Путь тени, стр. 52
Кайлар влетел в комнату, пригнувшись к полу и держа обнаженный меч обеими руками, и окинул взглядом стены, двери, окна, каждую тень, даже углы потолка.
Сестры прекратили драку и с виноватыми лицами потупились. Илена до сих пор сжимала в руке несколько волосков Мэгс.
Бледно-голубые глаза Кайлара казались Элене очень знакомыми. У нее вдруг возникло чувство, что и он ее знает. Должно быть, с ней играло шутки ее бурное воображение. Их взгляды встретились, и по ее спине пробежал волнительный морозец. Кайлар смотрел на нее — на нее, а не на шрамы. И видел перед собой Элену. Она хотела что-нибудь сказать, но не находила подходящих слов.
Его губы дрогнули, как будто он тоже желал с ней заговорить, но лицо вдруг сделалось бледным как полотно. Убрав меч в ножны, Кайлар отвернулся.
— Прошу прощения, дамы. — Он тут же исчез.
— Боже праведный, — пробормотала Мэгс. — Нет, вы видели?
— Я испугалась, — сказала Илена. — И знаете…
— Потрясающе! — воскликнула Элена.
У нее пылали щеки. Она вернулась на место и взяла перо, хоть и была не в состоянии писать.
— Элена, что происходит? — спросила Мэгс.
— Когда он увидел мое лицо, сделался белый как смерть, — ответила Элена.
«Почему?» — задумалась она. На ее шрамы Кайлар почти не взглянул. Остальных парней отпугивали в основном они.
— Все с ним понятно. Ты — ангел. Дай ему шанс, обещаешь? А давайте пригласим его на праздник? — предложила Илена.
— Нет-нет. Что за глупости! Он же баронет, не забывай.
— Баронет, но бедный. Его земли захватили лэ'нотцы.
— Все равно его мне тоже нельзя любить. Ничего, я переживу, — пробормотала Элена.
— Почему же нельзя? Господь всех мужчин создает одинаковыми.
— Илена, пожалуйста, перестань. Я обыкновенная прислужница. Еще и со шрамами. Неважно, что думает о мужчинах Господь…
— Неважно? — ласково спросила Мэгс. — Ты это серьезно?
— Ты сама все прекрасно понимаешь.
— Логан вот-вот женится на Сэре. Между его положением в обществе и ее пропасть примерно такая же, как между тобой и баронетом.
— Если высший аристократ берет в жены девушку со скромным титулом — это полбеды. Когда же речь о благородном и простолюдинке…
— Никто не просит тебя выходить за него замуж. Позволь нам всего лишь позвать его на праздник.
— Нет, — строго ответила Элена. — Только попробуйте!
— Элена…
— Нет, и точка. — Она смотрела на сестер до тех пор, пока они не отказались от своей затеи. — Лучше просто расскажите мне о нем, — попросила Элена.
— Кайлар, — позвал граф Дрейк, когда Кайлар пытался проскользнуть мимо его кабинета к лестнице. — Зайдешь ко мне на минутку?
Кайлару ничего не оставалось, как согласиться. Он мысленно выругался. Следующий день обещал быть длинным и трудным. Кайлар надеялся несколько часов поспать, встать перед рассветом и выполнить задания, порученные ему мастером Блинтом. О чем с ним заговорит граф Дрейк, он догадывался, поэтому, входя в его кабинет, чувствовал себя мальчишкой, отец которого собрался рассказать сыну об отношениях между мужчинами и женщинами.
Граф Дрейк оставался таким же, как прежде. Казалось, он будет выглядеть на сорок, даже если проживет на свете сотню лет. Его письменный стол стоял на том же месте, костюм был того же Цвета и покроя, а перед трудным разговором граф, как всегда, потирал переносицу, на которой сидело пенсне.
— Ты спал с моей дочерью? — спросил он.
У Кайлара отпала челюсть. Вот так подготовка к нелегкой беседе!
Граф Дрейк смотрел на него бесстрастным взглядом.
— Я и пальцем к ней не прикасался, сэр.
— Я спросил не про пальцы.
Кайлар сделал большие глаза, не веря, что подобные вопросы ему задает человек, не перестававший рассуждать о Боге.
— Ладно, успокойся. Я тебе верю. А завел этот разговор из-за Сэры.
Кайлар густо покраснел и ничего не сказал.
— Она влюблена в тебя, правильно? — спросил граф Дрейк.
Кайлар покачал головой, почти радуясь, что ему задали вопрос, на который он мог ответить.
— По-моему, Сэра просто хочет заполучить то, что ей недоступно, сэр.
— Поэтому и спит с разными молодыми людьми, только не с Логаном?
— На мой взгляд, с моей стороны было бы бесчестно… — пролепетал Кайлар. — Я не имею права…
Граф Дрейк, явно страдая, поднял руку.
— Если бы ты полагал, что я возвожу на дочь напраслину, тогда среагировал бы совсем иначе. Заявил бы «такого не может быть», сказал бы, что выдвигать подобные обвинения — бесчестно и неправильно с моей стороны. Я не стал бы возражать. — Он потер переносицу. — Прости, Кайлар. Я обошелся с тобой не очень порядочно. Порой я до сих пор использую умственные способности, которыми меня наделил Бог, не вполне так, как следует. Но, знаешь, я всегда стараюсь быть справедливым, соотносится ли это или нет со всем тем, что люди называют добропорядочностью. Иногда это совсем разные вещи, понимаешь?
Кайлар пожал плечами и ничего не сказал. Впрочем, ответа и не требовалось.
— Я не собираюсь сурово наказывать свою дочь, — сказал граф. — Я и сам совершал ошибки, случалось, даже такие, какие ей и не снились. Тем не менее на карту поставлено не только ее счастье. Логану известно о ее… неблагоразумных поступках?
— Я уговаривал ее во всем ему признаться, но, по-моему, она так и не выполнила обещание, сэр.
— А о том, что Логан попросил у меня ее руки, ты знаешь?
— Да, сэр.
— Как, по-твоему, следует ли мне благословить их?
— Более достойного сына вы не сыщете на всем белом свете.
— Для нашей семьи это благо, согласен. Но каково будет Логану?
Кайлар в нерешительности помолчал и наконец произнес:
— Думаю, что он по-настоящему любит Сэру.
— Я пообещал, что дам окончательный ответ через два дня, — сказал граф. — Как только ему исполнится двадцать один год, он станет одним из самых богатых и влиятельных молодых людей в округе, невзирая на то, что в их семейные дела столь грубым образом вмешивался король. Логан Джайр принадлежит к высшей знати. Повсюду начнут болтать, что он женился крайне невыгодно, будут утверждать, что Сэра его недостойна. — Граф отвел взгляд в сторону. — Обычно мне совершенно нет дела, Кайлар, до светских сплетен, потому что их распускают те, кто озабочен бог знает чем. Но в этом деле, боюсь, я буду вынужден согласиться с общественным мнением.
Кайлар не знал, что отвечать.
— Я годами молил Бога, чтобы тот послал моим дочерям подходящих мужей. И отчаянно надеялся, что Логану повстречается другая девушка. Почему все складывается иначе? — Граф покачал головой и сдавил переносицу пальцами. — Прости меня. Я задал тебе дюжину вопросов, на которые ты явно не знаешь ответов, но до сих пор не спросил о главном.
— О чем, сэр?
— Ты любишь Сэру?
— Нет, сэр.
— А ту девушку? Которой десять лет посылаешь деньги?
Кайлар покраснел.
— Я поклялся, что никогда никого не полюблю, сэр.
— Тем не менее ты ее любишь?
Кайлар вышел из кабинета.
— За тебя я тоже молюсь, Кайлар, — сказал ему вслед граф Дрейк.
33
Бордель закрылся несколько часов назад. Девицы, окутанные привычными запахами перегара, пота, табачного дыма, дешевых духов и похоти, спали наверху под грязными простынями. Двери были заперты, лампы погашены. На первом этаже горели лишь два простеньких медных светильника. Разбрасываться деньгами почем зря Мамочка К. не любила.
Не спали лишь два человека, оба сидели у стойки. Пол возле табурета устилал толстый слой битого стекла. Допив тринадцатый стакан пива, Дарзо поднял его и разжал пальцы. Стакан рухнул вниз и разлетелся на десятки осколков.
Мамочка К., не моргнув глазом, налила очередной стакан. Она не произносила ни слова, зная, что, когда настанет время, Дарзо сам заговорит, но до сих пор недоумевала, почему он выбрал этот бордель — сущую дыру. Здесь работали самые непривлекательные девушки. Расположенный вдали от главных дорог, среди жалких хибар и загонов для скота, в самой глубине Крольчатника, этот притон почти никогда не ремонтировался. Именно здесь много-много лет назад Мамочка К. лишилась девственности. Ей заплатили десять серебреников, и она почувствовала себя счастливицей.