Игра стоит свеч (СИ), стр. 34

— А кстати о невоздержанности… С каких это пор ты заделался монахом? Девушки были разочарованы.

— Я спортсмен. У меня режим.

Теперь уже ржет Фейсал.

— Знаешь, спортсмен, ты, когда не трахаешься, пьешь в два раза больше. Я даже не думал, что такое возможно. Так что не заливай мне про режим.

— Ладно, не буду. Слушай, Сал, у меня к тебе просьба.

— Я весь внимание!

— Выдели мне какой-нибудь из ваших островов. На пару недель. Во временное, но безраздельное пользование.

— Ого… — удивленно тянет Фейсал. — Удивил.

— Ну чего там! — Кайл настойчив. — У вас же их до черта!

— Не так уж и до черта, — голос наследного принца все так же удивленно-задумчив. — Да мне и не жалко. Просто…

— Просто — что?

— Как ее зовут?

— Кого — ее? — Кайл прикидывается непонимающим.

— Ту, которой я обязан пополнением своей коллекции.

— Какой еще коллекции? Сал, ты там не пьян, случайно?

— Да нет, трезв, — довольно хмыкает Фейсал. — А ты что, забыл о нашем споре, друг мой? Ай-ай-ай…

— Какой еще спор? — недоумевает Падрон.

— О, да мы решили прикинуться непонимающими? — Кайл не видит, но Сал довольно улыбается. — Хорошо, напомню. Примерно год назад мы поспорили: кто первым влюбится. Я поставил свой «Baja OutLaw», а ты…

— Свой «Spyder», я помню, — раздраженно отвечает Кайл. Идиотский спор, как же он забыл?

— Вспомнил? Молодец! Значит, я его забираю?

— С чего это ты так решил?

— Что-то мне кажется, друг мой… что все признаки в совокупности указывают на то, что ты все-таки втрескался.

— Знаешь, Сал, в таких случаях говорят: «Когда кажется — креститься надо»!

Фейсал довольно хохочет.

— Сие невозможно ввиду иного вероисповедания. Но я учту. Впрочем, если ты мне скажешь, что это просто очередное твое увлечение… Просто трах, не более… Я поверю твоему слову, Кайл. Только скажи…

Такого он сказать не может. Ник не очередное увлечение. Он и себе-то толком не может объяснить, кем для него является Ники, и уж тем более не может этого сказать Салу. Да и какая к черту разница, лишь бы отделаться от него с этим дебильным спором и получить то, что требуется!

— Забирай «Мазератти»! — шипит Кайл.

— О да! — победный кулак Фейсала Кайлу не видно, но и ликующих интонаций более чем достаточно. — Когда я могу забрать МОЙ «Мазератти»?

— А где МОЙ остров?

— Записывай координаты.

— Сал, только я тебя умоляю — что-нибудь скромное. Без этих ваших дворцов с колоннами, огромными бассейнами и прочего. Скромное бунгало, дежурный набор удобств. Без этого вот пафоса.

— Ничего ты не понимаешь в красивой жизни!

— Не понимаю, — соглашается Кайл. — Мне по-спартански.

— Ладно, — усмехается Сал. — Найду тебе что-нибудь, спартанец. Завтра позвоню, детали обговорим.

— И чтоб никаких камер! А то знаю я тебя — понатыкаете всюду, — спохватывается Кайл.

— Без камер нельзя. Как иначе за безопасностью следить? Но ключ от комнаты с пультом управления камерами будет у тебя.

— И на том спасибо!

Глава 20. Монако. А потом — вон из Монако навстречу неизвестности и горизонту

*Из разговора автора с персонажами*

— И что мне делать?

— А я почем знаю?

— Но ты же автор!

— А ты — мужик!

Что-то неразборчивое на языке Данте и Петрарки.

— Ну, хоть какие-то идеи у тебя есть? Я в полной растерянности. Подскажи, ты же все-таки автор, это по твоей воле я так вляпался.

— Подсказать? Может, тебе еще дать ключ от квартиры, где деньги лежат?

— Извини, вот сейчас не понял.

— Было бы удивительно, если бы понял…

— Ты какая-то совсем странная, госпожа автор.

— Поговори мне еще!

— Я так понимаю, помощи от тебя не дождешься?

— Правильно понимаешь.

— Значит, буду действовать на свой страх и риск!

— Давно пора.

— Ник! Ник! Ники! Слышишь меня?

В ответ — тишина и чуть слышное посапывание.

— Спишь? Ну, дело твое. Я предупредить хотела. Значит, сюрприз будет.

— Падрон, ну и где ты?! — раздраженно в трубку.

— У тебя за спиной.

И теплое дыхание по шее, и тихий голос прямо в ухо, так что ноги подкашиваются и повернуться сложно. Она опускает руку с ненужным телефоном, все-таки собирается с силами и оборачивается.

Все так же безбожно хорош собой. И неожиданно серьезен. Смотрит изучающе, выжидательно. О чем думает, интересно?

Как же он жил целый месяц, не видя ее? Так стосковался по ее лицу, по этим огромным голубым глазам, по растрепанным волосам, которые отросли почти до плеч и в них нестерпимо хочется запустить пальцы. Смотрит жадно, не замечая, как сжимает от волнения кулаки. И забывая, что надо что-то сказать. И она молчит и тоже неотрывно смотрит на него. Но говорить что-то надо.

— Привет, штурман.

— Привет, пилот.

Он уже не ее пилот, но сейчас это не важно.

Кайл прокашливается. Небрежным движением забирает у нее сумку, умудрившись при этом на краткий миг насладиться прикосновением к ее пальцам. Как же он к этому привык, оказывается! К их рукопожатиям «на удачу». О ритуале «на большую удачу» лучше вообще не вспоминать, а то потом придется титаническими усилиями воли обуздывать свою фантазию.

— Багаж есть?

— Нет, только эта сумка.

— Отлично, тогда пошли.

— Кайл! — Ник приходится его догонять. — Я номер забронировала в «Le Meridien».

— Клоповник! — безапелляционно бросает Кайл, не оборачиваясь.

Ник так ошарашена, что не сразу находит, что сказать.

— Да? Но там же четыре звезды.

— У меня дома удобнее.

— Кайл?!

— Только не спорь со мной. Отдельная спальня и ванная у тебя будет. К тому же, ты прилетела на пару дней всего, не так ли? Да и я занят подготовкой, и мешать тебе особо не буду.

Ник уже забыла, какой он бывает напористый и упрямый. Да и спорить отчего-то не хотелось.

Кайл подтвердил свои слова, поскольку исчез практически сразу после того, как они добрались до его квартиры. Со скороговоркой «Вот-твоя-спальня-ванная-балкон-кухня-холодильник-бар» он протащил Ник по квартире и испарился, сославшись на неотложные дела по подготовке к празднованию дня рождения.

Ники вещи распаковывать не стала, вместо этого отправилась бродить по квартире. Чувствовалось рука хорошего дизайнера, а вот Кайла в этой квартире было мало. Лишь в его спальне… на спинке кресла — знакомая ветровка. Ник присела на кровать. Он спит здесь. Спал сегодня ночью. Возможно, не один. Или НЕ спал — и не один, и не здесь.

Ненавидя и презирая себя за то, что делает, она, тем не менее, осторожно заваливается на бок, ложится поверх покрывала и утыкается носом в подушку. Пахнет, пахнет им, его парфюмом. Его кожей, волосами, всем. Пахнет Кайлом, она это точно знает, каким-то инстинктом влюбленной женщины. Ревниво хватает вторую подушку, вдыхает запах. Стерильный запах свежего белья. Никаких духов.

Ник вздыхает. Ненормальность собственного поведения очевидна даже ей. Ей надо как-то удержать себя в рамках. Надо собраться. Ради себя. И ради Кайла.

— Ники, красавица моя!

— Скажете тоже, Корделия…

— Скажу! И не один раз. Ты — красавица, Ник!

— Хм… — Ник смущается. Она не смущалась так, когда приходила сюда в первый раз. Но тогда она была в бутике по настоянию сэра Макса. А теперь явилась по собственной воле. — Спасибо, Корделия. Вы очень любезны. У меня к вам просьба.