Ад находится в Камбодже, стр. 30
Услышав такое, Эксперт на мгновение замер. Еще минуту назад объяснявшийся с пакистанцем, как с безграмотным дехканином, он сейчас пялился на него с недоумением и восторгом одновременно. А Камаль смотрел совсем в другую сторону. Его взгляд был прикован к трапу, перед которым остановилось ярко-оранжевое такси. Из его салона вышел высокий здоровяк и помог выбраться миниатюрной японке. То ли от выпитого спиртного, то ли от напряжения последних событий Нури вдруг ощутил жгучее желание женщины, и не какой?нибудь абстрактной, а именно этой, от которой исходили флюиды любви и загадки.
Поднявшись в ресторан, пара заняла столик неподалеку от трапа. Наблюдая за ними, пакистанец не заметил, как на стоянку въехали две неброского цвета машины. Серая «Тойота» встала возле его «Мерседеса», а зеленоватый «Субару» — на противоположном конце стоянки.
Мысли Камаля сейчас были заняты только женщиной и ее спутником. «Они смеются, переговариваются, склонившись друг к другу, он гладит ее руку. Они или недавно женаты, или любовники. Жаль, что дочь страны Восходящего Солнца не проститутка, то бишь гейша…»
Говорят: «все беды от баб». Это неправда: все несчастья, выпавшие на головы мужчин, — от невнимательности. Маленькая, сексапильная, излучающая похоть японка приковала и одурманила внимание не только Нури, но и его телохранителей.
Сытая жизнь в курортном городе, полном всевозможных соблазнов (особенно если они под запретом), расслабляет. Едва слышный вздох тормозов никого не насторожил…
На стоянку въехали два туристических микроавтобуса, каких сотни колесят по Бангкоку, демонстрируя достопримечательности богатым ротозеям со всего света…
Синхронно распахнулись дверцы пассажирских салонов, и на разогретую за день дорожную плитку стали выпрыгивать молодые люди. Все смуглолицые, невысокие, с круглыми физиономиями, черными как смоль волосами, в шортах и длинных ярких рубашках.
«Филиппинцы», — машинально отметил Камаль. Он с легкостью мог отличать жителей Дальнего Востока и Индокитая, со стопроцентной уверенностью указав национальность представителя той или иной народности. Что в глубине души являлось предметом его гордости.
Дюжина «туристов» со смехом и громкими возгласами направилась к «Магеллану», тогда как пассажиры другого микроавтобуса остались на месте: шестеро стояли возле машины, вторая шестерка разбилась на две тройки, которые, так же непринужденно и весело общаясь, разошлись по сторонам. Если бы внимание Нури вновь не было приковано к желанной японке, он непременно заметил бы, что одна из троек движется в сторону «Тойоты», а вторая приближается к «Субару»…
Разноцветная толпа филиппинцев наконец взошла на палубу галеона-ресторана. Двое сразу направились к толстяку-метрдотелю, шестеро проследовали на середину палубы. Со стороны казалось, будто молодые люди выбирают для застолья места поудобнее. Оставшиеся четверо замерли неподалеку от воркующей пары. Ничего необычного, банальная ресторанная ситуация…
В самый последний момент бывший офицер пакистанской военно-морской разведки ощутил непонятную угрозу; его взгляд скользнул с женщины на филиппинцев, разгуливающих по стоянке. Трое «туристов», оказавшись в нескольких метрах от «Тойоты», неожиданно из?под своих длиннополых рубашек выхватили портативные автоматы. Угловатое короткоствольное оружие с длинными прямоугольными магазинами Камаль с ходу узнал. «Ингрэм» — пистолет-пулемет американского спецназа, уже давно разошедшийся по миру как оружие киллеров и террористов.
Грохот очередей слился со звоном осыпающихся стекол и лопающейся автомобильной обшивки. В несколько секунд «Тойота» и припаркованный рядом «Мерседес» превратились в решето; такая же судьба постигла и «Субару». Одновременно с выстрелами филиппинцы, находившиеся на палубе «Магеллана», также выхватили из?под одежды короткоствольные автоматы.
«Таки они меня достали», — обожгла пакистанца запоздалая мысль. На какое?то мгновение он впал в ступор и, подобно бесплотному духу, наблюдал происходящее со стороны.
Мужчина, спутник миниатюрной японки, вскочил, прикрывая могучим телом свою подругу. Ударом ноги он сломал буквально пополам бросившегося к ним филиппинца, одновременно выхватывая из?под пиджака громоздкую, но мощную двадцатизарядную «беретту-93», и, как из автомата, начал стрелять очередями. Но выстрелить успел только один раз, разнеся башку, как перезревшую тыкву, очередному нападавшему. А потом несколько «Ингрэмов» превратили его в кровавое месиво…
Не знавшие страха бедуины, обнажив свое оружие, живым частоколом выстроились у столика пакистанца, защищая своими телами того, кого они обязаны охранять…
Логика не действует, когда гремит первый выстрел.
Грохот стрельбы смешался с криками, воплями, стонами раненых и мечущихся по палубе случайно попавших под огонь людей.
Остолбеневший Камаль наблюдал, как отлетают маленькие филиппинцы, получив в грудь крупнокалиберную пулю, и валятся замертво сраженные его бодигарды. Из рваных ран на затоптанные доски палубы хлестала алая жижа. Запах свежей крови, смешавшийся с пороховой гарью, вывел пакистанца из ступора…
Когда последний из бедуинов тяжело завалился на спину, разряжая последние патроны своего «Хеклер-Коха» в начинающее темнеть вечернее небо, перед Нури вдруг возник тщедушный филиппинец с оскаленным от злобы лицом, держа перед собой миниатюрный автомат. Круглый черный зрачок завораживал, как удав кролика. Но за мгновение до выстрела Камаль успел рвануть на себя находившегося в ступоре Эксперта.
Тело сына турецкого судовладельца приняло на себя свинцовый град всей длинной очереди. Кинетическая энергия выстрелов отшвырнула их к борту. Опустив безжизненное тело, Камаль перевалился на другую сторону и кубарем скатился вниз. Удара о воду он даже не почувствовал. Погрузившись с головой, тут же вынырнул, в два мощных гребка достиг судна и прижался под выпуклым бортом муляжного парусника, мысленно моля Аллаха, чтобы у нападающих не было гранат… иначе конец.
Пляж после недавнего посещения «разбойницы» был безлюдным, как необитаемый остров, но выбираться на сушу пакистанец не спешил. Вскоре — правда, Камаль даже приблизительно не мог сказать, сколько прошло времени — раздался вой полицейских сирен, все вокруг осветили разноцветные тревожные огни машин.
Выбравшись из своего укрытия, он поплыл к берегу: нужно было как можно быстрее убираться из этого небезопасного места…
Глава 3
Волчья душа
Как всегда на совещании высшего состава Министерства внутренних дел, министр был в парадной форме с колодками вместо наград. Невысокий, худощавый, с острым скуластым лицом, он буквально источал неуемную энергию и решительность.
Типичный персонаж вроде Александра Македонского и Наполеона, но с ограничителем демократических заморочек, выдуманных болтливыми демагогами. Хочешь не хочешь, на них приходится оглядываться, а то натравят свору борзописцев, и те заклеймят «сатрапом», «держимордой» или «тоталитарным опричником». А западные шакалы сразу подхватят и разнесут эту вонь по всему свету.
Совещательный зал буквально распирало от количества больших генеральских звезд. По-другому быть и не могло — мелкую сошку с полковничьими погонами не позовут.
Генерал-лейтенант Ремизов как один из заместителей сидел во главе стола, недалеко от главы министерства. Виталий Сергеевич старательно изображал на своем лице внимание, хотя все его мысли были далеко от совещания, и он лишь изредка прислушивался к словам министра.
— Это что же такое творится? Каждую неделю крупномасштабные ДТП с участием рейсовых автобусов. Такое впечатление, что какие?то маньяки устроили охоту на междугородный общественный транспорт или на места водителей набирают японских камикадзе… На дорогах ежедневно больше жертв, чем во время чеченской кампании. Это что, война? Так хотелось бы узнать, кто нам ее объявил…
И снова генерал Ремизов погрузился в свои размышления. А подумать было о чем. Сегодня заканчивался срок, данный им олигарху Логинову, который по совместительству являлся одним из главных столпов наркоторговли в России.