Зеркало Кассандры, стр. 46
— Он не опасный? — спрашивает Кассандра неуверенно.
Все начинают чесаться.
— Нет. Только тому, кто не очистился, химическая смесь нанесет ущерб, но если в сердце твоем нет грязи, бояться тебе нечего, — бормочет Ким.
— Ой, только не начинай ты свои идиотские поговорки. Ненавижу их.
Часы Кассандры продолжают показывать: «Вероятность умереть в ближайшие пять секунд: 13 %». Она вдыхает запах жидкости, узнает анисовые и перечные нотки.
Пробует кончиком языка, не может удержаться от гримасы.
— Залпом, Царевна! До дна! — советует Орландо.
Девушка колеблется. Она поднимает глаза, внимательно осматривает окрестности. Не замечает ни одной камеры.
Пробабилис не имеет никакой возможности оценить уровень риска моего положения. Даже если система видит меня благодаря камерам Кима, подвергнуть анализу содержимое кубка она не в состоянии. Я предоставлена сама себе. И своей интуиции.
Ким подходит к Кассандре:
— Забудь, что ты во Франции. Представь, что ты — ученик шамана в Амазонии и хочешь приобщиться к туземным традициям. Ты должна выпить местный магический напиток.
Африканский колдун со знанием дела кивает головой.
И Кассандра пьет.
— Глоток! И еще! И еще! — хором кричат обитатели Искупления, подбадривая ее.
Бирюзовая жидкость течет по ее пищеварительному тракту, словно средство для прочистки засоров по медной трубе водопровода. Кассандра несколько раз сглатывает, давится слюной и начинает глубоко дышать.
— Ну? — спрашивает Ким.
Она чувствует присутствие какого-то острого предмета внутри своего тела. Колющего и обжигающего одновременно. Ей кажется, что раскаленный метеорит горит у нее в груди. Что пылающая лава течет по ее венам. Ее мутит, но вызвать тошноту она не может.
Все с непроницаемыми лицами смотрят на нее.
Как сказала Эсмеральда — «Второе испытание — всего лишь формальность»?
Мир вокруг нее раскачивается и двоится. А потом вдруг приобретает прежнюю устойчивость.
Кассандра улыбается. Она рыгает, шатается, ее охватывает неодолимая дрожь.
— Ну, Царевна? — с любопытством спрашивает Ким.
Она качает головой:
— Нормально.
Зря я волновалась. От моей чрезмерной чувствительности недалеко и до паранойи. Это просто алкоголь, фруктовый сок или перебродившее зерно.
Все смотрят на нее с некоторым беспокойством.
— И?.. — спрашивает Эсмеральда.
— Все хорошо, со мной все в порядке.
— Все в порядке? — удивляется Фетнат.
— Все в порядке.
Все четверо успокаиваются и одобрительно улыбаются.
— Ладно… — говорит Эсмеральда, — в таком случае, можно считать, что последнее испытание пройдено с блеском. Она выдерживает алкоголь. Теперь она полностью наша.
— Браво!
Все поют хором:
— Она своя, она пьет эликсир не хуже, чем я-я-я!
Все держатся за руки. Скулы девушки стремительно краснеют. Она обмахивается, ее лицо начинает гореть. Кассандра улыбается, пытаясь сделать вид, что не происходит ничего особенного.
— Иди за щитом, — говорит Орландо.
Ким Йе Бин возвращается с фанерным щитом и большим черным фломастером. Эсмеральда хватает щит, зачеркивает слова «4 жителя», написанные под вывеской «Искупление», и пишет «5 жителей».
В этот момент Кассандра замирает, широко распахивает глаза и с расширенными зрачками падает навзничь. Она больше не шевелится.
Фетнат быстро встает на колени, прижимает ухо к груди девушки, слушает сердце, щупает пульс, потом выпускает из ладони ее руку, которая безвольно падает на землю. И объявляет:
— Мертва.
77
Ах, вот как все просто: однажды мы умираем.
Есть множество идиотских причин для смерти. Но об этой я даже не думала. Смерть от употребления слишком крепкого алкоголя. Это не просто обидно, это смешно.
Я наконец достигла цели, я прошла через все испытания, я обрела семью, и тут мой организм меня предал.
Я вижу будущее, но не смогла справиться с «гран марнье», анисовым ликером и водкой.
У моего желудка тоже есть свои доводы, свои слабости, свое видение вещей.
Я никогда не узнаю, каким было мое прошлое.
Я никогда не узнаю, что такое «Эксперимент 24».
Я никогда не встречу своего брата Даниэля.
Смерть — это, в конечном итоге, глупо.
…
Но я мыслю!
Почему я думаю, если я умерла?
78
Глаза Кассандры по-прежнему широко открыты. Перед ней мелькают какие-то тени. Над ней склоняются расстроенные лица обитателей Искупления. Она слышит, как они что-то говорят, но смысла не улавливает.
У меня, наверное, что-то вроде комы. Я еще сохранила зрение. И слух. Все остальное парализовано и не действует.
Кассандра делает усилие и пытается сквозь гул, наполняющий ее слуховые каналы, разобрать слова.
«Вот в чем проблема маленьких буржуев — хилые они».
«Я думал, что девчушка не такая».
Смерть отняла у меня титул Царевны.
«Это ты во всем виноват. Барон! Зачем привел сюда девочку? Какой же ты дурак!»
«Ой, не начинай! Кому в голову пришла мысль о ритуальном напитке? Толстая бабища!»
«На себя посмотри, жирная куча дерьма!»
«Я, может быть, и жирная куча дерьма, но маленьких девочек не травлю».
«Да, ты предпочитаешь их мамаш колотить».
«Сейчас же убирайся отсюда, сволочь, или я твою вонючую башку оторву!»
«Ну-ка повтори, что ты сказал, Барон паршивый!»
Где бы я ни появилась, у людей начинаются неприятности. Из-за меня. Я нарушаю спокойствие мира. Как брошенный в озеро камень вызывает круги на воде. Я не устраиваю, а расстраиваю.
Я — ничтожество.
Пора мне было умереть.
Фетнат встает на ноги и качает головой.
— Нельзя оставлять ее так, надо организовать приличные похороны, иначе ее крысы сожрут, — бормочет Орландо.
— Есть у нас мешок для мусора подходящего размера? На семьдесят пять литров подойдет, — предлагает практичный Ким.
— Я к ней не притронусь. Я ее сюда не приводила, я ее не убивала, я ей заниматься не буду. Вы мужики, вот и действуйте. У меня на лбу не написано «уборщица».
— Да, мы знаем, что на тебя нельзя рассчитывать. Герцогиня.
— Раз Барон у нас такой сильный и такой умный, пусть он и роет яму в южной зоне. Там земля мягкая.
— Или можно положить ее в сломанную морозилку. Получится герметичный металлический фоб, и никто туда и не подумает заглядывать, — предлагает Ким.
— Подумать только, мы так старались, строили и обставляли ее хижину. Как жаль! — сокрушается Фетнат.
— А что с ее домом будем делать? Я его себе заберу, — заявляет Эсмеральда.
— Мне не очень-то нравится интерьер с позолотой. Как у нуворишей, — морщится Фетнат.
— Можем сделать из него курительную комнату, — предлагает Орландо.
Все снова склоняются над ней.
— А вдруг ее ищет полиция или родители?
— Ты что, не слышал, что она рассказывала? У нее нет родителей, они погибли во время теракта.
— Может быть, у нее есть родственники, дяди, тети.
— Полиция ее точно ищет. Хоть она и сирота, но дело на нее, видимо, завели.
— Через три дня, если мы ничего не сделаем, она будет кишеть червями и вонять тухлятиной.
— Ладно, я понял. Я вырою глубокую яму, и мы положим туда морозилку.
Все стоят вокруг Кассандры и молча разглядывают ее.
— Подумать только, эта Золушка считала, что видит будущее. Вот ее будущее и пришло! — шутит рыжеволосая женщина.
Муха садится в уголок полуоткрытого рта Кассандры и ползет по ее нижней губе.
— В любом случае, она принесла бы нам одни неприятности, — цедит Эсмеральда в качестве эпитафии.
Муха осторожно заползает в розовую блестящую полость рта и балансирует на остром кончике зуба. Насекомому кажется, что оно оказалось в какой-то влажной пещере.