Укрощение демонов (СИ), стр. 31

— К стене! — рявкнула она и, оглянувшись, увидела, что Чарли уже склонилась над бьющейся в агонии девушкой. Каин, охваченный безумием жажды, не просто укусил жертву — горло несчастной было сплошной зияющей раной. Прежде, чем Чарли успела что-то предпринять, Эмбер испустила свой последний хрип и, закатив голубые глаза, затихла в луже собственной крови.

— Пусти! — глаза Каина постепенно приобрели нормальный вид, а на лице появилось осмысленное выражение, и Габриэль, поколебавшись, позволил ему подняться. Пошатываясь, Каин подошел к распластавшейся на полу девушке с кровавым нимбом вокруг головы. Чарли продолжала сидеть над ее телом, зачем-то держа ее за руку. Лицо дампирши не выражало ужаса — за время работы в больнице она привыкла видеть смерть — но в глазах ее плескалась бесконечная печаль.

— Такая молодая, — прочитал Каин по ее беззвучно шевельнувшимся губам.

Габриэль между тем приблизился к Яне, и она послушно отдала ему пистолет. Каин оглянулся, ища ее растерянным взглядом — так потерявшиеся дети высматривают мать — но она не шагнула ему навстречу; застыв у стены со сжатыми кулаками, она смотрела, как расплывается глянцево-алая лужа под телом девушки, и в глазах ее разгорался гнев.

— Яна, — сглотнув, произнес Каин. — Мне жаль…

Она молча обратила на него свой взгляд, и он усомнился в том, что она неспособна на ненависть: ее глаза были подобны двум холодным стальным клинкам, пронзившим самую его душу.

— Мне жаль, — повторил он, одним рывком преодолев разделявшее их расстояние и попытавшись обнять ее. Последовавший удар в челюсть отшвырнул его на несколько метров, заставив на лету удивиться новой силе Яны. Она впервые ударила его — и он это заслужил; и, пожалуй, он был даже рад ее ярости: куда хуже было бы видеть ее слезы.

Поднявшись, он увидел перед собой пустую стену: Яны и след простыл. Нет, только не это!

Холодный осенний ветер ударил ему в лицо, закрутив в целом вихре запахов — ночь пахла кем и чем угодно, но только не Яной. Воспользовавшись своими новыми способностями, она ускользнула от него — стремительная и бесшумная, как ночной хищник. Одно небо знало, где теперь ее искать. И захочет ли она вернуться…

Он сорвался. Напугал ее. Безвольное, тупое, кровожадное чудовище. И теперь она совсем одна на темных улицах, одна среди чужаков, которые могут причинить ей вред. И это — только его вина.

— Яна! — ветер подхватил его крик и вместе с сухими листьями унес прочь, за границу призрачного света фонарей, туда, где скрылась светловолосая беглянка. Услышав этот преисполненный отчаяния крик, она на миг остановилась — но гнев и боль возобладали, и она продолжила свое бегство, сама не зная, куда и зачем бежит. Одно она знала наверняка: стоит ей остановиться, и перед глазами снова возникнет образ растерзанной девушки — печального свидетельства того, что даже любовь не способна приручить зверя. И, сколько бы она ни тешила себя надеждами, как бы ни подавляла в себе голос совести, ей никогда не забыть жертв, принесенных на алтарь их с Каином любви. Достанет ли ей сил целую вечность укрощать дремлющих в нем демонов?

Больше она не была в этом уверена.

Глава 9

На какое-то время бег захватил ее целиком; ей казалось, она могла бы бежать сквозь ночь всю отведенную ей вечность, но и со своей новой силой она в конце концов устала и остановилась. Она не помнила, в какую сторону побежала, а потому смутно представала, где сейчас находится — вокруг мрачными черными глыбами нависли дома, замыкая приютивший ее переулок. Холодный воздух звенел от неестественной тишины — словно и не лежал на сотни километров вокруг шумный, никогда не спящий мегаполис…

Странный переулок заканчивался массивной аркообразной дверью с двумя старинными коваными фонарями по бокам — отбрасываемые ими бледно-лимонные пятна света лишь усугубляли царившую кругом темноту. Впрочем, для Яны она больше не была помехой: новое зрение позволяло ей рассмотреть каждую трещинку на стенах окружающих домов, каждую капельку воды на сыром асфальте — и это успокаивало. Тьма больше не казалась ей чуждой и опасной.

Поколебавшись, девушка все же направилась к загадочной двери, ощущая себя крошкой Люси перед волшебным платяным шкафом — с той лишь разницей, что эта дверь могла таить за собой существ куда страшнее, чем мохноногие фавны [6]. Дверь при ближайшем рассмотрении оказалась металлической, без каких-либо ручек — однако на уровне глаз обнаружилась узкое раздвижное окошко. Помявшись пару минут перед дверью, но так и не решившись постучать, Яна уже повернулась, чтобы уйти, но тут переулок разорвал взрыв веселого смеха, и в пятачок света вывалилась явно нетрезвая парочка. Высокий темноволосый мужчина в стильном френче прижимал к себе молоденькую, затянутую в кожу девушку, которая ему явно в дочери годилась; при виде Яны оба на мгновение застыли, настороженно ее разглядывая. Глаза мужчины были черны, как ночь, а горло его юной спутницы украшала аккуратная алая ранка — но Яна и без того знала, кто перед ней. Каждый волосок на ее теле встал дыбом от близкого присутствия хищника, но страха не было: теперь она была уверена, что сможет за себя постоять. Кулаки ее помимо воли сжались.

Наконец, девчонка фыркнула, ткнув в ее сторону длинным черным ногтем:

— Эй, подруга, прикид что надо! — и, икнув, игриво добавила, — А пшли с нами!

Вывернувшись из-под руки вампира, продолжавшего с интересом рассматривать Яну, она требовательно забарабанила кулачками в дверь. Заслонка на окошке бесшумно отодвинулась, и по компании изучающим взглядом скользнули отсвечивающие красным глаза. Через секунду загрохотала, открываясь, дверь.

Ушей Яны тотчас коснулась симфония доносящихся изнутри звуков: приглушенного шума какой-то агрессивной музыки, женского смеха, оживленных голосов. Девчонка, покачиваясь, простучала каблучками мимо громилы-охранника внутрь; ее спутник протянул руку и, коснувшись Яниного плеча, приглашающе кивнул на дверь. Еще было не поздно развернуться и убежать — но Яна упрямо вздернула подбородок и шагнула вперед, в зловещую полутьму неизвестности. Каин ведь так хотел, чтобы она стала одной из них — вот она и посмотрит, как живут и развлекаются городские чудовища. В конце концов, в ее жилах теперь тоже течет кровь Истинных.

‘Вампирский притон’, как она его сразу про себя окрестила, оказался на удивление похож на обычные человеческие бары, в которых ей доводилось бывать. Громкая музыка, сигаретный дым, странные личности у барной стойки. Просторный зал, оформленный в приглушенных багровых тонах, чем-то напоминал подземелье средневекового замка — возможно, из-за того, что располагался в подвальном помещении. По периметру зала выстроились удобные кожаные диваны и столики; многие из них тонули в полутьме, мерцающей алыми искрами хищных глаз. Дальняя стена зияла убранными решеткой нишами, в которых, извиваясь, танцевали молоденькие полуобнаженные девушки; в красной неоновой подсветке потеки крови на их телах казались черными. Пожалуй, тут-то всякое сходство вампирского бара с человеческим и заканчивалось. Поспешно отведя взгляд от танцующих жертв, Яна шагнула к барной стойке, но дорогу ей преградил тот самый Истинный, который провел ее внутрь. Его юной спутницы нигде не было видно.

— Ричард, — без обиняков представился мужчина и галантно склонил голову.

— Джейн, — невозмутимо ответила Яна.

Улыбнувшись, Ричард что-то спросил на инканусе.

— Э-м-м… Боюсь, не сумею поддержать беседу: мой создатель еще не успел обучить меня языку, — пробормотала девушка, стараясь одновременно незаметно обойти приставучего вампира.

Тот удивленно приподнял бровь.

— Ты новообращенная? Сколько дней прошло?

— Ну… один-два, — пожала она плечами.

— И создатель позволил тебе шастать по городу в одиночестве? Голодной и необученной? — брови Ричарда поползли еще выше, явно намеренные встретиться с линией роста его волос.