Теснина, стр. 11

Еще более тревожащим образом эта связь – или намек на нее – обнаружилась, когда принтер выплюнул новую фотографию. На ней семья проходила мимо книжного магазина «Барнс энд Ноубл». Снимали с противоположной стороны улицы, почти под прямым углом к витрине магазина. В ней отразился и сам фотограф. На мониторе я его не разглядел, но на отпечатке изображение проявилось.

Правда, выглядело оно не ахти, особенно на фоне рекламного плаката – мужчины в килте. Вокруг шотландца громоздились кипы книг, а надпись извещала: СЕГОДНЯ У НАС В ГОСТЯХ ИЭН РЭНКИН [2]. Замечательно, вот реклама-то и поможет вычислить дату, когда были сделаны снимки Грасиэлы с детьми. Достаточно позвонить в магазин и выяснить, когда у них был Иэн Рэнкин. Но с другой стороны, та же самая реклама, увы, мешала мне как следует рассмотреть лицо фотографа.

Я вернулся к компьютеру, увеличил эту фотографию на мониторе, но, сколько ни вглядывался, никак не мог сообразить, что же предпринять.

Бадди поливал из шланга восемь спиннингов, прислоненных к корме. Я велел ему выключить воду и вернуться вниз. Он молча повиновался. Оказавшись в кабинете, я жестом предложил ему сесть на табурет, а сам склонился над ноутбуком и ткнул в отражение фотографа в витрине магазина.

– Нельзя ли увеличить эту часть снимка? Мне бы рассмотреть ее поподробнее.

– Можно, но вы сильно потеряете в четкости. Это цифровое изображение, ясно? У вас имеется то, что имеется.

Для меня это была чистая тарабарщина, и я просто предоставил ему свободу действий. Он принялся нажимать значки на верхней панели монитора. Изображение увеличилось, и Бадди расположил его так, что только нужная мне часть осталась на экране. Вскоре он объявил: все, крупнее не получится. Я буквально припал к ноутбуку. Изображение стало совсем мутным. Даже клетки на килте Рэнкина и те расплылись.

– А почетче никак?

– То есть вы хотите снова уменьшить изображение. Конечно, сейчас…

– Да нет же, я спрашиваю, сфокусировать нельзя?

– Э нет! Говорю же, вы имеете то, что имеете.

– Ну что ж, печатайте как есть. Я уже выводил этот снимок на принтер, тогда получилось лучше, чем на экране. Может, и сейчас повезет.

Локридж подключил принтер. Минута прошла в напряженном ожидании.

– А что это такое, собственно? – осведомился Локридж.

– Отражение фотографа.

– Терри?

– Да нет, не похоже. По-моему, кто-то фотографировал его семью, а потом посылал ему снимки. Нечто вроде сигнала. Он вам об этом ничего не говорил?

– Да нет.

Я пристально посмотрел на Бадди: не запнется ли?

– А когда вы впервые заметили этот файл?

– Да не помню уж. Пожалуй… а впрочем, только сегодня, вместе с вами.

– Знаете что, Бадди, не морочьте мне голову. Дело серьезное. Я ведь сразу заметил, вы управляетесь с этой штукой так, будто компьютер давно ваш, с самого окончания колледжа. И я полагаю, вы залезали в него, когда Терри не было на яхте. Правда, скорее всего он знал, и его это не волновало. Меня тоже. Мне только одно важно – когда вы впервые наткнулись на чертов файл?

Локридж задумался.

– Где-то за месяц до его смерти. Но если вас интересует, когда эти снимки впервые увидел Терри, то достаточно заглянуть в архив и посмотреть, когда файл был создан.

– Вот давайте и посмотрим.

Бадди в очередной раз пробежался по клавишам. Ответ не заставил себя ждать.

– Двадцать седьмого февраля, – объявил он. – Этот файл записали двадцать седьмого февраля.

– Ну что ж, прекрасно, – сказал я. – А теперь, если исходить из того, что фотографии делал не Терри, как они могли сюда попасть?

– Несколькими путями. Один – он получил их по электронной почте и скинул в папку. Другой – кто-то снимал его камерой, а Терри обнаружил снимки. Третий – кто-то переслал снимки непосредственно с камеры или компакт-диска. Этот путь – самый надежный. Проследить отправителя очень трудно.

– А отсюда Терри мог пересылать электронную почту?

– Нет, обычно он пользовался домашним компьютером. На яхте нет подключенного модема. Сколько раз я ему говорил, давай наконец подключимся к спутнику: и телефона никакого не нужно, горя знать не будем, как тот малый с рекламного ролика, что устроил офис прямо посреди поляны. Но так и не уговорил…

Принтер выбросил фотографию, и я буквально выхватил ее из рук Бадди. Впрочем, тут же спохватился и аккуратно положил на стол, чтобы мы оба могли ее рассмотреть. Отражение было по-прежнему расплывчатым, нечетким, но все же получше, чем на мониторе. Теперь я хотя бы увидел, что фотограф держит камеру на уровне лица, полностью его закрывая. Но в глаза бросились большие буквы ЛА – логотип команды «Лос-Анджелес доджерс». На фотографе была их бейсболка.

Вообще-то в этом городе в такой бейсболке могут выйти на улицу тысяч пятьдесят жителей. Точнее не скажу, не знаю. Зато знаю другое – я не верю в совпадения. Никогда не верил и никогда не поверю. Я еще раз посмотрел на расплывчатое изображение и нутром почувствовал: фотограф и таинственный пассажир – одно и то же лицо. Джордан Шенди.

До Локриджа тоже дошло.

– Ничего себе, – протянул он. – Это ведь тот же самый малый, верно? С того рейса. Шенди.

– Ну да, – откликнулся я, – мне тоже так кажется.

Я попросил Локриджа увеличить снимок, на котором Шенди показывает выловленную рыбину. Изображения не совпадали, однако ничто не могло меня переубедить. Доказательств кот наплакал, уверенности быть не могло, и тем не менее – я не сомневался. Я знал, что незнакомец, который ни с того ни с сего зафрахтовал яхту Терри Маккалеба, и мужчина, тайком фотографировавший его жену и детей, – один человек.

Чего я не знал, так это как злополучные снимки попали к Терри. Подумал ли он о том же, что и я?

Я перетасовал отпечатанные листы, пытаясь выстроить какую-то логическую цепочку. Но ничего не получалось. Не хватало деталей. Имелись только разрозненные фрагменты мозаики. Чутье подсказывало, что Маккалеба каким-то образом поймали на крючок. Он получил снимки – либо по электронной почте, либо в виде компакт-диска, либо просто в конверте. Последние две фотографии – ключ ко всему. Первые тридцать четыре – наживка. Последние две – невидимый крючок.

Смысл послания очевиден – для меня по крайней мере. Фотограф хотел заманить Маккалеба в пустыню. На дорогу XXYXZ.

9

Рейчел Уоллинг спускалась на эскалаторе в мрачный багажный отсек международного аэропорта Маккарен. Вообще ее багаж находился при ней на всем пути из Южной Дакоты, но здание аэровокзала спланировали так, что всем пассажирам приходилось проходить через этот отсек. Внизу толпилась куча людей. Водители лимузинов размахивали карточками с именами прибывших, зазывалы рекламировали отели и казино, гиды навязывали туры по городу. От грохота лопались барабанные перепонки. Маккарен ничуть не напоминал тот аэропорт, откуда она нынче утром начинала свое путешествие.

Черри Дей должна была ее встретить. Если не считать торопливого свидания в Амстердаме, она не видела сослуживицу по ФБР четыре года. А с тех пор, как они действительно работали бок о бок, все восемь миновали, так что Рейчел сомневалась, узнают ли они с Черри друг друга.

Но беспокоиться, как выяснилось, было не о чем. Шаря взглядом по залу прилетов, она узрела картонный лист с надписью: БОБ БЭКУС.

Державшая его женщина улыбалась. Такое у нее, видно, чувство юмора. Не ответив на улыбку, Рейчел молча двинулась в сторону встречавшей.

У Черри Дей были огненно-рыжие волосы, забранные сзади в конский хвост. Привлекательная, стройная дамочка, с приятной улыбкой и блестящими глазами. Рейчел подумалось, что она больше напоминает мать двоих детей, учеников католической школы, нежели охотницу за серийным убийцей.

Дей протянула руку и смущенно посмотрела на картон:

– Ну да, понимаю, дурацкая шутка, но я подумала, что ты сразу заметишь.

– И не ошиблась.