В день пятый, стр. 56
Паркс?
Кивнув, Томас рассказал Куми о своих встречах с Парксом.
— Я понятия не имею, каким боком он сюда подходит, — признался Найт. — Но данная личность определенно имеет к этому какое-то отношение. Он опасен. Если ты видела у себя в кабинете именно его, то он попал сюда прямиком из церкви Святого Антония в Чикаго, а ему еще нужно было завернуть в Италию.
— Кто бы это ни был, но я не знала, можно ли доверять телефону, поэтому мне пришлось сделать вид, будто я не хочу с тобой говорить.
— Вообще-то, я удивлен тем, что ты со мной общаешься, — заметил Томас.
Хотя он произнес это небрежно, в его словах прозвучала боль, и улыбка Куми явилась уклончивым ответом.
— МВБ известно, что ты в Японии, — сказала она. — Не знаю, почему никто не встретился с тобой и японскую полицию не попросили тебя задержать. Вероятно, спецслужбы полагают, что, если тебе дать волю, ты сможешь больше узнать.
— Или надеются на то, что со мной произойдет какой-нибудь несчастный случай. Тогда все завершится само собой, — заметил Найт.
— У Томаса складывается очень блеклое представление о правительстве нашей страны! — Джим усмехнулся.
— Что вы хотели сказать? Как это «складывается»? — спросила Куми. — Сколько я знаю Томаса, он гордился своим скептическим отношением к американскому правительству.
— Скажем так, в преклонном возрасте я стал более циничным, — ответил Найт.
— Жаль, — совершенно серьезным тоном заявила Куми. — Прежде ты был невинным младенцем с широко раскрытыми глазами.
— Ты пришла сюда, чтобы мне помочь ил и же снова приняться за оскорбления? — спросил Томас.
— То и другое, — сказала Куми. — Я отлучилась ненадолго. Мне нужно будет поливать маслом шестеренки Министерства сельского хозяйства, лесной промышленности и рыболовства через… — Она сверилась с часами. — Да, уже через три часа. Эта торговая делегация из Штатов поставила всех на уши.
— Девлин?
— В частности, и он. Ты его знаешь?
Томас рассказал о своих встречах с сенатором и его связях с Эдом.
— Ты считаешь, что его присутствие здесь сейчас является случайным совпадением? — спросила Куми.
— Не знаю, — сказал Томас. — Когда Эд был в Японии, вы с ним встречались?
— Он прожил у меня пару дней, но вся наша энергия ушла на то, чтобы не говорить о тебе, — помявшись, призналась она. — Если честно, мы вообще почти не разговаривали. По-моему, Эд был рад, когда расставался со мнойю. — В ее голосе прозвучала грусть.
— Но ты полагаешь, что он приезжал сюда? — спросил Томас, снова переходя на деловой тон.
— Я точно знаю, что Эд направился в эту сторону, — уверенно заявила Куми. — Потому что помогала ему разобраться с расписанием поездов. Но он не сказал, куда едет. После того как твой брат покинул Токио, я больше ничего о нем не слышала.
— Это на него не похоже, — пробормотал Томас.
— Да. Мне показалось, что Эд был чем-то обеспокоен, даже встревожен, — сказала Куми. — Когда я его об этом спросила, он ответил, что расскажет позже, когда сам во всем разберется. Эд не говорил о своей работе и о том, зачем приехал в Японию. Я особенно не настаивала, подозревая, что отчасти это связано с нами. Не забывай, мы с ним не виделись пять лет, с того самого момента, как…
— Как ты от меня ушла, — произнес Томас. — Точно.
Отвернувшись в сторону, Куми принялась покусывать изнутри щеку, как делала всегда, когда старалась совладать с собой.
— Допустим, это действительно не было связано с нами, — предположил Томас, произнеся последнее слово как веселую шутку. — Значит, между решением Эда покинуть Италию и его прибытием в Японию что-то произошло. Если верить тем, с кем он встречался в Неаполе, брат был совершенно счастлив. Что же его так, мягко говоря, встревожило?
— Было бы очень неплохо, если бы мы знали, куда именно Эд отправился из Токио, — вставил Джим, державшийся чуть поодаль на тот случай, если разговор станет чересчур личным.
— Кажется, я знаю, хотя и не понимаю, зачем он это сделал, — заявил Найт.
Глава 68
Томас присоединился к толпе иностранных журналистов, выбиравшихся из автобуса перед зданием телестудии Эн-эйч-кей в Кофу, влился в поток, идущий мимо охраны, показал свой паспорт и старый читательский билет и, пройдя в зал, занял место в заднем ряду. Первым делом собравшиеся просмотрели пятиминутный фильм о месте раскопок и выслушали пожилого археолога-японца, объяснившего значение находки. Переводчик оказался плохим и даже не пытался передавать технические детали, но археолог не скрывал своего возбуждения, и это предопределило ход всего дня.
Когда иностранных журналистов, в основном австралийцев, голландцев и немцев, проводили на пресс-конференцию, зал уже был заполнен японцами, подиум окружали стойки с микрофонами и галогенные лампы. Некоторые ведущие газеты, в частности «Йомиури» и «Асахи симбун», прислали команды по пять человек, вооруженных диктофонами и фотоаппаратами, а все сотрудники телестудии, похоже, забросили свои дела, чтобы посмотреть на Ватанабе.
— Что, в город приехали «Beatles»? — спросил Томас журналиста с топорщащимися усиками, с удостоверением «Нью-Зеланд геральд» на шее.
— Этот парень круче, — ответил тот. — Скоро будет таким или же хочет стать.
Криво усмехнувшись своему последнему замечанию, новозеландец схватил фотоаппарат. В зал как раз вошел Мицихиро Ватанабе.
Зал буквально взорвался, фотовспышки замигали настолько часто, что их сияние стало буквально непрерывным. По залу прокатилась волна аплодисментов, почти все журналисты, за исключением небольшой горстки, преимущественно иностранцев, улыбались и выкрикивали слова приветствия. Такой встречи удостаивается чемпион или рок-звезда.
Томас решил, что внешность археолога была самой подходящей. Худощавый Ватанабе обладал накачанной мускулатурой, его руки вздувались канатами вен и сухожилий.
Ему было под пятьдесят, но он выглядел на десять лет моложе. Его черные волосы торчали, обильно политые гелем. На нем красовались очки с серо-голубыми стеклами и подогнанная по фигуре футболка из ткани с металлическим отливом, сшитая на заказ. Ученый держался уверенно и непринужденно, улыбаясь в объективы фотоаппаратов.
— Мицихиро Ватанабе, мечта всех образованных японок, — шепотом заметил новозеландец.
Увидев, как все сотрудницы телестудии застенчиво улыбаются, Томас пришел к выводу, что тот прав.
Ватанабе полностью взял в свои руки происходящее, бойко рассказывал об открытии, время от времени вставлял шутки, кивал помощнику, который выводил на большой экран слайды. Среди них было несколько схем и диаграмм, но в основном фотографии гробницы, ее содержимого, окрестностей, еще не раскопанных, и, разумеется, самого великого человека, склонившегося над землей, показывающего что-то своим ученикам, неизменно умного, внимательного и полностью владеющего ситуацией. Переводчик по ходу дела добавлял комментарии, спотыкаясь на датах и, как предположил Томас, вольно редактируя рассказ археолога.
— Вопреки утвердившемуся мнению, эта находка свидетельствует о присутствии европейцев в Японии в середине культуры Кофун, приблизительно в начале седьмого века нашей эры, и позволяет с большой долей вероятности утверждать, что это были первые христианские миссионеры, — говорил он.
Всем присутствующим в зале это уже было известно, однако слова Ватанабе вызвали волну возбуждения, словно журналистам для полной уверенности требовалось услышать все вживую. Словно в глубине души они ждали, что известный археолог откажется от своего невероятного утверждения. На протяжении последних четырех дней раскопки оставались самой громкой сенсацией научного плана, случившейся в Японии за последние несколько лет. Информация четко дозировалась, выпускалась маленькими порциями, распаляющими воображение, а само место раскопок и лаборатория Ватанабе находились под строгой охраной. Все это было объяснимо, учитывая масштабы находки, и все же отдавало тщательно срежиссированным рекламным ходом.