Дуэт влюбленных, стр. 30

— Отпусти меня! — кричала Маджи, в отчаянии колотя его кулаками.

— Заткнись, просто заткнись и все, — прорычал Никос, как куль бросив ее на переднее сиденье и захлопывая за ней дверцу. Через секунду он уселся за руль, не забыв, чтобы Маджи пристегнулась ремнем.

— Ты мерзавец и подонок. Самый настоящий подонок! Пусти, я выйду.

Никос на полном ходу ударил по тормозам, так что они завизжали, а Маджи с силой бросило вперед.

Твердой рукой он ухватил ее за подбородок, повернул лицом к себе.

— Не смей обзывать меня! Я этого не потерплю.

— Моя совесть чиста! Наша встреча с Роем была совершенно невинной, а ты, ты…

— Невинной? — фыркнул цинично Никос. — За кого ты меня принимаешь — за идиота?

Маджи открыла рот, чтобы ответить, но Никос не позволил это сделать, раздавив ей губы безжалостным поцелуем.

Пожалуй, впервые она не отреагировала. Обычно прошибало точно током, теперь же Маджи не чувствовала ничего, кроме ужаса и отвращения. Даже когда его рука легла ей на грудь и сквозь мокрую ткань блузки она ощутила дрожь мужских пальцев, ее тело осталось безучастным. Никос грязно выругался. Площадные слова Маджи слышала от него тоже впервые.

— Ах мы сыты? — с явным сарказмом произнес он. — Тебя угостили на славу?! Ненадолго же тебе этого хватит! Я слишком хорошо знаю, как ты млеешь и исходишь соком, стоит только рядом появиться мужским штанам с ширинкой на молнии.

Маджи чуть не задохнулась от ненависти и боли, закрыла глаза, чтобы не видеть его. Ей было плевать, куда он везет ее. Их супружество приказало долго жить.

10

Полчаса спустя Маджи была пристегнута к пассажирскому сиденью вертолета, а Никос занял место пилота. Дождь заливал стекла кабины, ветер играючи трепал лопасти.

— Не слишком ли бурная погода для полета? — холодно спросила она.

— Если упадем, так вместе. Или напомнить знаменитую цитату «Они любили друг друга, пока смерть не разлучила их»? Ты ведь сама частенько ее повторяла. Неужели забыла? — ядовито процедил Никос.

Маджи поджала губы. Пусть играет в свою двуличную игру, думала она. Теперь она знает — Элизабет его любовница. Впрочем, ей все равно.

Единственное, что всерьез беспокоило Маджи, — ситуация, в которую попал Рой Бартон. Ведь из-за нее он потерял работу, что несправедливо и глупо. Объясняться на сей счет с Никосом бесполезно, во всяком случае сейчас. Но, как только ей удастся покинуть остров, — а это Маджи собиралась сделать при малейшей возможности, — она первым делом напишет Никосу письмо, в котором скажет всю правду о причинах своего появления у Бартона и тем самым снимет с него всякие подозрения.

К тому моменту, когда они долетели до острова и наконец вошли в дом, Маджи промерзла до костей и дрожала.

— Черт возьми, если не хочешь заработать воспаление легких, отправляйся немедленно в ванную, — приказал Никос. Довольно грубо он сорвал с нее одежду и включил воду. — Ты справишься сама или тебе помочь?

— Никакой помощи мне больше от тебя не надо! — отрезала Маджи и повернулась к нему спиной.

Тут же она услышала, как остервенело громко Никос хлопнул дверью.

На следующий день Маджи проснулась от рева взлетающего вертолета. Простыня и подушка рядом с ней были абсолютно не смяты. Что ж, сказала она себе, крохи человечности в нем все-таки остались, раз он не позволил себе влезть в супружескую кровать, а переночевал в кабинете.

Маджи опустила ноги, встала и подошла к окну. Серое небо вполне соответствовало ее настроению. Она посмотрела вниз, на сад — последствия ночной бури были очевидны: сломанные ветки деревьев усеяли газоны, цветы смяло, прибило к земле. Вроде меня, невольно подумалось ей.

Море выглядело холодным, черным, но относительно спокойным. Я могу уехать сегодня же — меня больше ничто не удерживает здесь. Если бы вчерашнюю сцену Маджи могла объяснить ревностью Никоса, стало бы чуть легче на душе. Но она твердо знала — это всего лишь реакция мужчины-собственника на удар по самолюбию.

Маджи повернулась и пошла в гардеробную. Медленно заполнила чемодан теми личными вещами, которые привезла с собой из Лондона, не удостоив даже взглядом наряды и украшения, купленные Никосом. Натянула синие джинсы и шерстяную рубашку — так она всегда одевалась в дорогу. Потом перенесла чемодан и саквояж в спальню, кинула сверху, чтобы не забыть, теплый жакет и взялась за телефон.

Она дозвонилась в аэропорт и через несколько минут уже забронировала себе место на рейс из Афин в Лондон. Посмотрела на свои ручные часики — девять тридцать, у нее полно времени. Экономка наградила ее удивленным взглядом, увидев, как Маджи спускается по лестнице с багажом в руках.

— Вы уезжаете? — спросила та, с трудом выговаривая английские слова.

В ответ Маджи лишь кивнула. В кухне налила себе чашку кофе, вспомнив, что за весь вчерашний день практически ничего не ела, отломила кусок хлеба. Сложив руки на животе, Катерина сокрушенно качала головой и вздыхала.

Пять минут спустя Маджи вышла из дома и даже не оглянулась.

Бар был пуст, если не считать хозяина. Она спокойно попросила его доставить ее на материк. Он озадаченно посмотрел, велел сыну готовить катер. Тот долго копался. Мотор заводился, но тут же чихал и глох.

Маджи присела на стул у покосившегося пластмассового столика, чемодан и саквояж поставила рядом, заглянула в сумочку. Деньги и паспорт на месте, все в порядке. Скоро, очень скоро все кончится. Только бы завелся проклятый мотор. Наконец, уже уставшая ждать, она услышала ровный и мерный звук, доносившийся из-за дверей бара. Обрадованная, Маджи кинулась к выходу. На пороге стоял Никос.

Он окинул взглядом ее неподвижно застывшую фигуру, дорожную поклажу.

— Уезжаешь куда-нибудь? — мрачно спросил он, вскинув бровь.

— Откуда ты взялся, я что-то не слышала шума твоего вертолета? — растерялась она.

Никос выглядел ужасно: небритый, глаза ввалились, рот вытянулся в угрюмую тонкую линию — ну точно как человек, не спавший неделю.

— Ты не ошиблась. Я не на вертолете, а на яхте.

— На яхте? — отозвалась Маджи.

Она была не в состоянии собраться с мыслями — он опять нарушил ее планы, помешав исчезнуть незаметно, без лишних разговоров и объяснений.

Никос подошел, остановился рядом. Чуть раскачиваясь с каблука на носок, засунув руки в карманы полинявших джинсов, молча постоял несколько минут. Тяжелая пауза явно затягивалась.

— Я уезжаю, — стараясь не глядеть ему в глаза, произнесла наконец Маджи.

— Я вижу. — Никос наклонился, поднял ее вещи. — Позволь мне помочь тебе. — Прежде чем она успела возразить, он уже выходил за дверь.

— Нет, подожди. Я могу и сама.

Не оглядываясь, он направился к трапу яхты, причаленной у длинного деревянного помоста.

— Поднимайся на борт или мне придется применить силу, — хрипло бросил он на ходу.

Маджи посмотрела на мужчин, молча стоявших вокруг. Они явно ждали команды, чтобы помочь хозяину, когда понадобится освободить судно от удерживавших его у берега толстых морских канатов.

— Маджи! — Голос Никоса щелкнул как бич. — Поторопись!

Под посторонними любопытными взглядами ей некуда было деваться. Она буквально заставила себя сдвинуться с места. Никос взял ее за локоть и подтолкнул к трапу. На палубе он сурово сказал:

— Спустись вниз. Мои матросы не в полном составе. Поскольку опять надвигается шторм, мне придется им помочь.

— Ты подбросишь меня на материк? — с надеждой спросила Маджи.

Никос вскользь глянул на нее:

— Посмотрим.

На налившихся свинцом ногах она прошла по палубе в главную каюту, тяжело опустилась на диван. Сердце ныло и покалывало. Вскоре Маджи почувствовала тяжелое биение двигателя, яхта тронулась. Она старалась не думать о Никосе, их разрыве и той боли в сердце, которая опять явно напоминала ей о пережитой личной драме.

Когда Никос вошел, она кожей ощутила это. Его физическое присутствие как бы заполнило каюту. Он спокойно смотрел на нее, хотя за бесстрастным выражением его лица чувствовались угроза, железная воля и предостережение. Такой человек не привык, чтобы ему кто-либо перечил, — особенно женщина, тем более собственная жена!