Путь тени, стр. 2

— О том, что видел, ни звука. Ясно? Мне ребенка убить — раз плюнуть.

Меч исчез. Азот выкарабкался в ночную тьму. И что было духу понесся прочь.

2

— Четыре медяка! Четыре! А ты мне сколько даешь?

Физиономия Крыса так побагровела от ярости, что прыщи на коже казались россыпью белых точек. Схватив Джарла за грудки, Крыс поднял его с земли. Азот резко опустил голову. Он не мог на это смотреть.

— Четыре! — орал Крыс, брызжа слюной.

Разыгрывает представление, подумал Азот.

Нет, бил Крыс по-настоящему, но не сжимая пальцы в кулак — чтобы позвучнее. На Джарла Крыс даже не смотрел; он наблюдал за остальными и упивался их страхом.

— Кто следующий? — спросил он, отбрасывая Джарла в сторону.

Азот поспешил шагнуть вперед, чтобы Крыс не пнул его друга. В свои шестнадцать Крыс был высокий, как взрослый мужчина, и мог похвастать жирком, чем разительно отличался от других рожденных в рабстве.

Азот протянул четыре медяка.

— Восемь, ничтожество! — рявкнул Крыс, забирая монеты.

— Восемь?

— Плати и за Куклу.

Азот осмотрелся по сторонам, ища поддержки. Некоторые большие ребята обменялись взглядами и смущенно поежились, но никто не вымолвил ни слова.

— Она ведь совсем маленькая, — сказал Азот. — Дети младше восьми лет не платят сборы.

Все посмотрели на Куклу, сидевшую в пыли. Та скривилась и сжалась в комок — совсем кроха, с огромными глазами и правильными, тонкими, как у настоящей куклы, чертами перепачканного лица.

— Ей восемь. Если нет, пускай докажет. — Крыс бросил на Куклу злобный взгляд. — Ну же, Кукла, скажи, что я вру, не то я изобью твоего дружка.

Глаза Куклы сделались еще больше. Азот молчал. Крыс и без него прекрасно знал, что Кукла нема. Все знали. Но Крыс был главным и подчинялся лишь Джа'лалиэлю, а Джа'лалиэля поблизости не было.

Крыс притянул Азота ближе:

— Может, тоже станешь моим сладким мальчиком, а, Азо? Тогда вообще не будешь платить сборы.

Азот хотел было ответить, однако горло сдавило, и с губ сорвался лишь писк. Крыс захохотал. Засмеялись и все вокруг, кто-то — забавляясь Азотовым унижением, кто-то — желая угодить Крысу. Азота пронзил приступ черной ненависти. Ненависти к Крысу, к цеху и к самому себе.

Откашлявшись, он приготовился заговорить вновь. Крыс взглянул ему в глаза и ухмыльнулся. Сволочь, но отнюдь не дурак. Измываясь над Азотом, он знал, что рано или поздно и тот сдастся. Как сдавались все остальные.

Азот плюнул ему в лицо сгустком мокроты.

— Сам себя ублажай, жирная крыса!

Последовала бесконечная мертвая тишина. Светлая минута торжества. Азоту казалось, он слышит, как отпадают челюсти. Рассудок только-только начал возвращаться к нему, когда в ухо впечатался кулак Крыса. Азот упал; на мгновение все вокруг потемнело. Крыс высился над ним, заслоняя солнце, черные волосы светились на просвет, как нимб. Азот понял, что настал его последний миг.

— Крыс! Крыс, поди-ка сюда!

Азот перекатился на бок и увидел Джа'лалиэля. Бледное лицо покрывали бусины пота, несмотря на то что день был нежаркий. Джа'лалиэль надсадно закашлялся.

— Крыс! Сию минуту, слышишь?

Крыс отер лицо. И улыбнулся Азоту. Всего лишь улыбнулся.

— Хей-хо, Джей-о, — сказал Азот.

— Хей-хо, Азо, — ответил Джарл, приближаясь к Азоту и Кукле. — Ну и дурак же ты!.. А звать его за глаза Жирной Крысой будут теперь все вокруг.

— Он хотел, чтобы я стал его подружкой, — напомнил Азот.

Они сидели под стеной в нескольких кварталах от цеха и уплетали купленный Азотом черствый хлеб. Аромат теста, пусть и порядком выветрившийся, частично перебивал вонь нечистот, гниющего на берегу реки мусора и мочи, в которой вымачивали кожу на сыромятне.

В Кьюре повсюду красовались стены и ширмы из бамбука и рисовой соломы, архитектура Сенарии же была грубее, увесистее и не могла похвастать продуманной простотой Кьюры. Зато по сравнению с гранитно-сосновой Алитэрой Сенария, с ее менее долговечными постройками, не так устрашала. Оссейн изобиловал изящными шпилями и высокими арками, а в Сенарии, особенно в Крольчатнике, здания были одноэтажные, приземистые, сырые и дешевые. Не вписывались в общую картину лишь господские особняки на восточном берегу.

В строительстве сенарийцы использовали что подешевле; никто из них не смел тешить себя далеко идущими планами, ибо век большинства был весьма короток. Постройки часто сочетали в себе бамбук и рисовую солому (и то и другое произрастало в здешних краях), а также гранит и сосновую древесину (тоже легкодоступные). Впрочем, определенным стилем тут и не пахло. На протяжении веков страну слишком часто завоевывали, поэтому гордиться местным жителям оставалось лишь тем, что еще живы. В Крольчатнике не водилось даже гордости.

Азот разломал буханку на три части и сдвинул брови. Два куска получились примерно одинаковые, а третий — поменьше. Он положил одну из больших краюх на ногу, вторую протянул Кукле, ходившей за ним тенью, и было собрался отдать маленький кусок Джарлу, но тут заметил, что Кукла неодобрительно морщится.

Вздохнув, Азот взял меньшую порцию себе. Джарл ничего не заметил.

— Лучше быть его подружкой, чем умереть, — сказал он.

— Не хочу я идти дорогой Бима.

— Азо, сразу после проверки старшиной станет Крыс. Тебе одиннадцать. Чего-то добиться ты сможешь только через пять лет, но так ты их просто не протянешь. Крыс тебе устроит такую жизнь, что ты еще Биму позавидуешь.

— Что же ты предлагаешь, Джарл?

Обычно подобные минуты были самыми светлыми в жизни Азота. Он проводил их с двумя людьми, которых мог не бояться, и к тому же хоть немного заглушал муки голода. Однако сегодня хлеб вставал у него в горле комом. Азот смотрел на рынок и не видел даже, как рыботорговка лупит своего муженька.

Джарл улыбнулся, блестя белыми зубами, резко выделявшимися на фоне темной ладешской кожи.

— Если я открою тебе секрет, ты никому не расскажешь?

Азот огляделся по сторонам, наклонился к товарищу и тут обратил внимание на хруст хлебной корки и чмоканье.

— Я-то не проболтаюсь. А Кукла?

Ребята взглянули на подругу, глодавшую горбушку. Ее лицо, все в крошках, искажала гримаса негодования. Азот и Джарл покатились со смеху.

Азот потрепал Куклу по светлым волосам, но та продолжала хмуриться. Он привлек ее к себе. Кукла стала вырываться, однако, когда Азот убрал руку, не убежала, а вопросительно посмотрела на Джарла.

Тот приподнял край рубахи и показал приятелям коврик, которым обвязался, точно кушаком.

— Я не хочу жить как остальные, Азо. Не желаю плыть по течению. Поэтому сбегу. — Он отогнул складку коврика, демонстрируя дюжину медяков, четыре серебреника и — невероятно! — два золотых. — Четыре года. Целых четыре года я копил деньги.

Он засунул в складку еще два медяка.

— Значит, ты не платишь сборы, терпишь тумаки Крыса, а сам все это время живешь при таких деньжищах?

Джарл улыбнулся. До Азота наконец дошло. Побои — не столь большая цена за надежду. Цеховые крысята с каждым днем теряли силы и в конце концов превращались в животных. Или, как сегодня Азот, срывались, обрекая себя на верную гибель.

Глядя на богатства Джарла, Азот боролся с желанием напасть на приятеля, отобрать у него кушак и убежать. С такими деньгами можно уехать, снять с себя лохмотья и купить приличную одежду, внести плату и поступить к кому-нибудь в подмастерья. К кому угодно. Быть может, даже стать учеником Дарзо Блинта — Азот много раз делился этой своей мечтой с Куклой и Джарлом.

Тут он взглянул на Куклу и представил, как она посмотрит на него, если он присвоит себе кушак, в котором — новая жизнь.

— Если кто из нас и заслуживает иной участи, так это ты, Джарл. Тебе и впрямь лучше покинуть Крольчатник. Ты уже наметил план?

— Только этим и занимаюсь, — сказал Джарл. Он взглянул на друга блестящими карими глазами. — Возьми их себе, Азо. Как только мы выведаем, где живет Дарзо Блинт, ты уйдешь из цеха. Договорились?