Игра стоит свеч (СИ), стр. 9

Когда Кайл осознал это, он впал в совершенно сицилийскую ярость.

— Не смей! Никогда не смей! Решать!.. За меня!.. Как проходить поворот! Еду я, а не ты! Какого черта! Твое дело — стенограмму читать!

«Мое первейшее дело — ее правильно составить» — хотела ответить Ник, хотя и была порядком напугана всплеском его ярости. До этого она имела дело исключительно с холодно-презрительной ипостасью его высочества принца Кайла.

Хотела сказать, но не успела.

— Почему бы тебе не заткнуться, Кайл? — тихо и вежливо поинтересовался незаметно подошедший к ним сэр Макс.

Кайл действительно заткнулся — больше от удивления, чем по просьбе Мак-Коски. Ибо шеф команды никогда ТАК не разговаривал со своим лучшим пилотом. Тем более — при свидетелях.

— Не устраивает, что Николь принимает решения за тебя — изволь сам принимать решения за себя!

— Я не понимаю, что…

— В таком случае — подумай! — перебивает его сэр Макс. — Николь приняла единственно верное решение, с учетом того, что ты отказался даже пару раз проехать с ней для тестов! Она перестраховалась и правильно сделала. Я целиком и полностью поддерживаю принятое ею решение. Еще есть вопросы?

— Нет, — отвечает бледный от ярости Кайл. Он поворачивается и спокойно уходит. Но, глядя на его напряженную спину и сжатые кулаки, Ники думает лишь о том, как невероятно тяжело придется тому, кто сейчас вдруг решит обратиться к Кайлу с каким-то вопросом.

А еще — о том, что напрасно сэр Макс вступился за нее. Уж лучше бы Кайл выплеснул свою ярость на нее и проорался. А теперь… Теперь он ненавидит ее еще больше. Если такое вообще возможно.

Глава 7. Побережье Мертвого моря. Ралли Иордании

Ралли Иордании уникально тем, что проходит на четырехстах метрах ниже уровня моря. Ниже не бывает.

И отношения в чемпионском, лидерском тандеме Падрон-Хант опустились — тоже ниже не бывает, хотя куда уж, казалось бы…

Сначала, сразу после ралли Португалии, он исчез на неделю без объяснений. Никто не знал — куда. Впрочем, светская хроника вскоре развеяла эту тайну. За одну неделю папарацци успели застукать Кайла трижды — каждый раз с новой дивой. Певичка, модель, актриса — дежурный набор Кайла Падрона. Для залечивания уязвленного самолюбия — то, что доктор прописал.

Когда Кайл вернулся, то он хотя бы рычать и бросаться на людей перестал. А еще — снизошел до разговора с Николь. Перехватил ее возле боксов, где она бывала чаще всего, ибо с механиками у нее сложились самые наилучшие отношения.

Ник резко обернулась, когда почувствовала, что кто-то грубо схватил ее за локоть. Ее! Грубо! В родном боксе!

Это был Кайл. И Ник даже не нашлась, что сказать. Потому что вообще не помнила, чтобы он к ней когда-либо прикасался, за все время их знакомства. Шарахался же все время от нее, как от прокаженной. А тут — стоит, крепко, до боли, сжимая ее руку выше локтя. Стоит близко, нависая над ней. Не то, чтобы он так уж сильно ее выше, да и избытком массы Кайл не страдает — стройный, поджарый — профессия обязывает. Но выглядит — внушительно, особенно с этим взглядом цвета предгрозового неба.

— Я должен проверять стенограмму в этот раз?

— О чем ты?

— Ты знаешь!

Можно попробовать притвориться, что не знает. Можно затеять перепалку. Как выясняется — это в пределах возможного. Она может его… задеть. Ответить. Хоть как-то — отомстить.

Ник качает головой.

— Нужно доверять своему штурману, Кайл.

В отчет рычание. И лишь потом:

— Я про повороты! Не смей делать так, как в Португалии!

— Хорошо.

— Точно? — смотрит на нее недоверчиво.

— Точно, — кивает она. И, дождавшись, когда он облегченно выдохнет, сурово сведенные брови отъедут друг от друга на пару миллиметров, а стискивающие локоть пальцы разожмутся, добавляет: — Здесь же не гравий. Поэтому — необходимости нет.

Аккуратно вызволяет свой локоть из захвата его пальцев и уходит. Если бы взгляд мог убивать, то она успела бы умереть раз пять, пока не свернула за угол.

Залечивать внезапно, без предупреждения (он и предположить не мог, что Шарки сможет ему перечить! издеваться, практически!) нанесенное оскорбление Кайл оправился в находящуюся в нескольких десятках километров от штаб-квартиры ралли резиденцию одного из наследных принцев Иордании — младшего, и, как водится, беспутного. Деньги, власть, отсутствие обязательств и легкая врожденная порочность — у принца Фейсала было все, чтобы стать лучшим другом Кайлу Падрону. Папарацци отдали бы свою левую руку — правая ведь нужна, чтобы делать снимки, — за возможность хотя бы в замочную скважину взглянуть на закрытые party (слово «оргия» не будем употреблять из опасения вызвать международный скандал) Фейсала с участием Кайла и еще некоторых такого же склада характера публичных персон. Но, увы — для пронырливых фоторепортеров, охрана у наследных принцев была ого-го-го какая.

Облокотившись на бортик бассейна и лениво прихлебывая — если бы он помнил, какой по счету, коктейль, Кайл отчаянно пытался себя уговорить, что ему весело. Конечно, весело! Когда одна знойная красотка с энтузиазмом естествоиспытателя исследует содержимое его шортов, а другая старательно вылизывает ему ухо — разве это не весело?

То ли предшествовавший загул мешал наслаждаться обществом обольстительных див, то ли — смутное беспокойство, но… Одно его недовольное движение плечами и хмурая гримаса — и его оставляют в покое. Все-таки дамы у Сала всегда понятливые — одно удовольствие с ними иметь дело. И с официантами — тоже. Он не успевает даже сделать жест, как новый коктейль уже ждет его. Так, все равно, на любовные подвиги он сегодня явно не годен. Поэтому — будет напиваться и думать. Пока первое не сделает невозможным второе.

Все было так противоречиво. А Кайл этого не любил. Он любил, когда все просто и понятно. Он — мегаталант и потенциальный чемпион. То, что пока только потенциально, — цепь досадных случайностей. Но рано или поздно…

И, похоже, это самое «рано или поздно» наступило. У него ни разу еще не было такого впечатляющего старта сезона. Такой стабильности. Когда три гонки подряд очень результативны. После трех этапов он лидер, большого отрыва, конечно, нет, но он уже почувствовал запах лидерства, вкус победы, и теперь Кайла не удержать.

А с другой стороны… Вот тут Кайл чувствует — этими коктейлями он еще долго будет добиваться желаемого результата. Находит глазами официанта, делает жест, разведя большой и указательный палец. Ребята дрессированы на «отлично», и через минуту в распоряжении Кайла стакан с виски. Виски много, льда мало. То, что сейчас и надо. Делает глоток обжигающего и холодного напитка. И позволяет себе наконец-то вспомнить об одном «но». О своем новом штурмане. Ну почему именно сейчас?! Когда он увидел перед собой реальную перспективу чемпионского титула? Почему это испытание ниспослано ему именно сейчас? Она вызывала в нем такое чувство… не ненависти, нет! Слишком много чести — ненавидеть Шарки. Но раздражение… Почти телесное. Как заноза, как зудящий укус насекомого, как больной ноющий зуб.

Выхода было два — или избавиться от нее, или терпеть. Первое пока не получилось. Второе — было адски, неимоверно трудным.

На втором бокале виски Кайла посетила неожиданная мысль: «Макс меня убьет за пьянку во время ралли». Следом за ней пришла другая: «А так ему и надо. Не фиг было мне Шарки подсовывать. Не жизнь — сплошной стресс!».

На третьем он заснул прямо в бассейне. Но утопиться не удалось — бдительная обслуга под белы рученьки выудила его из бассейна, и под них же — препроводила в спаленку. Где он и заснул. Сверх своих первоначальных ожиданий — в гордом и пьяном одиночестве.