Индию отправили, там что-то прояснилось.
— Привет, — раздался женский голос.
— Вдова, — в один голос сказали братья.
— О чем говорим? — сев в кресло, усмехнулась Мила. — Я слышала, вы вспоминали Факира. Зачем?
— Слушай, — вздохнул Рамон, — тебе не кажется, что ты…