Ведьмино наследство, стр. 38
Ирка круто развернулась и, изо всех сил работая крыльями, помчалась над островом. В спину ей бил тугой, злой ветер. Это, проламывая воздух, несся за ней Змей. Ирка инстинктивно метнулась в сторону. Обдав жаром шкуру, огненный шар свистнул над плечом. Хортица снова вильнула, в последнюю секунду успев поджать хвост. Зубы-мечи щелкнули возле самого ее зада.
Ирка заложила крутой вираж, мельком увидав настигающего ее преследователя.
«А он меня почти догнал! А я ему, пожалуй, на один зуб!»
Новый клуб огня полетел в нее. Испуганно тявкнув, Ирка спикировала вниз, нырнула в плотные заросли мясистых стеблей. «Ой, так это ж Пылыпова конопля!» Ирка глянула сквозь решетку стволов. Просветы в конопляной чаще озарились ярким светом. Дохнуло нестерпимым жаром. Хортица кубарем выкатилась прочь. На конопляную рощу обрушился шквал пламени. Купу зелени словно огненным языком слизнуло. Ирка стояла на краю голой выжженной проплешины. Лишь хлопья сухого серого пепла и черной сажи медленно осыпались на землю.
«Надо что-то делать!»
Сзади снова послышался нарастающий свист, и Ирка ринулась к воде. Она пронеслась над кручами. Теперь под ней простиралась гладь Днепра, выступала из воды верхушка самого страшного, самого опасного из давно затопленных днепровских порогов, Тринадцатого.
«Пора!» – сделав в воздухе лихой кульбит, Хортица распластала крылья и зависла точно напротив морды гигантского Змея. Его башка была побольше, чем вся Ирка, даже если считать ее вместе с размахом крыльев. Мрачный, гипнотизирующий взгляд красных глаз Змея гневно уперся в порхающую перед его носом собачонку.
Ирка замерла, словно завороженная. Одна-единственная мысль билась в голове: «Если он решит меня сглотнуть, а не огнем дыхнуть, мне хана!»
Но тут узкие вертикальные зрачки налились торжеством. Змей распахнул пасть пошире, явно намереваясь испепелить ничтожную шавку прямо в воздухе. Ирка увидела, как по длиннючей шее прокатился шар, будто снаряд подавали в гаубицу. Содрогаясь от внезапно нахлынувшего ужаса, она глянула сквозь частокол Змеевых зубищ. В глотке у Змея засветилось, словно лава поднималась в вулкане, готовая вот-вот хлынуть через край.
«Сейчас, вот сейчас!» – из последних сил держась, чтоб не забить крыльями и не ринуться прочь, Ирка подобрала лапы, сжалась в комок.
Огонь заклубился в Змеевой глотке… И в этот момент с Иркиной шкуры хлынул узкий поток зеленого ведьминого пламени. Прямо Змею между зубов. Будто палкой протолкнул огненный шар обратно ему в горло, скользнул следом.
В животе у чудовища глухо бухнуло. Он содрогнулся всем своим огромным телом. Клубы черного дыма вырвались из ушей и из-под хвоста. Беззвучно раззявилась пасть. И вдруг Змей перевернулся в воздухе, будто подбитый бомбардировщик, и со свистом понесся вниз, туда, где скалилась из воды острая верхушка зловещего Тринадцатого порога.
Сложив крылья, Ирка камнем ринулась следом, обогнала падающего Змея и в последнюю секунду успела всадить в воду еще одно копье ведьминого огня. Волны расплеснулись, вставая по обе стороны, словно громадные водяные стены, а под ними обнажился гребень днепровского порога. И на этот гребень, насаживаясь на острые скальные грани, со всего маху рухнула тяжелая туша. Змей страшно закричал… Поднятая ведьминым огнем вода хлынула на место. Образовавшийся водоворот завертел гигантского гада, наматывая его на острие скрытого под водой порога, словно на винт кухонного комбайна. В темной воронке воды на миг мелькнули кончики бьющихся кожистых крыльев, волны взметнулись снова… И все стихло.
Парящая в небесах Ирка облегченно вздохнула. И полетела обратно, к каменным кольцам Симаргловой поляны.
Глава 19
Ведьма от бога?..
Ирка легко опустилась на поляну между каменными алтарями. На миг ей стало страшновато: а вдруг теперь она навсегда так и останется здоровенной псиной с крыльями. Будет порхать над хортицкими кручами, на обед альпинистов с веревок скусывать… Но стоило Ирке лишь пожелать вновь стать человеком, как крылья легко сложились за спиной, шкура поползла, будто стекая с нее…
– Классно у тебя стало получаться! – выныривая из-за каменной стелы, объявила Танька. – И крылышки очень идут!
– Да, нормально смотрится! – небрежно, будто оборачиваться гигантской крылатой борзой для нее совершенно естественно, согласилась Ирка. – А жаба где?
Танька столь же небрежно приподняла свою швабру. На перекладине жалко болталась лопнувшая жабья шкурка.
Брезгливо ухватив трофей двумя пальцами, Танька отлепила его и со словами:
– Никогда мне ее передача не нравилась! – отшвырнула жабью кожу прочь.
Та упала на камни и вспыхнула лиловым огнем. Мгновение – и лишь пятно липкой сажи осталось от истинного одеяния Царевны-лягушки.
– Надеюсь, в третий раз она уже не вылезет! – буркнул майор.
Широким шагом он двинулся к центральному алтарю, уже на ходу начав орать:
– Что сидишь, уши растопырил, а ну, слезай с каменюки! – Он грозно навис над опасливо прижавшимся к каменной стеле Рудым. – Ты у меня теперь месяц из казармы не выйдешь! Ты у меня сортиры даже не зубной щеткой, ты у меня их зубочисткой драить будешь! Одной и той же весь месяц!
– За что? – слабо вякнул Рудый, тяжело сползая с камней.
– За любовь к земноводным!
– Сурово он с вами, – пробормотал недавний противник молодого волка, на всякий случай слезая с каменного круга и бочком-бочком, цепляясь за стелы, ковыляя к своим.
– А с тобой твой собственный старшой разберется, – пообещал ему вслед майор. – Хортице спасибо скажите! Она мало того, что за вас, двух обалдуев, крови своей не пожалела, так ведь еще и, вон, против его воли пошла! – Он кивнул на освободившийся алтарь. – Думаете, олухи, очень ей надо из-за вас семейные отношения портить? – Вовкулака повернулся к Ирке и, глядя на нее с опасливым восхищением, выпалил: – Ну ты своему старому и вделала! Ты как его подальше послала, у меня аж хвост в узел завязался с перепугу! – Он доверительно понизил голос, наклонился пониже к Иркиному уху: – Слушай, я и раньше догадывался, что у вас с ним отношения не очень-то! Но даже не думал, что все так серьезно… Может, ты бы с ним того… не собачилась… Ты все-таки единственная Хортова кровь!
И вот тогда Ирка зарычала.
– Ой, Ирка, ты что, опять бесконтрольно превращаешься? – в ужасе всполошилась Танька.
– Ну почему же бесконтрольно, я вполне сознательно, – крепко стиснув зубы, процедила Ирка. – Я ж майору еще когда обещала: перекинусь и всю их оборотническую братию на мелкие куски порву. А его первого! Хватит мне голову морочить! – почти срываясь на визг, заорала ведьма. – Всё намекаете на что-то, всё недоговариваете… Какая еще Хортова кровь? Какие семейные отношения? Кто такой «он», которым вы мне все уши просвистели? – И, скаля зубы, Ирка надвинулась на Ментовского Вовкулаку. Глаза ее налились лютой, яростной зеленью, и зеленый огненный ореол вспыхнул вокруг всего тела.
– Свистеть – это вон, по их соколиной части, – обиженно проворчал оборотень. – А я нормально, по-человечески, говорю. Про Хорта старого. Ну про Симаргла, папашу твоего! – И он снова кивнул на центральный каменный алтарь.
– Кого? – Ирка изумленно открыла рот.
Свечение вокруг ее тела медленно стало гаснуть… В полном ошеломлении девчонка обвела взглядом поляну.
– Ой, вот только не придуривайся! – раздраженно фыркнул майор. – Можно подумать, ты раньше не знала! Вы ж даже внешне ну не то чтоб на одно лицо, но на одну морду – это точно! Крылья опять же… – Он покачал головой. – Нехорошо, девочка! Даже если ты его поступки не одобряешь, даже если общаться с ним не хочешь, но делать вид, что родного отца вообще знать не знаешь, – неправильно это, поверь старику! Конечно, эта его тяга к жертвенной крови, она неприятное впечатление производит… Но он же не маньяк какой! Сделай скидку на возраст! Он же когда воспитывался… И вообще, если ты сама категорически от жертвоприношений отказываешься, остальным не надо свою точку зрения навязывать! – Вовкулака одарил мрачным взглядом Балабана и толпящихся у «восьмерки» растерянных соколов. – Я б на твоем месте одного-двух все-таки замочил. Мир от этого стал бы только лучше! Во всяком случае, лично мне жилось бы комфортнее.