Одиссей покидает Итаку, стр. 69
– Наверное, в твоих словах есть истина. Раз это оружие полагается иметь при себе, значит, кому-то приходилось встречаться с врагами близко. Но я о таких случаях не слышал.
Алексей вздохнул разочарованно. Сехмет не оправдывал его надежд. Впрочем, что взять с офицера глухого пограничного гарнизона? То же самое, что в лермонтовские времена беседовать с Максим Максимычем о тонкостях европейской политики. Но раз существуют «те, кто знает», есть и перспективы…
По своим следам, не тратя времени на поиски дороги и многочисленные объезды, обратный путь Берестин проделал почти в три раза быстрее и поздним вечером наконец различил сквозь разгулявшуюся опять метель сигнальный огонь на мачте ветряка.
Глава 14
На заметенном свежим снегом крыльце Берестина встретил Новиков. Алексей сразу понял, что здесь что-то произошло. Спросил, старясь, чтобы вопрос прозвучал спокойно, даже небрежно:
– Что, капитан с девчатами вернулся? – Но по лицу Новикова понял, что ошибся.
Андрей пропустил его в тамбур, а когда Берестин собрался открыть дверь, ведущую из коридора в нижний холл, придержал за рукав.
– Подожди секунду. Тут у нас действительно кое-что приключилось…
– И ты по этому случаю в парадную форму вырядился? – равнодушно спросил Алексей. Раз Ирины здесь нет, остальное его волновало мало. Это в первый момент, когда он увидел элегантно одетого и свежевыбритого Андрея, у него дрогнуло сердце. Оказывается, ему только казалось, что он сумел смириться с разлукой, на самом деле он все время ждал, что Ирина не выдержит и вернется.
– Именно так, – с многозначительной улыбкой ответил Новиков. – Не знаю, как и сказать…
– Так и говори, без заходов из-за угла.
– Придется. Дело в том, что гости у нас.
– Ну и что? У меня вон тоже гость в машине сидит. Пограничник здешний. Обменялись любезностями согласно протоколу. Только я успел раньше… Ничего мужик, даже по-русски говорить уже научился.
Новиков присвистнул.
– Тоже неплохо. «Война продолжается», как пел Дин Рид, царство ему небесное. Но у меня новость все равно шикарнее. Я тут потомков от неминуемой смерти спас…
– В каком смысле потомков? – не понял Берестин.
– А черт его знает, в каком. Только они из двадцать третьего века. Звездолетчики. Потерпели аварию в окрестностях Валгаллы, катапультировались, выражаясь доступным тебе языком, и начали замерзать в степи глухой… Девушка по имени Альба и двое парней. Ребята спят, а Альба здесь, в холле.
Берестин помолчал, машинально сунул руку в карман за сигаретами, вспомнил, что пачка осталась в БТРе за солнцезащитным щитком, вытащил руку, щелкнул пальцами.
– А разве так бывает? – тихо спросил он. – Вообще все, что с нами творится, – так бывает с нормальными людьми? Надоело мне все…
– Ты, Алеша, переутомился, наверное… – голос и лицо Новикова выражали искреннюю тревогу. – Сейчас перекусишь, коньячку выпьешь – полегчает. А что бывает, что нет – нам о том еще долго узнавать придется… Только ты это, про пленного своего пока не говори.
– Почему?
– Не знаю, только чувствую – пока не надо. Давай его запрем наверху, а потом видно будет… Не убежит?
– Куда ему бежать.
Берестин вошел в холл и увидел сидящую в кресле у камина высокую девушку скандинавского типа.
– Знакомьтесь. Это Альба Нильсен, а это, как я и предполагал, Алексей Берестин, десантник, художник и землепроходец… – очевидно, продолжая разговор, который был у них с девушкой до приезда Берестина, сказал Новиков.
– Точнее – землепроходимец… – хмуро поправил его Берестин. Альба протянула ему руку, и он, предварительно с сомнением посмотрев на свою исцарапанную и грязную ладонь, слегка ее пожал.
– Видишь, я как знал – головы не жалеет, – указал Новиков на заклеенный пластырем лоб Алексея.
– Ерунда, – махнул тот рукой. – Влетел в яму, немного стукнулся. Не стоит обращать внимание.
– Ты посиди пока, мы сейчас, – сказал Андрей девушке. Похоже, что они успели уже подружиться. Берестин сбросил куртку и свитер, с наслаждением обмылся до пояса горячей водой, Новиков заново перевязал ему голову, и они вернулись в холл.
Алексей подсел к столику и от прямого, рассматривающего и оценивающего взгляда девушки-звездолетчицы почувствовал некоторое смущение. Давно его никто так не рассматривал. «Да какого черта! – разозлился он про себя. – Кто тут, в конце концов, хозяева?»
– Извините, Альба, мою невоспитанность, но я не могу отказать себе в удовольствии съесть и выпить все, что здесь осталось. Если вы не возражаете, конечно. Знаете, десять часов за рычагами – это достаточно утомительно. Особенно когда перед глазами только снег… И трясет так, что рюмку не удержать…
Через пять минут на столе не осталось ни ветчины, ни сыра, ни маленьких бутербродов с икрой. Ничего, кроме нескольких лимонных долек на блюдце.
– Ну вот, укрепил слабеющие силы, – сказал Берестин несколько манерным и расслабленным тоном, сам не зная для чего избрав такую именно маску. Скорее всего потому, что в тепле наступила разрядка от многодневного напряжения, и оттого еще, что слишком уж удивленными глазами смотрела на него девушка из будущего. – А теперь, в благодарность за угощение, я могу поведать вам свою историю.
Новиков шутливо поднял руки.
– Может, хватит на сегодня всяких историй? Лично я сегодня уже и наговорился и наслушался. Альба, по-моему, тоже…
– Оно, конечно, как желаете. Могу и завтра. Только имейте в виду – братья по разуму вооружены и агрессивны. Так что не теряйте мужества, худшее впереди.
– Что за братья по разуму? – спросила Альба, вновь удивив Берестина совершенно непривычным произношением. – Те, что на Земле были?
– Вряд ли… – протянул Берестин. – Эти порядков на пять примитивнее, я считаю. – И посмотрел на Новикова.
Тот кивнул успокаивающе.
– Все нормально, продолжай. Я ввел Альбу в курс дел.
Берестин хмыкнул скептически.
– Все торопишься, Андрей, как всегда, торопишься. Сам же пел: «Ямщик, не гони лошадей…» А вообще-то все равно. Хуже уже ничего не будет. Вы умеете стрелять, Альба? – вдруг повернулся он к девушке. – Я дам вам «парабеллум»… – И отрывисто рассмеялся.
Альба, не поняв, посмотрела на Новикова.
– Ничего. Это он «12 стульев» цитирует. Будет желание – прочтешь, в нашем времени вещь весьма популярная.
По лицу Альбы было видно, что слова Новикова мало что прояснили для нее, но от дальнейших вопросов она воздержалась.
– Не дергайся, Леша, – сказал Новиков. – Альба знает все, что можно и нужно на сей момент. Деваться нам некуда, Альбе с товарищами – тоже. Люди они высокоразвитые и опытные, особенно в делах космических. Глядишь, чем и помогут. Устроим завтра консилиум. Олег с Сашкой подъедут. Я их по радио вызвал, они, в отличие от тебя, дисциплину соблюдают, на связь регулярно выходят.
Упрек Алексей пропустил мимо внимания, снова усмехнулся кривовато, подошел к бару, вернулся с двумя бутылками боржоми.
– Черт знает, никак напиться не могу. Вода здесь все же поганая, солей каких-то не хватает…
Выпил большой бокал и облизал обветренные губы.
– Консилиум нам не повредит, – возвратился он к теме разговора. – И тему сформулируем, например, так: «Куды бечь?»
– Ну, так или не так, видно будет. А разговаривать пока хватит. У тебя уже глаза не смотрят. Да и у меня язык не ворочается. Как у акына какого-нибудь, который три тома «Манаса» наизусть… Пойдем, Альба, я тебя провожу.
Альба встала, и Алексей тоже вскочил с кресла, прищелкнул каблуками сапог. Девушка протянула ему руку.
– Спокойной ночи, очень рада была с вами познакомиться. Я уже говорила Андрею – вы удивительные люди. В книгах о ваших современниках пишут совсем непохоже.
– Спокойной ночи, – ответил Берестин и опять не удержался: – Извините, если что не так. Мы все же народ темный, гимназиев не кончали…
Вечером следующего дня, когда вернувшиеся утром Левашов с Ларисой и подъехавший к полудню Шульгин отдохнули немного и познакомились с потерпевшими кораблекрушение потомками-звездоплавателями, в холле первого этажа был назначен торжественный ужин в честь общего сбора и прибытия гостей.