Забытое дело, стр. 71
Дорога до девонширского отделения полиции занимала не более десяти минут, и Босх понимал, что действовать нужно быстро. Прежде всего он зачитал арестованному его права, в числе которых значится и право молчать. В доме Верлоренов Стоддард сделал кое-какие признания, но поскольку они не были оформлены соответствующим образом, суд мог и не принять их к сведению.
Покончив с формальностями, Босх повернулся к арестованному:
– Ну, что скажете?
Стоддард сидел, наклонившись вперед и опустив голову, поскольку руки были скованы за спиной.
– А что тут говорить?
– Не знаю. Решайте сами. Мы вас взяли, и у нас есть все, что нужно. Я просто подумал, что люди в вашем положении обычно как-то объясняют свои действия. Хотя бы самим себе. Другой такой возможности уже не будет.
Стоддард молчал. Машина уже выехала на Девоншир-бульвар. До участка оставалось около двух миль. Перед тем как выезжать, Босх попросил водителя не спешить, но время уходило.
– Странно.
– Что странно?
– Знаете, я ведь преподаю естественные науки. Прежде чем стать директором, работал учителем.
– Угу.
– Я рассказывал школьникам о ДНК. Объяснял, что это такое. Говорил, что ДНК – это тайна жизни. Расшифруйте ДНК – и вы расшифруете загадку самой жизни.
– Угу.
– И вот теперь… да, теперь ею пользуются, чтобы разгадать загадку смерти. И кто пользуется? Полиция. Тайна жизни. Тайна смерти. Не знаю… Странно. Как говорят, ирония судьбы. В моем случае стопроцентное попадание.
– Вам виднее.
– Человек, учивший, что такое ДНК, попадается из-за этой самой ДНК. – Стоддард рассмеялся. – Неплохой заголовок для репортажа, да? Можете воспользоваться.
Босх взял ключ от наручников, открыл замок и заковал руки арестованного уже спереди, чтобы Стоддард мог распрямиться.
– Там, в доме, вы сказали, что любили ее.
– Любил. И все еще люблю.
– Странное проявление чувства, согласны?
– Все получилось само собой. Я ничего такого не планировал. Мне хотелось ее видеть. Я везде следовал за ней. Проезжал мимо ее дома. Смотрел, как она работает. Шел за ней, когда она ходила по магазинам.
– И все это время у вас был с собой пистолет.
– Пистолет я берег для себя, а не для нее. Но…
– Но потом оказалось, что ее убить легче, чем себя.
– В тот вечер… Я заметил, что дверь гаража открыта. Вошел. Сам не знаю зачем. Наверное, думал, что застрелюсь там. На ее кровати. Хотел доказать ей свою преданность. Показать, что без нее мне ничего не нужно.
– Но вы же залезли под кровать. Под кроватью не стреляются.
– Мне нужно было подумать.
– А где был Маккей?
– Маккей? Не знаю.
– Разве он не был с вами? Не помогал?
– Маккей дал мне пистолет. Мы договорились. Оружие в обмен на диплом. Я же был его учителем. Подрабатывал летом в вечерней школе.
– И его с вами не было? Вы в одиночку отнесли ее на гору?
Казалось, Стоддард смотрит куда-то за горизонт, хотя перед ним была спинка переднего сиденья.
– Я тогда сильный был, – прошептал он.
Патрульная машина проехала через ворота в бетонной стене, закрывавшей полицейский участок с тыла. Стоддард посмотрел в окно и, должно быть, только в этот момент понял, куда его привезли.
– Я не хочу больше разговаривать.
– Как угодно. Вас поместят в камеру. Если пожелаете, предоставят адвоката.
Машина остановилась у двойной двери. Босх вышел, помог выбраться Стоддарду и повел его в участок. На втором этаже их встретил лейтенант, которому детектив позвонил еще раньше. Для арестованного уже приготовили комнату для допроса. Босх посадил Стоддарда на стул и пристегнул наручниками к металлическому кольцу, закрепленному на середине стола.
– Сидите здесь. Я вернусь.
У двери он обернулся. Ситуация позволяла сделать последний ход.
– И если хотите знать, вся ваша история – полная чушь.
Стоддард удивленно посмотрел на него:
– Что вы имеете в виду? Я ее любил. Я совсем не хотел…
– Вы следили за ней, преследовали ее только с одной целью – убить. Она отвергла вас, и вы не смогли это вынести. Вы хотели убить ее. А теперь, через семнадцать лет, пытаетесь оправдаться, выдумываете ерунду в духе Ромео и Джульетты. Вы трус, Стоддард. Вы убили ее, и время расплаты пришло.
– Что вы такое говорите? Нет! Я не собирался ее убивать! Я хотел застрелиться!
Босх вернулся, встал у стола и, наклонившись, посмотрел ему в глаза.
– Да? Застрелиться? А для чего же тогда электрошокер? Или его вы приобрели тоже для себя? Почему же вы про это не упомянули? Зачем самоубийце электрошокер?
Стоддард молчал.
– Вам предъявят обвинение в умышленном убийстве, – продолжал Босх. – И вы получите по максимуму. На всю катушку. Так что не надо баюкать нас сказками про то, что вы хотели покончить с собой. Не хотели и не собирались. Ни тогда, ни сегодня.
– Мне нужен адвокат, – пробормотал Стоддард.
– Разумеется. Вы его получите.
Босх вышел в коридор и, сделав несколько шагов, открыл соседнюю дверь. В крохотном помещении сидели перед двумя включенными мониторами лейтенант и один из патрульных. На одном Босх увидел Стоддарда в комнате для допросов. Камера, судя по всему, находилась в верхнем правом углу. Директор школы тупо смотрел в стену.
На другом экране картинка застыла в режиме паузы. Босх и Стоддард сидели в патрульной машине.
– Как звук?
– Отлично, – ответил лейтенант. – Все записалось. И с наручниками хорошо получилось – смотрел прямо в камеру.
Он нажал на кнопку, и картинка на втором мониторе ожила, задвигалась. Босх ясно слышал голос Стоддарда. Он удовлетворенно кивнул. Новая модель была оснащена, помимо прочего, поворотной видеокамерой и внутренним и внешним микрофонами.
Все сработало идеально. Сделанные Стоддардом признания предопределяли исход дела. Насчет этого Босх больше не беспокоился. Поблагодарив лейтенанта и патрульного, он спросил, откуда можно сделать несколько звонков.
Ему показали.
Босх сообщил Пратту о последних событиях и заверил, что состояние Райдер не внушает опасения. Попросил направить две бригады криминалистов в дом Стоддарда на Чейз-стрит и к Мюриель Верлорен. Напомнил, что нужно получить ордер на обыск по первому адресу. Добавил, что надо сравнить отпечатки Стоддарда с теми, что обнаружены на кровати Ребекки Верлорен. И закончил приятной новостью о записанных признаниях.
– Все на пленке. И аудио, и видео. Оформлено по инструкции, после зачтения арестованному его прав.
– Хорошая работа, Гарри, – сказал Пратт. – Думаю, теперь у нас никаких проблем не возникнет.
– По крайней мере со Стоддардом.
Босх имел в виду, что проблемы могут возникнуть, если за него возьмется отдел внутренних расследований – смерть Маккея могла аукнуться черным эхом.
– С результатами спорить трудно, – заметил Пратт.
– Ладно, поживем – увидим.
К нему уже пробивался кто-то еще. Босх свернул разговор с Праттом и переключился на новый звонок. Это была Маккензи Уорд из «Дейли ньюс».
– Моя сестра только услышала по радио, – напористо заговорила Маккензи, – что к дому Верлоренов вызвана группа спецназа и «скорая помощь». Она вспомнила адрес. Это так?
– Так.
– Что происходит, детектив? У нас же с вами есть договоренность, не забыли?
– Разумеется, помню. Разве я мог забыть? Как раз собирался вам позвонить.
Глава 42
Света в окнах кухни «Метро-шелтер» не было. Босх заглянул в вестибюль соседнего отеля и, обратившись к сидевшему за стеклянным окошком мужчине, спросил номер комнаты Роберта Верлорена.
– Его нет, приятель. Ушел.
В тоне портье было что-то такое, отчего в груди у Босха похолодело. О человеке, просто ушедшем куда-то на ночь, так не говорят.
– Что значит «ушел»?
– То и значит, что ушел. Опять взялся за свое, вот и ушел. Так-то.
– Эй, посмотри на меня.
Портье завернул страницу, закрыл книгу и поднял голову. Босх показал ему жетон, заметив мельком, что книга называется «Спроси у праха».