Неземная (ЛП), стр. 45

Я забираюсь на обрыв и смотрю вниз. Очень высоко. Я вижу, как озеро отражает луну.

- Я сделаю это, - шепчу я. Я вытягиваю руки, вызываю и выпрямляю крылья, после чего вновь смотрю вниз. Большая ошибка.

Но я собираюсь лететь, даже если это убьет меня. Я должна уметь летать. Я видела это в видении.

- Я должна стать легче, - говорю я, потирая руки. - Ничего трудного. Просто легче.

Делаю еще один глубокий вздох и думаю о пеликане, которого видела над озером, о том, как воздух просто несет его. Я расправляю крылья.

И прыгаю.

Я падаю как камень. Воздух бьет мне в лицо, выбивает кислород из легких, так что я даже не могу закричать. Деревья приближаются ко мне. Я пытаюсь подготовиться к соприкосновению с водной гладью, хотя понятие не имею, как это сделать. Эх, я действительно не продумала это до конца, но поняла это слишком поздно. Даже если падение не убьет меня, я могу приземлиться на сказы и сломать ноги, и никто не знает, что я здесь. Никто не найдет меня.

Просто спрыгнуть с горы,ругаю я себя. Какая замечательная идея, Клара!

И именно тогда мои крылья материализовались и раскрылись. Мое тело дернулось вниз как у парашютиста, когда парашют наконец-то раскрывается. Я неуклюже раскачиваюсь в воздухе, пытаясь получить баланс. Мои крылья напряглись, чтобы нести мой вес, но они держат меня. Я несусь прочь от «Источника Вдохновения», подгоняемая ветром.

- Боже мой, - шепчу я. Я вдруг чувствую себя такой легкой. Меня переполняет чувство радости. Я без ума от адреналина, от этого чувства, что холодный воздух держит и даже приподнимает меня, и я не собираюсь умирать. Это лучшее чувство в моей жизни.

- Я лечу!

Конечно, я не летала много над верхушками деревьев, словно дельтаплан или чудовищно большая белка-летяга. Думаю, птицы в округе умирали со смеха, смотря, как я стараюсь не упасть. Я совсем не естественное, красивое ангельское существо, летящее в небе, но я еще не умерла, и это плюс.

Я взмахиваю своими крыльями еще раз, пытаясь подняться выше, но вместо этого я лечу вниз к деревьям, пока мои ноги почти не коснулись верхних веток. Я стараюсь вспомнить единственную вещь, которую выучила на уроках аэродинамики, но не могу перенести любую из них на свои крылья. Полеты в реальной жизни - это не математическое уравнение. Всегда, когда я пытаюсь изменить направление, я переусердствую, теряю контроль и вижу перед глазами самые яркие моменты своей жизни, но потом вновь обретаю контроль. Лучшее, что я могу сделать сейчас, это махать крыльями, чтобы держаться в воздухе.

Я полетела к озеру. Когда я приблизилась, мое отражение было размытым и белым на фоне темного ночного неба. На мгновение я ощущаю себя пеликаном, ныряющим в воду. Я спускаюсь вниз и чувствую прохладу озера. Я танцую в свете луны и смеюсь.

Я сделаю это, говорю я себе. Я спасу его.

ГЛАВА 14. ПРЫЖОК С ДЕРЕВА

20 июня – мой семнадцатый день рождения. Этим утром я просыпаюсь в совершенно пустом доме. Мама по работе ухала в Калифорнию на неделю. Джеффри был практически в самоволке все эти дни. Он только что сдал экзамен по вождению и получил дневные права (когда он узнал, что в Вайоминге пятнадцатилетние могут легально водить машину в течение дневного времени, то стал скучать по Калифорнии еще меньше, чем раньше), и с тех пор я нечасто его видела. Он был слишком занят, колеся по Джексону в своей новой машине, за которую спасибо нашему папочке. Единственный намек на то, что он все еще жив, - растущая гора немытых тарелок, скапливающаяся в раковине.

На моей памяти это первый раз, когда на мой день рождения не будет вечеринки. И торта. И подарков. Мама вручила мне свой подарок перед отъездом в Калифорнию, солнечно-желтый сарафан, шелестящий вокруг моих голеней при ходьбе. Мне понравилось платье, но теперь, когда я стою в своей спальне и смотрю на него, висящее на вешалке, на такое милое, идеальное для вечеринки на день рождения или для вечернего выхода платье, я мгновенно чувствую себя подавленной. Я спускаюсь вниз и усаживаюсь за кухонным столом, поедая «Cheerios» [54], чувствуя себя еще более уныло оттого, что в доме нет бананов, которые я могла бы порезать в свои хлопья, и поворачиваюсь к маленькому кухонному телевизору, чтобы посмотреть новости.

Журналистка рассказывает о том, насколько сухим был этот сезон в Джексоне. Выпало только две трети обычной нормы снега, говорит она, и весенних стоков были недостаточно. Резервуар не наполнился. Она стоит у озера и указывает на низкий уровень воды. Можно четко увидеть до какого уровня вода доходит обычно, в этом месте цвет скал становится светлее.

- В этом году засуха может не повлиять на нас так сильно, как обычно, - говорит она, уставившись в камеру серьезными глазами. - Но с течением лета земля будет становиться суше и суше. Вероятно, пожары начнутся раньше обычного и будут более разрушительными.

Прошлой ночью я снова пробовала летать, на этот раз, держа в руках спортивную сумку. Я не смогла найти более подходящий эквивалент человеку. Я положила в сумку несколько банок супа и пару галлонов [55]воды, а также одеяла и набивочный материал, вытащила ее на задний двор и попыталась взлететь со всем этим. Но безуспешно, а ведь это всего лишь половина веса Кристиана, может и меньше. И я даже под страхом смерти не могу оторваться от земли с этим. Все мои усилия, направленные на то, чтобы почувствовать себя легкой, такой, чтобы мои крылья могли поднять меня, оказались бесполезными, когда я попробовала поднять что-то тяжелое. Я слишком слабая.

Сейчас, когда я смотрю телевизор, по которому крутят ролики с предыдущими пожарами в этом районе, моя кожа покалывает, будто журналист обращается напрямую ко мне. И я поняла намек. Нужно стараться лучше. Пожары скоро начнутся. Ты должна быть готова.

Я провожу все утро, крася ногти на ногах и смотря телевизор. Мне нужно выйти погулять, говорю я себе, но я не могу придумать место, посещение которого не заставило бы меня чувствовать себя еще более одинокой.

Около полудня раздается стук во входную дверь. Я совсем не ожидала увидеть Такера Эвери на своем пороге, но это он и держит коробку из-под обуви у себя под мышкой. Солнце падает прямо на него.

Я открываю дверь:

- Привет.

- Привет, - он сжимает губы, чтобы сдержать улыбку. – Только проснулась?

И тут я понимаю, что на мне надета почти галлюциногенного розового цвета клетчатая пижама с надписью «Принцесса» поперек левой груди. Эта пижама – не моя идея, но она теплая и уютная. Я делаю шаг назад, за дверной проем.

- Чем я могу тебе помочь?

Он достает коробку.

– Венди хотела, чтобы я передал тебе это, - говорит Такер. – Сегодня.

Я осторожно принимаю коробку из его рук.

– Здесь же не змея, правда?

– Скоро узнаешь. – Ухмыляется он.

Я иду вглубь дома, но Такер все еще стоит на своем месте. Я смотрю на него с тревогой. Он чего-то ждет.

- Что, тебе нужны чаевые? - спрашиваю я.

- Конечно.

- У меня совсем нет наличных. Хочешь войти?

- Думал, ты уже никогда не предложишь.

Я жестом приглашаю его следовать за мной. - Подожди здесь. - Я ставлю обувную коробку на кухонный стол и быстро поднимаюсь наверх, чтобы надеть джинсы и желто-синюю фланелевую рубашку, после бросаю взгляд на себя в зеркало, и мгновенно заледеневаю. Мои рыжие волосы напоминают крысиное гнездо. Я забегаю в ванну и пытаюсь расчесать спутанные пряди, затем заплетаю волосы в длинную косу. Наношу чуть-чуть румян. Немного блеска для губ, и вот я вновь вполне презентабельна.

Когда я снова спускаюсь вниз, то нахожу Такера сидящим в гостиной на диване, с ногами в ботинках на нашем кофейном столике. Он смотрит в окно, где ветер треплет большую осину, и дерево представляет собой вихрь движений, каждый лист трепещет жизнью. Я люблю это дерево. Смотреть на него, восхищаться им, расслабляться, глядя на него. Мне хочется поместить Такера в маленькую безопасную коробку, где я смогу предсказать, чего он хочет, но он отказывается оставаться в ней.