Безмолвная земля, стр. 28

— Где Чарли? — вдруг спросил он. — Я с ума схожу от беспокойства.

— Чарли нет, папа.

— Как нет? Минуту назад он был здесь.

— Пап, послушай. Ты в больнице.

— Что?

— В Уорикской больнице. Проходишь курс лечения от рака и скоро поправишься.

— Что?

— Завтра со мной придет Зоя.

— Зоя? Она твоя жена.

— Правильно.

Скривившись от усилия, Питер сел в кровати и огляделся, словно впервые видел свою палату.

— У меня рак.

— Да, папа. Но ты выздоравливаешь.

— Лгун.

— Правда. Только что я говорил с медсестрой. Глянь, я принес тебе коньячку. Хорошего.

— Коньяк? Ты золото, сын. Чистое золото.

В щедрую меру наполнив стаканчики, один Джейк передал отцу, и тот сделал добрый глоток. Дверь распахнулась.

В палату мячиком вкатилась бальзаковского возраста стриженая дама в темном обтягивающем жакете и столь же тесной юбке, украшенной широким малиновым поясом. Притиснув к груди папку с зажимом, она безостановочно щелкала шариковой ручкой. Лицо ее обладало подвижностью мима.

— Приве-ет! Приве-ет! — пропела дама. — Как мы себя чувствуем?

— Спасибо, хорошо, — ответил Джейк.

— Чудненько, славненько! А я принимаю заявки для УБР.

— Заявки?

— Что это за лярва? — рявкнул Питер. — Какой распиздяй ее впустил?

Окоченев лицом, дама вперилась в Джейка:

— УБР — это Уорикское Больничное Радио. Вечером будет концерт по заявкам, я составляю список.

— Прошмандовка ты безмозглая!

— Отец любит Синатру. Что-нибудь в этом духе.

— Слыхала песенку «Мы с тобой в свинцовой лодке»? Нет? И я не слыхал, падла. Тебе сгодится гроб в форме игрека. Манда!

— Его зовут Питер Беннетт. Он бы хотел услышать «Нежные силки любви».

Дама аккуратно записала:

— Нежные… силки… любви. Люблю эту вещь. Ну что ж, чудненько, славненько! Пока, мальчики!

Питер уже надел очки и, поправив их на носу, презрительно сморщился на ее яркий пояс.

— Спасибо, — сказал Джейк. — Отец будет доволен.

— Хрен с ней, с этой поблядушкой, — после ухода дамы буркнул Питер. — Хочу кое-что сказать. Нагнись.

Джейк пригнулся; отец поманил, мол, ближе, и, сжав пальцы, прошептал:

— Припасы на исходе. Больше сброса не будет. Определенно. Наш единственный шанс — перейти через хребет.

— Знаешь…

— Молчи и слушай. Пулеметы и боезапас оставим партизанам. Фрицы решат, мы еще здесь. У Чарли гангрена, он и шагу не ступит. Отличный парень, я его люблю, но… ты понимаешь, что мне придется сделать.

— Папа…

— Иного выхода нет, сынок, — скрипнул зубами отец. — Нет выхода.

Откинувшись на подушку, в явной муке Питер захрустел пальцами.

Джейк прокашлялся:

— Это я возьму на себя, папа.

— Что?

— Улажу с Чарли.

— Не пойдет. Полная хрень. Здесь я командир, это мой долг.

— Я обо всем позабочусь.

— Не сметь, это приказ! Я в ответе, не ты!

Питер бешено выкатил глаза, и впервые в жизни Джейк понял, какой беспощадной решимостью наделен его отец.

— Тебе не встать, ты болен. Управлюсь и без твоего позволения.

— Не вздумай, сынок! Даже не вздумай!

— Сейчас выйду за дверь и с этим покончу.

Питер взревел, извергая поток ругательств. Джейк вышел в коридор и прикрыл за собой дверь. Из палаты донесся крик «Сейчас же вернись, говнюк!» и прочее в том же духе. Глубоко вздохнув, Джейк взъерошил волосы. На дежурном посту миловидная сестра подняла взгляд. Привалившись к двери, Джейк сложил руки на груди. Минуты три выждал и вернулся в палату.

Притихший отец вопрошающе глянул на Джейка.

— Сделано.

— Я не слышал выстрела.

— Приглушил. Чарли мертв. Беспокоиться не о чем.

Сняв очки, Питер прищипнул переносицу:

— Отличный солдат. Лучший из нас. — Он обвел взглядом палату, задержавшись на коньяке и винограде. Потом взглянул на сына: — Откуда ты взялся?

— Пришел тебя навестить, папа.

— Но как же… Что-то не так… Невозможно, чтоб ты… Господи, все путается… Какая-то мешанина…

Голос его дрогнул. Впервые Джейк видел отца слабым, и этот дрогнувший голос полоснул его по сердцу. Он потянулся обнять Питера, но тот лишь неловко ткнулся ему в грудь, и Джейк тотчас отстранился, притворившись, будто оправляет подушку и простыню.

— Где Зоя? — спросил отец.

— Завтра придет.

— Милая девочка. Я соскучился. Хочу ее повидать.

— Завтра непременно увидишь.

— Он о тебе спрашивал, — вечером сказал Джейк.

— Помнит мое имя? — удивилась Зоя. — Значит, дела его не так уж плохи.

— Ему кажется, будто он опять в итальянских горах. Его кидает во времени. Туда-сюда.

— Почему его уносит именно в те годы?

Джейк пожал плечами:

— Наверное, самое успешное время его жизни. Плюс чувство вины. Пришлось добить своего солдата.

— Он сам рассказал?

— Выплыло. Не знаю, нужно ли тебе идти. Со мной он нормальный, но стоит появиться женщине, у него крыша едет. В смысле, матерится как извозчик.

— Переживу.

— Как пьяный извозчик. В стельку пьяный.

— Я пойду с тобой. Ведь он обо мне спрашивал? Значит, надо идти.

Назавтра вечером они пришли в больницу. Дежурная сестра сказала, что весь день Питер был беспокоен. В палате Джейк уловил какие-то миазмы, которых накануне не чувствовал. Питер, как будто задремавший, открыл глаза.

— Беспросветно, — сказал он.

Было не понятно, что он имеет в виду — болезнь или положение отряда.

— Ты боец, папа. Всегда был бойцом.

Питер задумался.

— Привет, папа, — сказала Зоя.

Джейку очень нравилось, что она так обращается к его отцу.

— Зоя! — Питер подставил щеку для поцелуя. — Я так по тебе соскучился.

— Вот она я. Как ты?

— Сильно болит. Даже морфий не помогает. Иногда не понимаю, где я. Хочется плакать. Однако не будем нюниться, верно?

— Верно. — Зоя присела на кровать и погладила его по голове. — Все хорошо, мы с тобой.

— Ладно, проехали. Хотел сказать тебе что-то важное, да вот вылетело из головы. Что ж я хотел-то?..

Повисло молчание, Питер пытался вспомнить.

Джейк опустился на пластиковый стул:

— Вчера вечером радио слушал?

— Что?

— Твоя заявка. Фрэнк Синатра. Специально для тебя.

Питер глянул на Зою и рассмеялся, но потом от боли сморщился:

— Похоже, сынок мой чокнулся. О чем это он? Не понимаю, как ты за него вышла?

— И для меня загадка, папа.

— А! Вспомнил, что хотел сказать! Ради него, будь с ним. Пока смерть не разлучит и все такое. Не бросай его. Ты — его удача. Взаправду.

— Папа…

— Вот и все. Еще маленькая просьба. Обними меня. Разок. Пожалуйста.

— Всей душой.

Зоя привстала и обняла Питера, прижавшись лицом к его щетинистой щеке. Джейк поерзал на стуле. Объятье длилось не больше четверти минуты; Питер коснулся Зоиных волос:

— Ну, будет.

— А со мной обняться? — спросил Джейк.

— Не по-мужски.

— Ладно.

Питер иссяк. Зоя и Джейк мучительно искали тему для разговора, пытаясь чем-нибудь его заинтересовать. К радости Джейка, временной сбой выпустил отца из хватких лап. Не хотелось опять выходить в коридор, чтоб пристрелить Чарли.

Вскоре Питер задремал, и они ушли. Сестра обещала информировать о его состоянии. Зоя села за руль.

— Ты почуяла запах? — спросил Джейк.

— Какой?

— Непонятный.

Открывая дверь, Джейк услышал телефонный звонок. Из больницы сообщили, что менее часа назад Питер соскользнул в вечность.

14

Джейк стоял у окна.

— Куда ты смотришь? — спросила Зоя.

— Никуда.

Зоя шагнула к окну, но Джейк, обернувшись, загородил ей дорогу. Зоя рассмеялась и хотела его обогнуть, однако он опять встал на ее пути.

— Чего ты?

Джейк молчал, не давая пройти к окну. Зоя попыталась его оттолкнуть, но он по-медвежьи ее облапил и, протащив в комнату, опрокинул на кровать.