Берег скелетов, стр. 29
Раздался мелодичный звон колокольчика входной двери. Ратха подошла к балкону и, посмотрев вниз, увидела молодую женщину.
— Я к господину Ашоке Шалакану, — сообщила та. — Из реабилитационного центра. Вам звонили.
— Да, — кивнула Ратха. — Сейчас открою.
— Я не пойму, почему меня задержали? — громко спросил влетевший в кабинет от толчка в спину Шакур. — Кто вы? — Он увидел сидящего за столом рослого мужчину в камуфляже.
— Шакур Шалакан? — спросил тот.
— Да. В чем дело? Я был в Дели, получил деньги за больного деда и…
— Вот что, — мужчина поднялся, — сейчас мы с тобой поговорим о дедушке и о сестре. И об Уме. Помнишь такую?
— Да. Но в чем дело?
— Дело в больших деньгах, — весело проговорил вошедший в кабинет Рауль, — и ты это прекрасно знаешь. За что ты убил Ушаха?
— Какого Ушаха? — изумился Шакур.
— Ушаха Махашука. Он вам звонил и сказал, что нашел бумаги. Где они?
— Да о чем ты говоришь? — нервно спросил Шакур.
Сильный удар в солнечное сплетение согнул его пополам. Хватая ртом воздух, он повалился на бок.
— Советую ответить, — присел рядом Рауль.
— Подожди, — усмехнулся рослый, — после такого удара он сможет внятно говорить минуты через три. И то если здоровье есть. Пиво будешь?
— Лучше сок, — ответил Рауль, — холодный. К Ратхе послал кого-нибудь?
— Конечно. Зита поехала. Мы организовали звонок из реабилитационного центра.
— Ратха немного служила в полиции. И она, можно сказать, опасна. С ней и брат справиться не мог.
— А что, — усмехнулся рослый, — похожа на мужчину? Зита с такими справляется за секунду. К тому же, надеюсь, не придется ей этого делать с твоей бывшей подружкой. Она выяснит, может старик говорить или нет. Если да, заберет его в центр.
— Послушай, Сабир, а ты уверен, что это необходимо? Насколько я знаю, этот дед…
— Им интересуется Фунджак, — перебил его Сабир. — А ты знаешь, что он ничего просто так не делает. И вообще, Рауль, ты с нами или…
— Зачем спрашиваешь? — недовольно буркнул Рауль. — Если бы я был не с вами, я бы не пошел на это. — Он взглянул на приходящего в себя Шакура.
— Молодец, — подошел к нему Сабир. — Ты крепче, чем я думал. Теперь давай поговорим. Закуришь?
— Не курю, — прохрипел Шакур.
— Здоровье, значит, бережешь? — усмехнулся Сабир. — Зря!
Он прикурил и выдохнул дым Шакуру в лицо. Тот закашлялся.
— Действительно не куришь! — засмеялся Сабир. — Значит, хочешь умереть здоровым. Похвальное желание. И так много грехов мы совершаем в жизни, а тут еще и курим. Я, наверное, тоже брошу. Поможешь?
Он стал тушить сигару о лоб Шакура. Тот дернулся назад, но его придержал подскочивший Рауль.
— Говори! — приказал Сабир. — Или выжгу левый глаз. Не услышу правды — выжгу правый. И так до тех пор буду прижигать, пока не сдохнешь, сын бродячей собаки! Что знает твой дед?
— Не понимаю! — завыл Шакур, — О чем вы?!
— Не понимает, — усмехнулся Сабир. — Глупые у вас в Индии люди, не понимают. Зачем Фунджаку твой дед? — Он начал подносить тлеющий кончик сигары к левому глазу Шакура. Рауль не давал возможности визжащему от ужаса Шакуру отодвинуться.
— Закройте рот этому ишаку! — зло потребовал вошедший Ягуар.
Рауль отпустил волосы Шакура и затолкал скомканный платок ему в рот. Дернувшись, тот потерял сознание. Рауль брезгливо отпустил его.
— Молчит Шакал. — Сабир посмотрел на Ягуара.
— В яму его, — приказал тот. — И не спускать глаз. Я с ним сам говорить буду. Зита звонила?
— Я приеду послезавтра, — выходя, сказала женщина провожавшей ее Ратхе.
— Хорошо, — кивнула та. — Буду ждать. Как он, сестра?
— Плохо. Но мы ему поможем. До свидания, и помогут вам боги в вашем несчастье, — поклонилась она. Ратха тоже поклонилась.
— Спасибо, сестра, — вздохнула она.
Женщина села в машину.
— Он молчит, — сказала водителю Зита. — И вообще ничего не понимает. Зря все это.
— Звони Ягуару, — предложил водитель.
— Ну вот, — Ратха вошла в комнату к деду, — сколько же тебе еще осталось? Хорошо, что эти люди приезжать будут. А то сколько денег на лекарства уходит. Вовремя я чистое тебе постелила. Кормить тебя надо. Странно создан человек: умирает, ничего не понимает, а ест постоянно. Хорошо еще, что не капризничает. Сестра продукты привезла, надо посмотреть.
Ратха вышла из комнаты. Веки больного дрогнули, и глаза открылись. Он пошевелился, что-то чуть слышно прошептал и закрыл глаза.
— Значит, холостой выстрел, — недовольно фыркнул Ягуар. — Я говорил, что надо сначала все выяснить, а уж потом брать этого.
— И что с ним теперь делать? — спросил Рауль.
— Давите, — ответил Ягуар.
— Надеюсь, Зита не вызвала подозрений у Ратхи, — проговорила вошедшая Ума. — Надо разбираться с Тиной.
— Знай свое место, женщина, — остановил ее Ягуар.
— Послушай, Лонг, — усмехнулся Рауль, — ты не у себя в Непале.
— Я везде у себя, — усмехнулся тот. — И не люблю, когда женщину не спрашивают, но она начинает говорить. А тебе советую не забывать, кто есть кто. Я не хочу тебя убивать. Но на равных с таким, как ты, никогда не буду.
Рауль понял: лучшее, что он может сделать, — промолчать. Ягуар вошел в кабинет и закрыл дверь.
Непал, Катманду
— Что там случилось? — спросила Амира вошедшего Чанга.
— Тибетские беженцы устраивают демонстрацию, протестуя против Олимпийских игр в Китае. Правда, такой массовой демонстрации в других странах не было, — покачал он головой. — Ягуар не звонил?
— Нет.
— Ягуар на связи, госпожа. — Войдя в комнату, пожилой мужчина в белой одежде протянул ей поднос с телефоном. Амира передала телефон полковнику.
— Да, — буркнул тот и слушал пару минут. Потом, стиснув зубы, посмотрел на Амиру и протянул ей телефон. — Ждите приказа.
Она положила аппарат на поднос в руках слуги. Поклонившись, мужчина вышел. Дверь закрыл рослый парень, вооруженный автоматической винтовкой.
— Почему ничего не делают в Москве? — раздраженно спросил полковник. — Жду еще неделю, а потом возвращаюсь домой и всех посажу на кувшин дьявола! Они же убьют его. Позвони Ягуару, — сказал он Амире. — Пленного не убивать.
— Срочный звонок Ягуару! — крикнул стоящий у двери боевик.
— И все-таки придется встретиться с Фунджаком, — пробормотал полковник. — Я сказал ему о двоих военных. Сам бы он не догадался. Кажется, он заглотил наживку о глобусе. И все-таки он нужен.
— Вероятно, ты не собираешься делиться с ним?
— К сожалению, придется, иначе можно потерять все. Он нужен мне для выполнения грязной работы. А дальше видно будет.
— Подожди, любимый, ты не боишься, что он сам благодаря твоим подсказкам найдет сокровища?
— Исключено, по той простой причине, что для этого нужен глобус. А взять его у генерала он не может. Второй глобус находится в России. К сожалению, там пока ничего не получается, но, думаю, сумею найти того русского с глобусом. Я переоценил способности своих людей, поэтому даю им еще неделю. А потом каждого ожидает кувшин дьявола.
— Никогда его не видела.
— Обязательно увидишь. Уверяю тебя, любимая, зрелище незабываемое. На лице человека отражается гамма чувств, — засмеялся он. — Очень неприятное зрелище. Впрочем, для кого как. Если кто-то ждет своей очереди на кувшин дьявола, представь его состояние. А тот, кто сажает, получает истинное удовольствие. Это не то, что пристрелить, прирезать или повесить. Хотя мне всегда нравилась удавка. Давишь человека, смотришь ему в глаза и видишь, как из него уходит жизнь. Медленно, с каждой секундой. И поневоле чувствуешь себя богом. Ведь если ослабить захват, он вздохнет, и с воздухом к нему вернется жизнь. Получаешь только положительные эмоции.
— А ты страшный человек.
— Хочешь хорошо узнать человека, сделай его своим врагом. Только тогда ты поймешь, что он такое. Но нам это не грозит. А кувшин дьявола недолго будет пустовать, я даю им неделю.