Первые испытания, стр. 23
«Карибу!» — вспомнила Каллик. Северные олени!
Она завороженно смотрела на оленей. Большая часть их невозмутимо щипала траву, не обращая никакого внимания на Каллик. Лишь несколько оленей подняли головы и посмотрели на нее, однако без особого интереса. Каллик пятилась до тех пор, пока не очутилась в густом кустарнике и, далеко обогнув стадо оленей, продолжила путь.
К вечеру, когда золотистый свет пролился на землю, Каллик вышла к небольшому озеру. Она осторожно спустилась по скользкому глинистому берегу и склонилась над водой, чтобы попить. И вдруг земля возле ее лапы шевельнулась. Каллик поперхнулась и застыла, вытаращив глаза. Непонятное что-то снова пошевелилось, а потом подпрыгнуло.
Каллик даже не успела понять, что делает. Лапа ее сама собой взметнулась вверх и обрушилась на прыгучее животное, придавив его к земле. Каллик вонзила когти в мягкое тельце, и оно, в последний раз вздрогнув, обмякло.
Убила или нет? Каллик опустила голову и принюхалась, не спеша поднимать лапу. Убила! Теперь можно было как следует рассмотреть свою добычу. Под лапой у Каллик оказалось маленькое, меньше ее лапы, животное. У животного были две короткие лапки и две длинные, с перепонками на конце. Оно было скользкое и бугристое, с гладкой кожей, похожей на рыбью и тюленью одновременно. Каллик осторожно перевернула животное лапой. Спинка у него была зеленовато-бурая, а брюшко белое. Два выпученных глаза торчали над головой, а наклонившись поближе, Каллик разглядела прячущийся в широкой пасти длинный язык.
На вкус животное оказалось довольно интересным. Мясо у него было чем-то похоже на тюленину, только не такое жирное и волокнистое. Каллик с жадностью прикончила свою добычу. Послевкусие показалось ей довольно странным, но все-таки это было лучше, чем ягоды. Она обошла пруд в поисках других съедобных тварей, но больше ничего не нашла. Тогда Каллик попробовала поискать их в земле и даже разбросала когтями мокрую глину у воды, но только напрасно перепачкалась. Что ж, значит, не судьба. Может быть, впереди ей встретится еще один пруд?
С каждым днем становилось все теплее, и Каллик изнывала под своей толстой меховой шкурой. Несколько дней стояла такая жара, что она не могла выйти из своей берлоги. Она неподвижно лежала в тени под густыми ветками, стараясь не шевелиться, чтобы не потревожить прохладу. Она даже уснуть не могла, потому что земля была сырая, а над мордой с противным жужжанием кружили насекомые. Каллик не знала, комары это или мухи, но помнила, что мама ненавидела и тех, и других.
Каждый день Каллик думала о Таккике и спрашивала себя, жив ли он? Помнит ли то, чему учила их мама?
Однажды утром Каллик наткнулась на странную берлогу, вокруг которой пахло незнакомым зверем. Берлога была большая, с прямыми плоскими стенами из мертвых деревьев и на высоких деревянных же ногах, торчавших из раскисшей влажной земли. Из берлоги сильно пахло незнакомой едой, однако жилище выглядело необитаемым.
Каллик обошла странную берлогу кругом и внимательно принюхалась, но входа не было видно. Тогда она уткнулась носом в землю и медленно пошла кругом во второй раз, выискивая следы.
Ага!В мокрой земле обнаружилась неглубокая ямка, а в ней лежали два крапчатых бурых яйца! За время своего путешествия Каллик несколько раз видела яйца, но до сих пор ей ни разу не удавалось до них добраться. Но теперь-то она точно своего не упустит! Каллик не сомневалась в том, что яйца съедобные. Если можно есть бельков, из которых вырастают тюлени, то почему бы не полакомиться будущими птичками? Ведь птиц-то точно есть можно!
Каллик распласталась на земле, как учила мама, и медленно поползла вперед, стараясь не шуметь. Она представила, как хрустнет скорлупа под ее жадными зубами и сглотнула голодную слюну. Каллик подползала все ближе и ближе, восхитительный вкус свежих яиц был уже совсем рядом…
И тут сверху раздался сердитый крик. Каллик даже вздрогнуть не успела, как какая-то птица плюхнулась ей прямо на голову и принялась больно клевать и хлестать крыльями. Сердце у Каллик провалилось в пятки от страха. Шерсть ее встала дыбом, она попыталась стряхнуть с себя птицу — да где там! Птица ненадолго взлетела с ее головы, а потом снова бросилась в бой, растопырив когти. Острый клюв забарабанил Каллик по голове, когти полоснули по морде, едва не задев глаза.
Каллик позорно бросилась бежать. Свирепая птица преследовала ее по болоту до самого леса и отстала только тогда, когда Каллик зарылась в кучу валежника.
Каллик свернулась в тугой клубок и закрыла глаза. Вдалеке раздавались возмущенные крики злой птицы, которая вернулась в свое гнездо, но все еще не могла успокоиться после недавней схватки. Каллик чувствовала себя совсем несчастной. Она не смогла поймать даже два яйца, лежавших на земле прямо под ее носом! Как же она будет охотиться на настоящую дичь? Нет, земля совсем не нравилась Каллик. Здесь все не так, все слишком странно и страшно. Ее родина на льду, где духи умерших медведей указывают путь живым и холодный ветер играет в шерсти.
Может быть, ей лучше отправиться за Путеводной Звездой в то чудесное место, где никогда не тает лед, и души медведей разноцветными огнями танцуют над замерзшим океаном? Пусть это очень далеко, но даже самый длинный и трудный путь лучше здешней грязи, жары, голода и страха. Может быть, Таккик тоже пойдет туда? Может быть, это единственное место на свете, где белые медведи могут жить в безопасности!
Глава XI
ЛУСА
Прошло четыре ночи, и наутро пятого дня Луса принялась нетерпеливо бегать по вольеру. Вот интересно, как медведи болеют на воле? По крайней мере, на воле Луса была бы рядом с мамой и знала бы, что с ней такое. Она бы не томилась за каменными стенами, откуда нет никакого выхода и спасения!
Внезапно сзади, за большими воротами, раздался громкий рев. Луса так и подскочила от неожиданности, а потом помчалась к дверям, на ходу втягивая в себя воздух. Пахло металлом и гарью — значит, приехал огнезверь и привез с собой Ашу!
Двери широко распахнулись, и в Медвежатник вкатили тяжелую клетку. Один из плосколицых отпер дверь, и Аша выбралась наружу, щурясь от яркого солнца и сонно покачивая головой.
— Мама! — крикнула Луса, бросаясь к ней. Она запрыгала вокруг Аши, пытаясь достать носом до ее носа. — Ты живая! Ты здоровая!
— Ну конечно, глупышка, — зевнула Аша.
— Хочешь есть? — засуетилась Луса. — Я сберегла для тебя самые вкусные ягоды. Это было не так-то просто, я еле удержалась, чтобы не съесть их сама! Но Стелла сказала, что ты скоро вернешься, и тогда я пообещала Медвежьей Хранительнице, что буду хорошей и не трону ягоды до твоего возвращения, и я их не тронула… Я хорошая, правда?
— Очень хорошая, — проурчала Аша и улеглась на земле между двумя большими камнями, подставив спину солнцу. Йог и Стелла подбежали к ней.
— Где ты была? — спросил Йог. — И что там было?
— Ты видела лес? — спросила Стелла.
Кинг тоже подошел к Аше и грубо растолкал остальных медведей.
— А ну расступитесь! — прорычал он. — Ишь, навалились, дышать мешаете. — Он склонил свою тяжелую голову и тщательно обнюхал Ашу, глубоко зарываясь носом в ее шерсть. — Выглядишь здоровой, — буркнул он.
— Я отлично себя чувствую! — ответила Аша.
— Мама! — завопила Луса, приплясывая возле медведицы. — Мы хотим знать все-все, что с тобой было! Расскажи, где ты была и что видела! Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!
— Все было так странно, — сонно ответила Аша. — Я проснулась в клетке, похожей на ту, в которой они привезли меня сюда. Клетка стояла в берлоге у плосколицых, там были такие прямые стены, вроде как в нашем Медвежатнике, только еще прямее и без всяких дверей. Я чувствовала себя очень странно, будто проснулась от долгого сна и отяжелела. Я не могла пошевелить ни лапой, ни головой, совсем обессилела.
— Ты испугалась? — спросил Йог, испуганно поблескивая глазами.
— Нет, — протянула Аша. — Мне казалось, будто я сплю. Помню, как долго лежала и смотрела в потолок. И еще я много спала, и видела во сне лес, и реку, и ягоды на кустах… много ягод, целые тысячи.