Испытание любовью (СИ), стр. 8
В каждом слове Влада слышалось пренебрежение, которое он испытывал к подобным людям Впрочем, Леся и раньше знала, что этот мужчина до крайности нетерпим к другим. Особенно к тем, кто по его мнению слишком много любит жаловаться, мало при этом реально делая. Но она не считала, что Гена относился к подобным людям.
- Он может дать мне нормальное, человеческое отношение, он уважает меня и мое мнение, - холодно заметила Леся. - Но что же это я напрягаюсь объяснять? Ты же оцениваешь всех по критерию полезности для себя и ценности для достижения собственных целей. А то, что при этом выигрывает и еще кто-то -- просто случайное совпадение, тебе нет дела до других людей, просто надо держать имидж и марку! Гена никогда не отодвинет меня с дороги потому, что посчитает помехой. Тебе же этого не понять!
- Думаешь? - медленно спросил Влад и наклонился еще ниже, почти соприкоснувшись с ней лбом.
Выражение его лица стало странным. И в эту минуту Леся не взялась бы утверждать - ставит ли он под вопрос способность Гены ее предать, или собственную способность понять то, о чем Леся говорит. Но осознала, что ее выматывает это противостояние и необходимость бороться с собой, с собственным телом и руками, которые, до боли в напряженных мышцах, стремились его обнять.
- Отпусти меня, Влад. И так, синяки будут. - Вместо уточнения, устало потребовала она.
Пальцы, удерживающие ее руку, тут же разжались, напоследок погладив запястье, словно извинялись и пытались загладить резкость и грубость. Но его другая рука еще удерживала, ласкала ее лицо. Владислав все еще не позволил ей отступить.
- Он не стоит тебя. - Тихо проговорил Влад другим, ровным тоном, без всякой насмешки.
Но это задело Лесю сильнее любой иронии.
- А кто стоит?! Ты? С чего ты решил, что имеешь право оценивать и судить? Ты выкинул меня из своей жизни, как ненужную вещь! А сейчас взбеленился, неясно отчего, хотя год не вспоминал о моем существовании! - Ей стоило бы взять себя в руки, Леся понимала, но слова сами рвались. - Что это?! Комплекс "собаки на сене"? И самому не нужна, но и другому отдать жалко?!
Леся с силой сжала пальцы, настолько невыносимо захотелось его ударить. Она знала, что не нужна ему, и ей было мучительно больно от всего этого спектакля.
- Прекрати, Влад! Перестань строить из себя невесть кого! Ты не имеешь никакого права.
Он помрачнел и наклонился так низко, что она ощутила на своих губах его дыхание. На какую-то долю минуты Лесе показалось, что он сейчас возьмет и поцелует ее, в наказание.
- Ты -- не права, Леся, - вместо этого тихо произнес он, щекоча ее рот своими словами. - Совершенно неправа, в очень многом.
И ничего больше не добавив, Влад вдруг отступил и отвернулся к окну, оставив ее стоять посреди кабинета, растерянную и ничего не понимающую.
Не в силах что-либо понять, не осознавая для чего, вообще, было все то, что только что произошло -- она молчала смотрела ему в спину. И не знала, как унять собственные смятенные чувства, которые тянули, рвали Лесю на части, грозя прорваться то ли истеричным криком, то ли слезами. Как же этот мужчина умел выводить ее из себя! Даже сейчас...
Ей нечего было здесь делать, у Леси имелась куча забот и дел, вечером ее ждал эфир и свидание с прекрасным человеком.
Резко развернувшись, она пошла к двери. Но опять споткнулась на пороге из-за слов, которые Влад бросил ей вдогонку.
- Не год, - вдруг сказал он, глядя на город через стекло. - Не год. Восемь месяцев и десять дней.
Она задохнулась, да, так и застыла, не зная, что сказать в ответ. Это Леся считала дни. А он-то, откуда знал? Хотя, вероятней всего, просто, с присущей ему скрупулезностью, Влад внес риторическое уточнение. Он всегда считал, что точность важна во всем.
Не желая потерять остатки уважения и собственного достоинства, Леся резко вышла из кабинета, титаническим усилием заставив себя не сорваться на бег, пока не дошла до лестницы.
3
Каким образом Леся отработала остаток дня -- для нее самой осталось загадкой. Да еще и так, что, казалось, никто и не заметил, насколько сильно с ней "не все в порядке". Словно издеваясь над собой и всем тем, что изнутри впивалось в нее мучительными, болезненными иглами памяти, она заставляла себя выкладываться еще еще яростней и упорней.
На монтаж ролика о перепланировке причала было потрачено рекордно малое количество времени, и они успели полностью завершить тот к вечернему выпуску новостей. Как верно заметил Влад -- не Бог весть какой эксклюзив, и все-таки небольшой плюс для канала на фоне остальных местных телерадиостанций.
Борис Андреевич похвалил их за проделанную работу, но все же внимательней следил сегодня за Лесей. Он единственный на канале знал о характере прошлых отношений своей сотрудницы и Захарченко. Возможно потому ненатуральная, почти маниакальная веселость Леси не прошла мимо его зоркого взгляда. Однако, начальник промолчал.
Остальные же, похоже, видели только то, что Леся изо всех сил старалась показать. Даже Гена. Хотя оператор и присматривался к Олеся первые несколько минут, он быстро расслабился и, похоже, полностью поверил ее заверению, что все нормально и ежедневник Леся вернула без приключений. Он не возвращался к своему вопросу о близости их знакомства с Захарченко, а Леся сама ни за что в жизни не стала бы сейчас поднимать эту тему. Более того, она настолько сосредоточилась на предстоящем выпуске новостей, старясь отгородиться от всего остального, что не только не прислушивалась к обсуждению коллегами грядущего дня рождения канала, бывшего топ-темой последние три недели, но и чуть не ляпнула глупость, когда Гена уточнил, не передумала ли Леся идти вечером в "Дали"? Честное слово, она едва не переспросила Гену, а для чего, собственно, они туда собирались? Однако, к счастью, ей удалось вовремя сомкнуть рот и сориентироваться. После чего Леся ответила, что все остается в силе.
Хотя, как она поняла уже в самом кафе, стоило как минимум перенести свидание. Это было бы честно по отношению к Геннадию, в первую очередь. Потому что весь вечер Леся титаническим усилием старалась просто уследить за ходом беседы, но справлялась со своим заданием из рук вон плохо. Чувствовала себя из-за этого виноватой и еще больше нервничала, злилась на себя и на Влада, от мыслей о котором никак не могла избавиться.
Видимо оттого и вскинулась с колотящимся сердцем, когда посреди ужина услышала слишком знакомое название.
- Что? - Леся с испугом уставилась на Гену.
Она совершенно не слышала о чем он говорил до этого, и потому не могла бы утверждать, что слышала именно то, что показалось.
- "Билли Бонс", - подтверждая ее страх, проговорил Гена, и подцепив гриб со своей тарелки, принялся тот жевать. - Еще, конечно, возможен вариант с "Каратом", но все за "Билли Бонс", там не только ресторан шикарный, но и развлечения на месте, казино, в конце концов. Да и из наших там никто не был, и то, что начальство, в кои-то веки, решило раскошелиться на такое место для коллектива хотя бы в честь пятнадцатилетия телеканала -- всем пришлось по вкусу. Так что, Андреевич сегодня намекнул, что вроде бы владельцы уже все утрясли и гулять будем там. Ты что, совсем ничего не слушала? Все же гудели сегодня только об этом?
- Ммм, да, конечно, - Леся очень постаралась сделать вид, что все нормально. - Слышала. Просто забыла. - Понимая, что отговорка совсем неубедительная, попыталась выкрутиться она. - В "Билли Бонсе" прекрасный ресторан, всем, наверняка, понравится, - мимоходом заметила Леся, с ужасом думая о том, какова вероятность в этот, один единственный вечер, встретиться там с Владом? Новой встречи совсем не хотелось.
Это других людей не пустят, если зал заказан. Перед Захарченко же двери "Билли Бонса" никогда не закроются. Она прекрасно помнила, сколько раз они ужинали и обедали там. Но ведь не каждый же вечер он проводит в "Билли Бонсе"...