Охота на президента, стр. 51

Уезжать сейчас, сразу из города, не имело смысла. Взбудораженные происшедшим, гаишники наверняка введут в городе план «Перехват» и будут останавливать всякого. Другое дело утром. Утром весь этот ажиотаж пройдет. Машин на улицах появится много, и каждую не остановишь.

До утра еще часа три, и за это время можно отдохнуть, отоспаться. Поэтому, едва заперев дверь конспиративной квартиры, Шахов прошел в комнату и не раздеваясь, рухнул на диван. Что ни говори, но годы, все-таки, и в самом деле стали брать свое, и сейчас он чувствовал не только нервное напряжение, но и огромную физическую усталость, и впервые стал задумываться о покое. Еще парочка, тройка грандиозных дел, за которые он получит огромные суммы денег, и пора остановиться. Но тут же Шахов поймал себя на мысли, что вот так остановиться он не сможет никогда, потому что, как и его верный помощник Лавр, он слишком хорошо овладел искусством убивать. Этому его учили в молодости, готовя из него, диверсанта экстра класса. У него были самые отличные учителя, и если бы сейчас кто-то из них остался жив, наверняка бы порадовался его успехам. И не важно, на чьей он сейчас стороне. Ни его вина в том, что в какой-то момент, страна перестала нуждаться в таких людях как он. Но она не придумала, куда таким людям деваться. Она о них попросту забыла, навсегда вычеркнув из списка живых. У немногих, кто остался в живых, фамилии и имена поменялись по несколько раз. Но сущность, ее-то как раз изменить невозможно. Она заложена природой, и отточена до совершенства преподавателями.

Малыш Лавр проворно запрыгнул на подоконник и выглянул в темное окно. Отсюда хоть и не очень хорошо, но все-таки был виден тот двор, где стояла расстрелянная «шестерка», и, догадавшись, куда карлик сейчас смотрит, Шахов спросил с дивана:

– Ну что там видно, Лавр?

Малыш Лавр ответил не сразу, какое-то время он молчал, словно задумавшись о чем-то своем, потом, спохватившись, произнес тоненьким, голосом подростка:

– Менты суетятся, как пчелы в улье, – он опять помолчал, а потом обернувшись к Шахову, спросил: – Скажи, полковник, тебе не жалко ребят.

– Не стоит сейчас об этом думать, – ответил бывший полковник, тут же добавив: – Жалость – это всего лишь, проявление эмоций. А эмоции в нашем деле не помощники. Нужно быть реалистом. И знаешь что, ложись-ка ты лучше спать. Хватит в окно пялиться, – пожурил Шахов карлика, который своими приставаниями мешал ему заснуть.

Сюжет о ночном происшествии в одном из дворов на улице Малахитовой показали в утреннем репортаже криминальных новостей. А спустя несколько минут после показа, Шахову на сотовый позвонил тот, кого он искал. Игорь Ваньков.

Шахов сидел в загородном доме, в комнате на втором этаже перед телевизором с рюмкой коньяка в руке и маленькими глоточками заглатывал в себя вино, чувствуя как остатки усталости, медленно покидают его тело. И в этот момент, лежащий в его кармане мобильник, зазвонил.

– Я слушаю, – без любезностей произнес Шахов, и лицо его тут же напряглось, потому что он услышал голос человека, которого тщетно разыскивал с тех самых пор, как тот сбежал из больницы.

– Привет, полковник, – произнес Ваньков эту фразу как-то даже весело.

– Ах, это ты, – ответная фраза Шахова была несколько мрачноватой и подумав об этом, бывший полковник надолго замолчал.

– Только что я видел по телевизору твоих ребят, расстрелянных в машине. Слов нет, работа конечно чистая. Узнаю стиль профессионала. Жалко только, что для тебя люди, все равно, что мусор на дороге, через который ты перешагиваешь. Не сомневаюсь, что и со мной ты бы хотел поступить также. Не правда ли, полковник?

Шахов заставил себя улыбнуться и с улыбкой произнес в трубку:

– По-моему, ты утрируешь, мой друг, выставляя меня кровожадным существом.

– А ты на самом деле большой добряк, не так ли? – вопрос был задан с такой издевкой, что Шахову стало не по себе и он поспешил сказать:

– У меня не было выбора.

– Ну да. Они засветились перед ментами. Но ведь и я засветился. И теперь ты страстно желаешь убить меня, или я не прав?

– У тебя есть возможность вернуться, и мы опять будем в одной команде. Выбирай. Я тебе предлагаю окончательный вариант. Или я посылаю своих парней в твой родной город. Там ведь у тебя остались мать с отцом и сестра с мужем и маленьким ребенком. Думаю, тебе ведь не хочется, чтобы они превратились в трупы, – проговорил Шахов со смешком.

– Полковник, ты – чудовище, а не человек, – крикнул в трубку Ваньков, и отключил телефон.

Шахов резко встал с кресла, подошел к окну. Отсюда со второго этажа, достаточно хорошо просматривалось поле и дорога, ведущая к загородному поселку, в одном из домов которого временно жил бывший полковник разведки. Особняк был записан на человека, несколько месяцев назад погибшего при довольно странных обстоятельствах. И только одни бывший полковник разведывательного управления Николай Петрович Шахов знал настоящую причину смерти хозяина особняка. Когда-то тот был одним из тайных агентов осведомителей полковника Шахова, но потом пожелал отойти от дел. Но человек, который знает слишком много, должен был умереть. И хозяин особняка вдруг навсегда исчез. В его доме теперь Шахов разместил свою группу. Здесь было тихо и немноголюдно, и парни могли спокойно поупражняться в стрельбе из пистолетов с глушителями.

Малыша Лавра Шахов увидел вылезающим из бассейна. Окрикнул:

– Лавр, поднимись сюда ко мне. Надо поговорить.

Глава 20

После разговора со своим шефом, бывшим полковником Шаховым, Игорь Ваньков крепко призадумался. Невезение – удел слабаков. Ему не повезло, но слабаком он себе считать не хотел. И умирать не хотелось. Для того, чтобы сохранить себе жизнь, у него есть два варианта: исчезнуть, но тогда подручные бывшего полковника разведки ликвидируют всех его близких, либо он ликвидирует самого Шахова.

С выводами Ваньков не торопился. Когда-то он был не плохим оперативным работником в одной из структур КГБ. После развала конторы, его судьба круто изменилась. Но пропасть не дал все тот же бывший полковник Шахов. Как-то, вроде бы случайно, во всяком случаи так все пытался обставить сам Шахов, они встретились на улице, и бывший полковник предложил ему работу.

– Я набираю людей для выполнения одного очень серьезного задания, – сказал Шахов, в какой-то степени интригуя бывшего майора КГБ Игоря Ванькова, но тут же добавил: – Конкретно о нем пока рассказать не могу, потому, что оно затрагивает интересы группы очень известных олигархов. Да и суть в другом. Они платят фантастические деньги за это задание. Нигде больше таких денег ты не заработаешь. Так что если хочешь быть в моей команде, то я готов тебя взять?..

Ваньков призадумался. Бывший полковник не сказал, но он понял, что следует за этой недосказанностью. Ведь Шахов когда-то ведал отделом занимающимся ликвидацией неугодных. Мало у кого вызывало удивление, что волне здоровый человек, которого случайно в переполненном троллейбусе кто-то легонько толкнул сумкой в ногу, выходил на остановке и, пройдя энное количество шагов по тротуару, вдруг падал без чувств на глазах у изумленной толпы. Никто и предположить не мог, что из уголка сумки торчала тоненькая иголка шприца наполненного ядом.

Или это мог быть вполне допустимый наезд автомашины, что тоже ни у кого не вызывало удивления, когда насмерть перепуганный водитель давал деру, оставив на переходе бездыханное тело.

В других случаях, человек возвращаясь в свою квартиру, вдруг ни с того ни с сего вываливался из окна девятого или шестнадцатого этажа, что было тоже вполне допустимо, и смерть таких списывалась как по собственной неосторожности.

Бывший полковник Шахов слишком хорошо знал систему правоохранительных органов и умел смерть нужных людей обставить так, чтобы органам было легче закрыть дело.

И уж в самых крайних случаях, полковник использовал снайперов. Спрятавшийся где-нибудь на крыше одного из домов, человек со снайперской винтовкой, терпеливо дожидался будущую жертву, и стоило приговоренному выйти из подъезда, как тут же звучал выстрел. Причем, промах не допускался.