Власов. Два лица генерала, стр. 79
А. А. Власов
Еще когда Власов равнодушно слушал разговор американцев с советскими офицерами, обсуждавшими, куда ему идти и с кем, ему показалось вдруг, что это не о нем разговор, а о ком-то другом, захваченном в плен и передаваемом сейчас из одних рук в другие…
Как— то странно, он увидел себя со стороны-высокого, чуть сутулящегося человека, что, заложив руки за спину, равнодушно слушает, как повезут его в джипе, завернув в ковер…
Словно не его и собирались завертывать, как какую-нибудь вещь или как мертвое тело, в ковер, словно это не его и собирались везти в Москву на жестокую расправу.
Еще нелепее было ощущение, что и в самом деле это не он стоит сейчас, заложив руки за спину, а только оболочка его. А то, что был он, неясное и непонятное ему самому, уже отделилось от не нужной никому оболочки и не может быть ни завернуто в ковер, ни посажено в тюремную камеру, ни расстреляно, ни повешено…
Оно существует сейчас независимо от людей, решавших его, Власова, судьбу, независимо от него самого…
Глава первая
Как и что думал генерал Власов, вступая в свою последнюю жизнь заключенного Лефортовской тюрьмы, мы можем только догадываться, анализируя материалы следствия и стенограмму судебного заседания. [282]
Делать это непросто, поскольку материалы эти сохранили разговоры Власова не с живыми людьми, а с машиной правосудия, которая не вникала и не могла вникать в тонкости его переживаний.
15 мая 1945 года Власов находился уже в Москве на Лубянке.
Сорок минут его допрашивал начальник Главного управления контрразведки «СМЕРШ» В.С. Абакумов, после чего Власову был присвоен номер 31, под которым он и был помещен во внутреннюю тюрьму как секретный арестант.
Итак… Последний поворот. Последняя жизнь генерала Власова.
Теперь это — жизнь арестанта № 31…
Власов принял и эту жизнь, как принимал любую жизнь, какой бы она ни была, какую бы роль ни приходилось исполнять ему.
И, как всегда, начиная новую жизнь, он расставался с прежней…
Командующий Русской освободительной армией… Глава Комитета освобождения народов России… Супруг эсэсовской вдовы…
Все это отделилось от него, от той телесной оболочки, которая была доставлена из Чехословакии в Лефортово.
Кажется, что Власов сразу и позабыл свои прежние жизни… Даже про супругу, выданную ему СС, не вспомнил. Заполняя анкету арестованного, в графе о семейном положении записал: жена — Анна Михайловна Власова, девичья фамилия Воронина.
Уже на следующий день с Власовым начали работать.
16 мая арестант № 31 был поставлен на так называемый конвейер, когда меняются следователи и охранники и только арестант остается на месте. Продержали Андрея Андреевича на этом конвейере десять дней, до 25 мая.
«Учитывая, что Власов, находясь у немцев, в своих выступлениях заявлял о наличии у него сообщников среди офицеров и генералов Красной Армии, ему на допросе было предложено выдать этих людей, — докладывал Абакумов Сталину, Молотову и Берии об итогах первого десятидневного допроса. — Власов пока отвечает, что никаких преступных связей в Советском Союзе он не имеет, а говорил об этом с целью поднять свой авторитет перед немцами.
Допрос Власова продолжается в направлении вскрытия всей его вражеской деятельности против Советского Союза, выявления возможных имеющихся преступных связей в Красной Армии, а также принадлежности к другим разведкам». [283]
Вообще конвейера не выдерживал почти никто.
Через несколько дней подследственные начинали давать показания.
Власова продержали на конвейере 10 дней, и он не назвал ни одной фамилии… Ни Жукова, ни Рокоссовского, ни кого-то еще из тех, позвонив которым, он обещал Гиммлеру выиграть войну по телефону…
Помимо протоколов допросов и показаний на процессе о тюремном заключении Власова и его сподвижников, почти никаких известий не осталось.
Редкие свидетели вспоминают, что видели руководителей КОНРа и РОАв коридорах внутренней тюрьмы МГБ СССР. Но эти встречи были такими мгновенными, что очевидцы и не настаивают на своих свидетельствах.
Зато сохранилось множество преданий и легенд…
Рассказывают, что власовским генералам обещали сохранить жизнь, если они отрекутся от своих убеждений. Некоторые колебались, но большинство руководителей движения, в том числе Власов, якобы решительно стояли на своем.
— Изменником не был и признаваться в измене не буду,-согласно этим легендам, говорил он. — Сталина ненавижу. Считаю его тираном и скажу об этом на суде.
Власова, как утверждает в своей книге Екатерина Андреева, предупредили, если он не признает своей вины, то будет замучен.
— Я знаю,-ответил Власов. — И мне страшно. Но еще страшнее оклеветать себя. А муки наши даром не пропадут. Придет время, и народ добрым словом нас помянет.
Разумеется, все это легенды или по большей части легенды…
Пытки, как говорится, имели место.
Мы уже упоминали о конвейере, на котором держали Власова десять дней.
Не выдержав пыток, перерезал себе горло Виктор Иванович Мальцев. 28 августа он был доставлен в Бутырскую тюремную больницу.
И тем не менее много было и преувеличений…
Приговор был вынесен 1 августа 1946 года, и все осужденные повешены.
И сразу же поползли слухи, что Власова и его сподвижников повесили на пианинной струнной проволоке…
Другие утверждали, что повесили их на крюках, поддетых под основание черепа. [284]
Нашелся «очевидец», который говорил, что казнь была столь ужасна, что он не берется описывать подробности{}{?}…
В опубликованных в 1946 году отчетах о процессе над власовцами всячески подчеркивались добровольное сотрудничество Власова с нацистскими властями, его тесные связи с главарями рейха, утверждалось, что Власов якобы не пользовался поддержкой советских военнопленных…
«Если все это так, — вполне резонно заметила по этому поводу Андреева, — то непонятно, почему советские власти медлили с приговором над Власовым и одиннадцатью его ближайшими соратниками. Нюрнбергские суды над военными преступниками (разбирательства гораздо более сложные и продолжительные) начались уже в ноябре 1945 года».
Сейчас, когда доступными стали и стенограмма самого процесса, и тома следственного дела, многие недоумения по поводу затянутости следствия рассеялись.
«По нашему указанию органы „СМЕРШ“ фронтов и армий проводят специальные мероприятия по розыску и аресту Малышкина, Жиленкова, Закутного и других активных власовцев, которые могут находиться на нашей территории, — докладывал Абакумов 26 мая Сталину, Молотову и Берии. — В то же время нами через управление уполномоченного СНК СССР по делам репатриации приняты меры к выявлению среди захваченных союзниками советских военнопленных указанных выше лиц и вывозу их на нашу территорию. О ходе дальнейшего следствия по делу Власова, Трухина и других арестованных власовцев Вам будет доложено».
Попытка самоубийства, предпринятая Мальцевым, несколько нарушила слаженный ход следствия, были повышены меры предосторожности и одновременно скорректировано само направление следствия. Больше подобных инцидентов уже не случалось. [285]
В результате в декабре 1945 года следствие было завершено, и 4 января 1946 года Абакумов направил Сталину сообщение, что в Главном управлении «СМЕРШ» содержатся под стражей руководители КОНРа — Власов, Трухин, Закутный, Благовещенский, Мальцев, Буняченко, Зверев, Корбуков, Шатов, Богданов, которые могут быть выведены на процесс.
Абакумов полагал, что судебное разбирательство можно начать 25 января 1946 года… Всех обвиняемых предлагалось осудить к смертной казни через повешение и приговор привести в исполнение в условиях тюрьмы в соответствии с п. 1 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1943 года.
Он докладывал также, что активные сообщники Власова — Малышкин и Жиленков — по-прежнему находятся в американской зоне оккупации Германии и что меры к их выдаче принимаются.