Прислушайся к сердцу, стр. 16
— Джек…
Голос у Мадди дрогнул.
Джек улыбнулся дочери. И от этой улыбки у Брайони екнуло сердце. Так мог улыбаться только мужчина, который до боли в сердце любит свою дочь.
— У моей бабушки был большой такой комод с ящиками…
— Ты хочешь его вместо корабельного сундука?
Голос у Джека стал невероятно нежным. Брайони боялась вздохнуть.
— Бабушка умерла, а маме я не нужна. — Девочка побледнела. — А тебе?.. Тебе я по-прежнему буду нужна?
«Тебе я по-прежнему буду нужна?» Крик из сердца. Брайони потерла виски. Только бы не расплакаться. Джек закрыл глаза, но она успела заметить в них боль. Когда он снова открыл их, взгляд выражал одну лишь уверенность.
— Ты мне всегда будешь нужна, — твердо произнес он, потянулся через стол и обхватил лицо дочери большими ловкими руками. — Ты мне всегда была и будешь нужна. Ты моя дочь. Теперь и на все оставшиеся мне дни.
Мадди кивнула и сглотнула.
— И… и я могу называть тебя папой? Как… как Фиона называет своего папу?
— Конечно, можешь, солнышко. Ничего большего мне и не надо. Но у нас проблема. Мисс Лестер, могу я предложить вам носовой платок?
— Да, — подавленно согласилась Брайони. — Вы втягиваете меня в сцену вроде этой, а у меня нет даже бумажного платка. В этом абсурдном платье негде спрятать что-либо. Быстрей! — Она закрыла лицо рукой и в отчаянии помахала растопыренными пальцами.
Джек еще шире улыбнулся и вложил ей в пальцы большой клетчатый платок. Брайони вытерла слезы, высморкалась и попыталась вернуть ему платок.
— Нет, нет, оставьте его себе!
— И куда я должна, его положить?
Голос натянутый, как струна, которая вот-вот лопнет.
Он взял платок и засмеялся. Потом поднял бокал и подождал, пока дочь и Брайони возьмут свои.
— За великолепный день, — мягко проговорил он, — за двух прекрасных леди и за то, что я теперь, папа Мадди.
И все трое выпили.
После обеда начались танцы. И когда первая пара вышла на площадку, глаза девочки засверкали.
— Я умею танцевать, — с жаром заявила она. — Умею! И это платье как раз для танцев.
— Пойдем. — Джек моментально встал и протянул обе руки дочери. — Если вы простите нас, мисс Лестер…
Минуту спустя, отец с дочерью кружились на паркете, а Брайони с веселым изумлением наблюдала за ними. Джек танцевал прекрасно. Девочка, несомненно, врожденная танцовщица. Ну, конечно! Следовало бы помнить. Жена Джека, мать Мадди, была известной балериной. Джорджия никогда бы не вышла замуж за человека, который не умеет танцевать. Руки Джека держали девочку, легко вели ее, а она, интуитивно чувствуя музыку, грациозно вальсировала.
Брайони сидела, крутя за ножку бокал с шампанским, тщетно пытаясь избавиться от комка, сжимавшего горло. Стоило ей посмотреть на эту пару, на отца и дочь, как она начинала плакать… Что с ней произошло? Раньше она такого за собой не замечала. Никогда! Надо завтра же удирать в Сидней, чтобы больше никогда не видеть этого мужчину и его дочь! Иначе у нее разобьется сердце!
Музыка смолкла, Джек и Мадди вернулись к столику. Брайони встретила их с вымученной улыбкой.
— Теперь ваша очередь, — бросилась к ней девочка. — У вас тоже платье для танцев!..
— Я в этом не уверена, — пробормотала Брайони. — Как бы мне во время танца не выпасть из платья!
Мадди плюхнулась на стул и посмотрела на отца.
— Заставь ее, папа!
Оркестр начал играть. Танго? Ради Бога!.. Джек не отводил от нее глаз.
— Ваше платье слишком красивое, чтобы весь вечер прятать его половину под столом, — заметил он.
— Прятать его половину?.. — в отчаянии повторила Брайони. — Этой половины просто не существует!
— Мисс Лестер, разрешите, я покажу вам, как двигаться.
— Благодарю, — с достоинством ответила Брайони. — Я умею танцевать танго.
— Вас научил Роджер?
— Да, Роджер прекрасно танцует.
Брайони вздернула подбородок.
Это было правдой. Роджер танцевал правильно, технично, но как-то скучно.
— Браво, Роджер! — Держа за талию, Джек поднял Брайони со стула и уверенно повел на танцевальную площадку. — Теперь посмотрим, можно ли меня сравнить с Роджером.
Сравнения не получилось. Просто нечего было и сравнивать. Брайони пробыла в объятиях Джека не больше двадцати секунд, и Роджер уже отошел куда-то на задворки.
Неужели Джек Морган — всего-навсего фермер?! Он танцевал так, будто родился на танцевальном паркете. Движения интуитивные, возникающие сами собой. Техничному и правильному Роджеру не добиться подобного искусства, даже если он всю жизнь будет брать уроки танца. Джек держал партнершу уверенно, но в то же время легко, естественно, будто она была продолжением его самого. Музыка словно растворялась в его теле, и уже в четких, красивых движениях танца выплескивалась наружу.
Он смотрел ей прямо в глаза, взгляд ласковый, ободряющий. Никакой сосредоточенности на сложных па. Сосредоточенность только на девушке, которую он держал за талию. Это было уже мастерство, ведь танго — требовательный танец.
Они остались на танцевальном паркете одни. Танго требует выносливости и сосредоточенности. Остальные пары уже вернулись к столикам. Брайони и Джек продолжали танцевать. Ее стройная фигурка, ведомая уверенными руками, грациозно выполняла все движения. Джек был великолепен, невольно привлекая всеобщее внимание. Люди перестали есть, перестали болтать и просто смотрели.
Брайони забыла обо всем, наслаждаясь танцем и Джеком. И в какой-то момент ее словно током ударило. То, что она чувствовала раньше, было нечто, похожее на бутон, спящий в ожидании, когда он раскроется и расправит свои лепестки. И вот теперь цветок распустился и, похоже, навсегда лишил ее покоя.
Брайони влюбилась в Джека Моргана. Любовь заполнила ее с головы до пяток.
Глава седьмая
Все на свете имеет свое время. И вот музыка смолкла с последним звучным аккордом. Раздались аплодисменты.
— Вы правы, — выдохнул Джек. — Вы умеете танцевать танго.
Она засмеялась и повернулась, по-прежнему заключенная в объятия Джека, посмотреть на Мадди. Девочка хлопала в ладоши. Джек крепко, как собственник, взял Брайони за руку и уверенно повел к столу.
— Это было лучшее танго, какое я видела, — с жаром заявила Мадди, с благоговением разглядывая их. — Даже лучше, чем на танцевальных видео, которые бабушка мне показывала. Вы были такие красивые. — Она вздохнула. — А когда официантка принесла мне второй лимонад, знаете, что она сказала? Она сказала, что я счастливая девочка, потому что у меня такие мама и папа, потому что приятно видеть людей, которые так сильно любят друг друга. — Мадди замолчала, чтобы набрать воздуха. Брайони вообще перестала дышать. Но Мадди еще не кончила. — Мне приятно, что она думает, будто у меня есть мама и папа, которые любят друг друга, — призналась девочка. — Чувствуешь себя особенной. — Она посмотрела на Джека, потом на Брайони, потом снова на отца. — Официантка права? Вы любите друг друга?
Брайони покраснела от кончиков пальцев ног до корней огненных волос. Джек поднял Мадди высоко в воздух и улыбнулся ей, стараясь снять неловкость.
— Танго — танец влюбленных, — объяснил он дочери. — Когда танцуешь танго, ты должен забыть обо всем и только испытывать любовь к леди, с которой танцуешь.
— Значит… значит, ты притворялся? Ты не любишь Брайони?
— Я бы так не сказал. — Джек натянуто улыбнулся и быстро поменял тему: — Мадди, ты, должно быть, устала. По-моему, тебе пора в постель. Правильно, мисс Лестер?
Мисс Лестер…
Жар потух. Брайони вздрогнула.
— Да. — Она одернула свое платье, пытаясь сохранить хладнокровие. — Пойдемте.
Мадди уснула, едва доплетясь до постели.
Брайони начала было рассказывать девочке историю гадкого пса Гарри, но, увидя, что та заснула, замолчала и неуверенно подняла голову. Джек наблюдал за ней.