Жрица голубого огня, стр. 66
– А ты уверен, что это особенное место будет то самое, где прячется Черная? – нагоняя Донгара, спросила она.
Свиток 32
О победе над черной женщиной
Шаман мгновение подумал, кивнул – и снял с пояса свой бубен.
Кончики его пальцев легонько ударили в туго натянутую кожу.
– Хозяйки гор и долин, вы, медно-желтые красавицы, вы, духи подземелий, чьи камни сверкают, как бусы, вы, сыновья небес и дети Нижнего мира!.. – полился мерный речитатив. – Укажите нам дорогу! – Перестук бубна все нарастал, становился громче, настойчивее. – Проводите нас к своей шумной черной сестре, что никогда не дарила вам ничего! Откройте нам ее убежище, и я дам вам… – Донгар на мгновение растерялся, так что даже рокот бубна затих. Шаман неуверенно оглянулся, видно, только сейчас вспомнив, что, кроме его бубна и Хакмарова меча, у них нет ничего, что дорожные вьюки остались на подворье у кузнеца Буты. Донгар решительно нахмурился – и вытащил из-под парки широкий стальной нож. И с маху полоснул им себя по руке. – Отдайте нам черную женщину, и я дам вам любимое лакомство – кровь черного шамана! – Он широко размахнулся и швырнул горсть алых брызг вокруг себя.
И снова зарокотал бубен.
Аякчан еще успела подумать, что раньше не видела у Донгара такого роскошного ножа и выглядит ножичек как-то знакомо…
Тыг-дым-тыг-дым… Тыг-дым-тыг-дым… Звук бубна изменился. Земля под ногами тихонько дрогнула – и завибрировала в такт. Тыг-дым-тыг-дым… Тыг-дым-тыг-дым… Аякчан вдруг поняла, что рокочет вовсе не бубен! Мерно подрагивала и ритмично стучала железная дорога под ногами! Эти, как их… Рельсы!
Два желтых конуса света скрестились на ребятах… Аякчан обернулась, прикрываясь рукой… И завопила от ужаса! Прямо на них, перекрывая собой все пространство тоннеля, неслась громадная морда чудовища с плоским прозрачным лбом и неподвижными, как у насекомого, пылающими нестерпимо ярким светом глазами!
Истошно крича, Аякчан кинулась бежать… Но невероятный – не Голубой и не Рыжий – холодный огонь уже налетел на них, закружил, она почувствовала глухой удар… И полетела куда-то, кувыркаясь в сплошном море слепящего желтого света…
Сбоку мелькнуло видение – громадный, облицованный южным гранитом зал с колоннами, наполненный толпами диковинно одетых людей. Идущий, казалось, отовсюду металлический голос прогремел:
– Двери закрываются, следующая станция – «Черная Речка»…
Аякчан почувствовала влажное дыхание Великой реки, вокруг заклубилась серая мгла… и девочка провалилась в мчащийся ей навстречу тоннель из темной воды… Сквозь мрак и пустоту бледным эхом зашебуршали знакомые голоса…
– Она здесь, здесь! – захлебываясь, бормотал голос черной женщины – только вместо обычного злоехидного старушечьего торжества в нем слышался откровенный страх. – Раскидала всех моих жриц! Разогнала моих стражников! Уничтожила мой трон! – Черная сорвалась на пронзительный визг.
В ответ послышался ухающий смех.
– Ишь ты – жрицы у нее, стражники… Уже и троном обзавестись успела! – проскрежетал второй, насмешливый голос. – На что тебе трон, убогая, твой уровень – табуретка!
«Демаан!» – несясь сквозь мрак навстречу все усиливающимся голосам, потрясенно поняла Аякчан. Демаан, которую она в последний раз видела над городскими крышами – в лапах одушевленного Донгаром ледяного медведя!
– Не смей насмешничать, нижняя тварь! Я здесь буду править! – снова завизжала Черная.
– От нижней твари слышу! – скрежетнула Демаан.
– Она привела с собой Черных – шамана и кузнеца!
– Черные – это плохо, Черные – это она напрасно, – пробурчала в ответ Демаан. – И что это их всех потянуло Черных приваживать – что Айгырку, что Айку? Не иначе как те им головы задурили, – тоном престарелой бабули, сокрушающейся о глупостях легкомысленных внучек, пробубнила Демаан.
– Да-а, мы, Черные, такие – обаятельные! – от самодовольства даже перестав паниковать, кокетливо протянула черная женщина и, судя по звуку, от полноты чувств шмыгнула железной ноздрей. – Слушай, Демка… – теперь в голосе Черной звучали просительные нотки, – давай так – ты поможешь мне совладать с девчонкой и ее дружками, а я… Ну-у… – похоже, теперь она соображала, чего ж ей не жаль за такую услугу. – Я тебя освобожу!
«Демаан – пленница!» – поняла Аякчан.
– А хочешь – будем править вместе! – торопливо «надбавила» Черная – видно, первое ее предложение не вызвало бурного восторга. – Когда я всех людишек на этой земле помечу – половина из них будет служить тебе! – великодушно предложила она.
От гулкого уханья Демаан завибрировал окружающий Аякчан непроницаемый мрак.
– Вот уж спасибо за щедрость! – проскрежетала верховная. – Думаешь, зря тебя Айка и в прошлый-то раз брать не велела? С твоими аппетитами через пару Дней Сивир обезлюдеет вовсе – кто ж мне тогда служить будет? – насмешливо поинтересовалась она.
– Тогда я тебя убью-у-у! – взвыла Черная.
И в облепившей Аякчан плотной темноте вспыхнула одна-единственная светящаяся точка. Кулак Аякчан вдруг окутался пылающим Огненным ореолом – и девочка с размаху врезала им по этой точке. Окружающий ее мрак осыпался, как разбитое вдребезги черное стекло…
Девочка отчаянно заморгала из-за вздыбившейся вокруг мелкой каменной пыли…
Вытянув пылающий кулак, она стояла в проломе каменной стены. Вынесенный ударом обломок с грохотом рухнул внутрь облицованной гранитом камеры, открывая что-то вроде свертка грязного тряпья, прикованого к уцелевшей стене пылающей алой цепью.
– Чтоб тебя Эрлик забодал! – словно придавленная летучая мышь, Черная билась под свалившейся на нее гранитной глыбой. Ее лишенная кисти рука судорожно скребла камень в попытке сбросить его с себя.
– Мы с папой давно не виделись – не знала, что у него выросли рога! – скользящим шагом продвигаясь к придавленной Черной, процедила Аякчан.
– Так отправляйся к нему! – Черная выгнулась, и глыба полетела в голову Аякчан.
Девочка выбросила вперед окутанную Пламенем ладонь – скала разлетелась мелкими осколками. Позади послышался скрипучий вопль прикованной к стене Демаан:
– Освободи меня! Освободи!
Тут же громыхнуло и запахло паленым – крик Демаан стал нестерпимым, но Аякчан не могла даже обернуться.
Черная пронзительно завизжала – воронка вихря пронеслась по камере, ударяясь в стены и выворачивая из них гранитные глыбы. Аякчан шарахнулась в сторону, пропуская рухнувшую рядом каменюку. Вскинув руки над головой, разнесла валящуюся на нее с потолка плиту.
Вновь хохоча, Черная вскочила на несущийся вдоль стен вихрь.
– Дум! Дум-дум-дум-дум! – судорожно дергаясь в локте, ее рука с обрубленной кистью лупила в вылетающие из стены камни, бросая их в Аякчан.
– Ба-бах! Ба-бах! Бах! – пылающие ладони Аякчан двигались стремительно, разнося камни вдребезги. Дождь секущих гранитных осколков разлетался во все стороны.
– Освободи-и-и! – исполосованным кулем тряпок Демаан судорожно дергалась в оковах. Стена вокруг нее походила на каменное решето, сквозь которое был виден разнесенный вдребезги тоннель.
– Н-на! Получай!
Гранитные стены вокруг ходили ходуном, Аякчан уже не могла понять, качаются ли они сами – или это ее качает! Она только чувствовала, что уже не успевает отбиваться, не успевает…
Две глыбы ринулись на Аякчан с обеих сторон…
Бах! Ба-бах! – девочка широко раскинула пылающие руки, заставляя камень взорваться вихрями пыли и мелкого щебня. И тут же громадный темный монолит словно соткался перед ее лицом – сквозь него, корча омерзительные рожи, проступила гримасничающая физиономия Черной.
– Морда-морда, я гранит, иду на сближение! – скаля ржавые зубы, провыла она…
Аякчан только сдавленно пискнула…
Алый росчерк Пламени перечеркнул пространство между ней и летящим камнем. Треща и разбрызгивая искры, окутанный Алым огнем меч рубанул торчащую из гранита физиономию поперек ржавозубого рта. Глыба распалась – будто комок жира под раскаленным ножом – и двумя половинками свалилась под ноги Аякчан.