Забытое дело, стр. 28
Отыскав в деле номер телефона Мюриель Верлорен, Босх снял трубку. Извинившись за беспокойство, он сказал, что хотел бы задать несколько вопросов. Миссис Верлорен ответила, что ни о каком беспокойстве нет и речи и она готова ответить на любой вопрос.
– О чем вы хотели спросить?
– Когда мы заходили в комнату вашей дочери, я заметил, что телефон стоит возле кровати. Скажите, он подсоединен к одной линии с домашним или же у Бекки был свой, отдельный, номер?
– У нее был отдельный номер.
– Если так, то когда ей звонил Дэнни Котчоф, ответить могла только она, верно?
– Да, телефон звонил только в ее комнате.
– То есть о том, что ей звонил именно Дэнни, вы знали лишь с ее слов?
– Нет, почему же. Я и сама несколько раз слышала звонки.
– Я имею в виду то, миссис Верлорен, что вы сами ведь не снимали трубку и не разговаривали с Дэнни?
– Конечно, нет. Звонили ведь ей.
– Другими словами, узнать, с кем именно она разговаривала, вы могли от нее, правильно?
– Э… да, пожалуй, что так. А вы хотите сказать, что звонил не Дэнни? Что это был кто-то другой?
– Я пока не могу говорить с полной уверенностью. Дэнни сказал, что перестал звонить вашей дочери задолго до случившегося. У него к тому времени появилась новая подружка. Там, на Гавайях.
Сообщение было встречено долгой паузой. Не дождавшись ответа, Босх сам заговорил с пустотой.
– Может, у вас есть какие-то предположения на этот счет, миссис Верлорен? С кем еще она могла разговаривать?
Снова пауза, и наконец неуверенное:
– Может, с кем-то из подруг.
– Возможно, – согласился Босх. – А еще? Постарайтесь подумать.
– Мне это не нравится, – быстро отозвалась Мюриель Верлорен. – Я как будто прохожу через все заново.
– Мне очень жаль. И мне бы не хотелось тревожить вас, задавать вопросы, но, боюсь, так нужно, без них не обойтись. Вы с мужем пришли к какому-либо заключению относительно ее беременности?
– Я вас не понимаю. О чем вы? Мы узнали только потом…
– Разумеется. Но вы же, наверное, думали об этом, разговаривали, строили предположения. Что, по-вашему, привело к беременности? Длительные отношения с кем-то, которые ваша дочь от всех скрывала, или просто случайная ошибка, встреча с человеком, с которым ее ничто не связывало?
– Что-то вроде романа на одну ночь? Вы это хотите сказать о моей дочери?
– Нет, мэм, я ничего не хочу сказать о вашей дочери. Я всего лишь задаю вопросы. У меня нет желания обидеть или расстроить вас, но есть желание найти того, кто убил Ребекку. И для этого мне нужно знать все, что знаете вы.
– Мы не смогли найти объяснения случившемуся с ней, – холодно заговорила Мюриель Верлорен. – Мы не нашли ответа и решили, что не станем рыться в ее отношениях. Мы предоставили это полиции и лишь попытались сохранить то, что осталось, помнить нашу дочь такой, какой мы ее знали и любили. Вы сказали, что у вас есть дочь. Надеюсь, вы меня поймете.
– Думаю, что да. Спасибо за помощь. И последний вопрос, точнее, просьба. Без всякого давления. Не согласились бы вы поговорить с репортером о вашей дочери и вообще обо всем этом деле?
– Зачем? Я никогда раньше не разговаривала с ними. Мы считали, что такие вещи не стоит выносить на публику.
– Разделяю ваше мнение. Но мне все же хотелось бы, чтобы вы дали согласие. Вдруг нам удастся спугнуть птичку.
– Вы рассчитываете, что тот, кто это сделал, как-то себя проявит?
– Именно так.
– Тогда я готова. В любое время.
– Спасибо, миссис Верлорен. Я вам позвоню.
Глава 16
Из кабинета, уже надев пиджак, вышел Пратт. Босх сидел в своем закутке, двумя пальцами печатая отчет о последнем телефонном разговоре с Мюриель Верлорен. Два других отчета уже лежали на столе.
– А где Киз? – поинтересовался Пратт.
– Работает с ордерами дома. Там ей лучше думается.
– А вот мне дома вообще не думается, – пожаловался Пратт. – Успеваю только реагировать. У меня мальчишки-близнецы.
– Повезло.
– Да уж. Ладно, Гарри, до завтра.
– До завтра.
Пратт, однако, не уходил, и Босх, оторвавшись от пишущей машинки, вопросительно посмотрел на него. Может, что-то не так? Может, дело в машинке?
– Я взял ее со стола в углу. Непохоже, что ею сейчас кто-то пользуется.
– Ею уже давно никто не пользуется. Почти все переключились на компьютеры. Таких, как вы, Гарри, парней старой школы, почти не осталось.
– Наверное. Обычно отчеты пишет Киз, но надо же чем-то занять время.
– Какие-то поздние дела?
– Хочу наведаться в Страну игрушек.
– На Пятую улицу? Что вы там забыли?
– Собираюсь поискать отца Бекки Верлорен.
Пратт задумчиво покачал головой:
– Значит, и его туда унесло. Такое часто случается.
Босх кивнул:
– Круги.
– Да, круги, – согласился Пратт.
Босх подумал, что, наверное, стоит выйти вместе с Праттом, поговорить, попробовать узнать его получше, но тут зазвонил сотовый. Он снял его с ремня и увидел на экране данные Сэма Вейсса.
– Извините, мне надо ответить.
– Конечно, Гарри. Будьте осторожны.
– Спасибо, босс.
Он поднял крышку.
– Детектив Босх.
– Детектив?
Босх лишь теперь вспомнил, что не оставил на автоответчике Вейсса никакой информации о себе.
– Извините, мистер Вейсс. Меня зовут Гарри Босх. Я детектив и работаю в ДПЛА. Веду одно расследование и хотел бы задать вам несколько вопросов.
– Я в вашем распоряжении, детектив. Это насчет того пистолета?
Вопрос застал Босха врасплох.
– А почему вы спрашиваете, сэр?
– Как вам сказать… Я знаю, что из него застрелили девушку и убийцу так и не нашли. По-моему, это единственное, что может связывать меня с полицией Лос-Анджелеса.
– Вы не ошиблись, сэр. Так мы можем поговорить?
– Если это означает, что вы заняты поисками убийцы, то можете задавать любые вопросы.
– Спасибо. Прежде всего хочу спросить, как вы узнали, что украденным у вас пистолетом воспользовались для убийства?
– Из газет. Когда написали об убийстве, я прикинул, что к чему, и сделал соответствующий вывод. Потом позвонил детективу, который занимался моим делом, и он подтвердил мои наихудшие опасения.
– Почему вы так говорите, мистер Вейсс?
– Потому что мне приходится с этим жить.
– Но вы же ни в чем не виноваты. Вы не совершили никакого преступления.
– Знаю, но лучше от этого не становится. Я купил оружие из-за того, что мне угрожали какие-то недоумки. Я купил его для защиты. А в итоге пистолет оказался орудием убийства ни в чем не повинной девушки. Я много думал. Если бы вернуться назад… Если бы я не был таким упрямым… В том смысле, что ведь можно было просто взять и переехать в другой район, а не покупать этот проклятый пистолет. Вы меня понимаете?
– Да, понимаю.
– А теперь, детектив, задавайте ваши вопросы.
– У меня их немного. Я и позвонил-то вам так, на всякий случай. Наверное, из-за того, чтобы не копаться в бумагах семнадцатилетней давности. В отчете сказано, что кражей занимался детектив Джон Маклеллан. Вы его помните?
– Хорошо помню.
– Ему, кажется, так и не удалось найти преступника?
– Насколько я знаю, нет. Поначалу Джон полагал, что кража – дело рук тех хулиганов, которые угрожали мне по телефону.
– И что?
– Потом он сказал мне, что они ни при чем. Но, откровенно говоря, я его уверенности не разделял. Понимаете, дом просто разгромили. То есть они вломились туда не для того, чтобы что-то взять. По крайней мере не только для того. Они все здесь разбили, раскидали. Признаюсь, когда я вернулся и увидел, что стало с моим жильем… Я очень разозлился.
– Почему вы говорите «они»? Полиция считала, что действовал не одиночка?
– Джон полагал, что их было двое или даже трое. Я ушел всего лишь на час, ходил в магазин. Один бы за такое время просто не успел все расколотить.
– В списке украденного, помимо пистолета, значится коллекция монет и какая-то сумма наличными. Что-нибудь еще пропало? Может быть, вы обнаружили впоследствии…