Как стать девушкой вампира. Самоучитель для новичков., стр. 19

«Подумать только, он на самом деле приручил эту норовистую лошадь!» — с облегчением вздохнула я — и тут же сообразила, что это значит для меня лично. В день соревнований мне придется конкурировать не только с Фейт Кросс, но с румынским выскочкой и его чертовой кобылой.

Люциус пустил лошадь рысью, затем перешел на галоп. Кобыла то ли пританцовывала, то ли пыталась его сбросить.

— Ух ты! — восхищенно заметила Фейт. — Он волшебник, что ли? Я думала, убьется…

— Подожди, — пробормотала я. — Еще немного, и кто-нибудь точно его убьет.

Глава 20

— Спасибо, что выиграл для меня плюшевый хот-дог. — Я сжала игрушку, которую Джейк получил за два метких броска мячиком. — Мы здорово провели время.

— Жалко, что я не выиграл игрушечного медвежонка.

— Хот-дог тоже хорошо. Не так банально.

Мы сидели в машине Джейка перед моим домом, пытаясь придумать, как попрощаться. Может, мне пора выйти из машины? Должен ли он выйти со мной?

— Ты… ты потрясающе выглядишь в этом платье! — смущенно заявил Джейк.

Это я и без того поняла по его глазам, еще когда он и мной заехал. На лице Джейка появилось такое же восхищение, как и у Люциуса в бутике. Весь вечер я замечала на себе взгляды парней. Сначала мне было неловко, но к такому вниманию быстро привыкаешь.

— Твоя прическа мне тоже нравится, — добавил Джейк.

Я нервно поправила выбившийся завиток. Весь день я пыталась воссоздать тот узел, который Люциус сделал одним движением руки.

— Спасибо.

— Я рад, что ты меня пригласила. Я отлично провел время.

Наступило долгое молчание.

— Знаешь, мне пора, — в конце концов сказала я.

— Ага… Подожди, я дверь открою. — Джейк заглушил мотор и вышел из машины. Он распахнул дверцу, и я попыталась грациозно выйти из салона, но каблук зацепился за бортик, и я чутьем; свалилась. Верх элегантности!

Джейк поймал меня, и неожиданно мы оказались очень близко друг к другу — лицо к лицу.

И он меня поцеловал. По-настоящему. Его губы были мягкими и немного влажными. Я полураскрыла губы, как делают в кино. Все казалось очень естественным. Наши языки встретились. Так вот на что это похоже… Током меня не пронзило, но ощущение понравилось. Наши языки снова сплелись. Джейк обнял меня сильными руками борца, погладил по спине. Неплохо. А если попрактиковаться, станет еще лучше. Может, почитать «Космо»…

Джейк опомнился первым:

— Мне пора, дома ждут. Я позвоню, ладно?

Я изо всех стиснула набивную игрушку:

— Конечно.

Он наклонился и снова поцеловал меня — легко и нежно.

— До встречи.

— Пока.

Грузовик отъехал, свет фар растворился в ночи.

Я пошла к крыльцу. Мой первый поцелуй…

— Ну и как тебе? — донеслось из темноты.

Я замерла и вгляделась в сумрак:

— Люциус?

— Он самый.

Люциус сидел ил веранде, рядом с фонариком-тыквой, внутри которого тускло горела свеча.

— Ты следишь за мной?

— Сегодня же Хеллоуин, я конфеты раздавал. Вот… — Люциус протянул мне миску. — Хочешь? Правд, ваши конфеты почему-то никому не понравились, почти все соевые бобы остались.

Я взяла миску и села рядом на ступеньку:

— К нам немногие заходят. На расстоянии мили никто не живет.

Люциус пожал плечами:

— Я думал, только я не выношу сою. — Он взял у меня из рук игрушку. — Твои родители не потерпят в доме хот-дог. Даже игрушечный. Этот приз коротышка выиграл за демонстрацию физической силы?

Я пропустила насмешку мимо ушей.

— Признавайся, ты меня ждал?

Люциус уставился в темноту.

— Ну и как тебе?

— Ты о чем?

— Он тебя поцеловал. Ну и как тебе?

— Мило, — улыбнулась я, вспоминая свои ощущения.

— Мило? — Люциус язвительно усмехнулся. — Этого недостаточно.

— Перестань! — попросила я. Да что он понимает в романтических моментах, нахальным румын!

— Когда целуешь того, кто тебе предназначен, это намного лучше, чем просто « мило», — проворчал Люциус.

— У тебя нет права так говорить. — Я встала, расправила примятую юбку.

Он не испортитмне настроение. Не испортит!

— Прости, — неожиданно сказал Люциус. — Очень грубо с моей стороны. У меня нет права так говорить… — Он похлопал по ступеньке: — Пожалуйста, составь мне компанию. Сегодня мне грустно.

— Надо было пойти на карнавал. — Я села.

Люциус глубоко вздохнул:

— Мне там нечего делать.

— Почему? Там весело, всякие конкурсы…

— Ты никогда не пыталась встать на мое место? — резко перебил меня Люциус — Не пыталась понять, как «себя чувствую? — Он повернулся ко мне. Его глаза пылали, словно свеча внутри полой тыквы. Ты когда-нибудь думаешь о ком-то, кроме себя?

— Что с тобой? Ты скучаешь по дому?

— Удивительно, да? — Его взгляд засверкал. — Слушай, я живу в гараже, вдали от всего родного. Меня прислали сюда ради женщины, которая предпочла мне крестьянина.

— Джейк — милый парень.

— Ты этого хочешь от жизни? — пренебрежительно фыркнул Люциус — Чтобы все было мило?

— Но «мило» — это ведь хорошо, — возразила я.

Люциус покачал головой:

— Антаназия, я в состоянии дать тебе то, что намного превосходит понятие «милый»… — Его тон изменился. В голосе Люциуса, низком и глубоком, появилось то, чего я никогда прежде не слышала, но подсознательно ощущала; сексуальность, страсть, вожделение… Вожделение, смешанное с яростью.

— Люциус, нам лучше пойти в дом.

Он придвинулся ближе и сказал мягко, но настойчиво:

— Я могу дать тебе то, что заставит тебя забыть о своей уютной жизни.

У меня перехватило дыхание.

Что он может мне дать? О чем говорит? Хочу ли я понять его?

Да… Нет… Может быть…

— Люциус…

— Антаназия…

Он наклонился, и я почувствовала его прерывистое дыхание. Мое сердце бешено забилось, И я ощутила скрытую силу, которая исходила от Люциуса.

— Разве тебе не интересно, кто такая Антаназия?

— Это всего лишь имя…

— Нет. Антаназия — это личность. Часть тебя. — Люциус пальцами нежно коснулся моей шеи, и я закрыла глаза, покачиваясь, словно кобра под взглядом заклинателя змей, хотя и понимала, что все это нужно немедленно прекратить. — Антаназия — это другая ты. Твоя половина, которую не устроит просто «милое», — тихо сказал Люциус. Он поднял мой подбородок, и я ощутила на губах его прохладное дыхание. — Когда ты надела платье, я наконец-то разглядел эту часть тебя, твой дух… Ты так прекрасна… Наряд тебя преобразил.

Сегодня вечером на меня смотрели все парни, и я ощутила непонятную власть над ними, но с Люциусом эта власть ускользала, переходила к нему. Он спокойно и уверенно принял ее как должное.

Я облизнула губы. Живот подвело от странной смеси голода, отвращения и страха, такой же, что охватила меня, когда я впервые увидела клыки Люциуса.

Неужели он снова их выпустит? Или нет?

— Антаназия…

Его губы легко коснулись моих, и меня охватило желание, такое же неистовое, как во сне. Я желала его как тот запретный, но такой соблазнительный шоколад. Нет… Я только что поцеловала Джейка… Я не хочу желать Люциуса… В нем воплощено все, чего я не хочу. Черт побери, он считает себя вампиром!

Против собственной воли я прижалась к нему, и моя рука потянулась к его щеке, туда, где белел шрам. У Люциуса было тяжелое детство. Оно сделало его жестоким. Даже опасным.

Мне на талию легла рука, губы снова прижались к моим, жестко, настойчиво. Но я хотела большего.

— Вот так, Антаназия, — прошептал он. — Это… чуть больше чем «мило».

Он соблазнял меня обещанием большего. Перед глазами возникло видение, как он уверенной рукой расстегивает мне платье. Мама просила меня не терять голову…

Люциус обхватил ладонью мой затылок, большим пальцем поглаживая мне шею.

— Антаназия, позволь мне поцеловать тебя… по-настоящему поцеловать тебя… как ты заслуживаете.

— Люциус, прошу…

Это было согласие или протест?