Погребённые заживо, стр. 8

— Тони всегда и все видит в черном свете.

— Служба в полиции накладывает отпечаток на многих из нас, — объяснила Портер.

— Поверьте, ваше поведение понятно, — Торн пытался достучаться до Тони Маллена. — Уверен, что я на вашем месте поступил бы так же.

— Я еще в пятницу вечером знал, что его похитили, — сказал Маллен. Он поднял глаза на Торна, и что-то похожее на облегчение отразилось на его лице. — Я чистил зубы, а Мэгги возилась внизу с собакой — ив этот момент я почувствовал, что его похитили. И удерживают силой. Люк не такой парень, чтобы просто уйти, он точно поставил бы нас в известность.

— Я уже сказал, ваше поведение понятно. Принимая во внимание вашу прежнюю работу, у вас могли быть веские причины считать, что есть люди, которые желают вам зла. Вам или вашим близким.

Маллен что-то ответил, но Торн слов не разобрал. Пару секунд он вообще ничего не слышал. Он напрягся и сквозь шум и треск угасавших в камине углей расслышал голос своего отца…

— Нам необходим список, — наконец сказал Торн, — всех, кто предположительно мог затаить на вас злобу. Всех, кто угрожал вам.

Маллен кивнул.

— Я все выходные ломаю над этим голову. — В его голосе и взгляде, который он бросил на жену, сквозили вина и раскаяние, как будто сам факт того, что он думал о таких вещах, означал, что он ожидал худшего. — Но не думаю, что список чем-то поможет. То ли память стала меня подводить, то ли я не так много нажил врагов, как думал раньше.

— Что ж, это облегчит нам работу, — сказала Портер.

— Отлично, — Торн постарался, чтобы его голос звучал так же уверенно, но, должно быть, ему не удалось скрыть свои сомнения.

Лицо Маллена посуровело:

— А вы что, помните каждого?

Торн пытался оставаться спокойным и ободряющим, пытался объяснить поведение Маллена стрессом, списать его агрессию на чувство вины и панику.

— Вероятно, нет.

— Скольких людей вы серьезно достали, инспектор Торн? Не говоря уже о тех, с кем вам довелось работать?

Торн подумал, что, скорее всего, Джезмонд был несколько более объективен в описании его персоны, чем он ожидал. Или же, возможно, Тони Маллен просто хорошо знал людей. Торн молчал, обдумывая предложение Маллена составить подобный список. Когда речь заходила о тех, кто мог бы всерьез угрожать ему или людям, которых он любил, у Торна не возникало проблем с тем, чтобы вспомнить всех до единого. И он не считал себя каким-то исключением.

В дверях появились Холланд и Парсонс, и тут же раздался телефонный звонок. Все, включая Торна, слегка вздрогнули. Мэгги Маллен первой вскочила на ноги.

Важно постараться сохранять спокойствие.

— Любимая…

Если Мэгги Маллен и услышала, что сказали ей муж и Портер, она предпочла не обращать на их слова внимания. Она не сводила глаз с телефона, пока шла к тому месту, где он находился, — к низкому столику возле окна.

Телефон Малленов поставили на «прослушку» сразу же, как только отдел по розыску похищенных взял дело в разработку, и теперь все входящие звонки перехватывались отделом технической поддержки в Ярде. Если крайне важный звонок будет сделан с незарегистрированного мобильного телефона (а это было наиболее вероятным), телефонисты сразу же начнут работать над определением местонахождения базового блока, передвигаясь с места на место в грузовике, за бешеные деньги оборудованном по последнему слову техники. В полиции эту машину называли «Коста».

Когда миссис Маллен дошла до телефона, она протянула руку, оглянулась, посмотрела сначала на мужа, потом на Портер и Торна.

Портер кивнула.

Миссис Маллен глубоко вздохнула и сняла трубку. Она сказала «алло», подождала, потом покачала головой. Ее глаза закрылись, она отвернулась, что-то тихо говорила себе под нос, несколько секунд подергивала свои каштановые волосы, потом повесила трубку.

— Репортеры?

Она медленно двинулась к креслу, где сидел ее муж. Когда она заговорила, голос у нее был надтреснутым, и Торн прочитал на ее лице, в опущенных плечах облегчение и досаду. Он увидел, как эти два противоречивых чувства могут сочетаться и какими жестокими они могут быть.

— Это Ханна, подружка Джульетты.

— Не волнуйся, любимая, — Маллен встал и пошел ей навстречу.

— Конечно, мы попросили кого могли, чтобы они не звонили, — объяснила она. — Мы хотели быть уверены, что телефон будет свободен, понимаете? На случай, если объявится Люк. На случай, если те, кто удерживает его, свяжутся с нами. Мы постарались предупредить всех, но, должно быть, кого-то все же забыли…

Маллен обнял жену и прижал к себе. Ее руки плетьми повисли вдоль тела, как будто у нее внезапно исчерпались последние силы. Ее голова упала на плечо мужа, и она горько разрыдалась, уткнувшись ему в шею.

Торн поманил Парсонса, держащего поднос с кофе, потом взглянул на Портер, которая как раз оторвала глаза от пола и встретилась с ним взглядом. Он обрадовался, когда увидел, что ей так же, как и ему, тяжело смотреть, как другие обнимаются.

Аманда

Все изменилось с тех пор, как Конрад приставил к ее голове пистолет на той заправочной станции в Тутинге.

Спектакль они, безусловно, разыграли достоверно, Аманда в роли заложницы была довольно убедительна, поэтому Конраду не пришлось слишком усердствовать: разок сильно дернул ее за волосы и вдавил дуло игрушечного пистолета ей в висок. Позже, вечером, когда они, полностью выдохшиеся, подсчитали добычу, она строго констатировала: да, их игре поверили, но актеры из них еще те! Конечно, он не совсем понял, что она имела в виду, поэтому ей все пришлось объяснить простыми словами, пока до него не дошло. Он был чрезвычайно огорчен и расстроен, и очень обрадовался, когда она растолковала ему, как нужно действовать в следующий раз.

Именно тогда Аманда в полной мере осознала, что за главного — она.

Единственное, к чему она стремилась вначале, — иметь кого-нибудь, кто смог бы серьезно поговорить с торговцем наркотиками, которому она задолжала. Конраду это удалось достаточно легко, а потом они просто продолжали друг с другом встречаться. Этому способствовало то, что он неплохо выглядел и всегда знал, как поступить. Он постоянно ломал голову, где раздобыть деньги, чтобы купить все, что она хотела. Аманда была тронута и вздохнула с облегчением, с радостью осознав, что встретила первого (не считая отца) мужчину, который о ней по-настоящему заботился. Так уж случилось, что идея спектакля с ограблением принадлежала Конраду, но все остальное исходило от нее.

Настоять на своем, конечно, можно, когда знаешь, о чем думает другой. Если можешь с большой вероятностью предсказать, в какую сторону он задумал прыгать. Конрад никогда не умел скрывать свои чувства: то, что было в голове и на сердце, отражалось у него на лице. Аманде это в нем нравилось. Она всегда подозрительно относилась к мужчинам, которые были более искусными лжецами, чем она.

Ее отец тоже не умел врать. Он был прямым по натуре. Конечно, возможно, он и вел какую-то другую, отвратительную жизнь втайне от них с мамой. Может, пользовался услугами съемных мальчиков или содержал целый гарем любовниц — впрочем, глядя на его брак, кто бы его осудил? Дочь же предпочитала видеть его таким, каким он врезался ей в память: идеально правильным до того дня, как он ушел. Такой же красивый, как и секундой ранее, он скрылся за ветровым стеклом своего «мерседеса».

Конрад не сразу согласился с идеей похищать людей. Его было необходимо немного подтолкнуть. Она сказала ему, что это будут легкие деньги и (что еще важнее) их будет куда больше, чем они могут поиметь с любой заправки «Трешерз» или «Бритиш петролеум». Она обещала, что после этого дела они уедут и начнут новую жизнь, она сможет получить необходимую помощь и «завяжет». Его убедили и ее словесные увещевания, и те, что она дала в темноте своим худеньким телом.

И вот теперь этот мальчишка. Их заложник-переросток.

Они обещали парню, что ничего ему не сделают, если он будет хорошо себя вести; что скоро он будет дома; что все будет в порядке.