Год в Ботсване, стр. 58

Когда мы остановились во дворе полицейского участка, я взволнованно заявил инспектору, что вспомнил, кто может свидетельствовать в мою пользу, и он был весьма удивлен моей нетерпеливостью, особенно когда я схватил его за руку и, пока мы поднимались по ступенькам и входили в стеклянные двери, принялся отплясывать джигу.

— Сейчас проверим, ррэ, — только и сказал он, усадив меня в удобное кресло в приемной, а сам ушел в кабинет.

Вцепившись в пластиковый стаканчик чая из rooibois [73]отнюдь не стимулирующего напитка, я ждал, наблюдая за полицейским персоналом, снующим туда-сюда во исполнение своих служебных обязанностей. Вознадеявшись, что ммэ Моквена окажется моей спасительницей, сколько бы иронии в этом ни заключалось, я сосредоточился на загадке, кто же это предпринял попытку — и, надо признать, весьма удачную — подложить мне такую свинью.

До этих пор мои отношения с местными жителями были неизменно теплыми, а во многих случаях и дружескими. С Клевером мы все так же то и дело встречались за бутылочкой пива в «Крутом кабаке», а Пинки частенько весьма громко и бурно приветствовала меня на улице и даже познакомила со своими не менее эмоциональными подружками. К этому времени я знал родителей большинства детей, и они неизменно выражали свою признательность за все мои старания и от души давали разнообразные советы, как мне лучше устроить свою жизнь в Касане. Экспатрианты, с которыми я общался, были людьми вполне культурными и приятными, а некоторые — пилот Крис, Оливер, Боан и другие — стали моими добрыми друзьями, и мы общались также за пределами «Старого дома». Единственный, с кем я когда-либо обменивался резкими словами, был Дирк, но это было давно.

Если только, если только… И тут на меня снизошло очередное озарение. Если только попытки ррэ Муки добраться до сути махинаций Дирка оказались не столь ловко замаскированными, как тот воображал. Но каким же образом Дирк связал меня со своими злополучными клиентами?

Мои размышления были прерваны голосами, раздавшимися из кабинета инспектора. Он провел к себе посетителя через другую дверь, и теперь оба энергично обсуждали что-то на сетсвана. Хотя мне и не было понятно, о чем шла речь, я тут же узнал отнюдь не сладкозвучные интонации ммэ Моквены. Что же она говорит? По тону ее судить трудно, ибо даже когда эта дама была спокойна, ее голос все равно звучал пугающе резко. По крайней мере, она хоть пришла.

Вскоре, минут через десять, я услышал, как инспекторша удалилась, и затем воцарилась тишина.

Я сидел и ждал, легонько постукивая ногами по мраморному кафелю.

По дороге домой, в машине инспектора, который направлялся на футбольную тренировку, все прояснилось. Мои подозрения, естественно, оказались верными. Дирк, или же один из его сыновей, накануне поздно вечером подкинул дежурному сержанту записку, в которой излагался ряд подозрительных причин моего пребывания в Ботсване. Многие были столь абсурдными, что я даже до конца их и не понял. Кажется, там было все, начиная от торговли слоновой костью и заканчивая браконьерством — якобы я незаконно охотился на очень редкие виды, — однако эти домыслы были отвергнуты полицией как совсем уж смехотворные. Пожалуй, более всего меня задело обвинение, что я являюсь своего рода постколониальным агитатором, распространяющим идею, будто британцы более желательны в качестве учителей и наставников молодежи, нежели их ботсванские коллеги. Я уже собрался было разубеждать в этом инспектора, но тут он заверил меня, что в подобную чушь никто не верит. К моему величайшему удивлению, ммэ Моквена подтвердила не только подлинность моих документов, но и мою полнейшую пригодность к работе.

— Мне очень жаль, но вы поймите: нам необходимо было удостовериться, что ваше пребывание в Ботсване законно. Инспектор взглянул на меня несколько сконфуженно. Я кивнул и подтвердил, что понимаю.

— А как вы думаете, почему мистер Дирк оговорил вас, ррэ?

— Ну, я не совсем уверен, но скорее всего…

Мое повествование так захватило инспектора, что он пропустил половину своей тренировки. Несомненно, он воспринял мои слова очень серьезно.

Глава 16

Ответственный матч

Наверное, из всего своего пребывания в Касане последний день зимней четверти я буду вспоминать все-таки с особой нежностью. Тем утром, когда я забирался в Старую Королеву-Маму, река Чобе, источник жизни этой засушливой страны, полнилась кипучей деятельностью. По течению, в сторону Замбези, пролетели фламинго, эти розовые птички с длинными черными ногами. Казалось, они передвигались с точно такой же скоростью, что и поток. Гиппопотамы, уже расположившись с комфортом в сочной черно-коричневой грязи по берегам, сначала проследили за их изящным перелетом, а затем обратили свое внимание на крики и хлопанье крыльями грифов и африканских марабу на островке посреди реки. Те боролись за самые вкусные куски, еще остававшиеся от трупа недавно убитой импалы. Лев, леопард или гепард, поймавший свою добычу, наверное, сейчас залег где-нибудь под лоснящимися серыми кустами мопане и спал, видя сны о грядущих охотах.

По дороге в школу я проехал мимо бредущего в город Клевера — транспорта у бедняги до сих пор не было. Я остановился и предложил его подвезти. «No matata», — ответил он бодро и махал мне вслед, пока я не скрылся за поворотом. Крис держал путь в аэропорт, он тоже весело мне помахал и помигал фарами, когда я замедлил скорость, давая семейству бородавочников перейти дорогу. А когда я проезжал мимо детей, направлявшихся в школу, они узнавали Старую Королеву-Маму и, забросив сумку за плечо, начинали бежать за мной, со смехом маша рукой, возбужденные мыслью о школе. А также предстоящим ответственным матчем.

Конечно, было бы здорово завершить эту историю победой «Касаненских Куду», но, увы, сие невозможно. Однако с радостью довожу до вашего сведения, что финальный матч в нашем сезоне закончился с ничейным результатом, 2:2. Хочется особо отметить прекрасный удар головой Артура, который наверняка в какой-то степени поспособствовал тому, что жизнь мальчугана стала более терпимой. Да, кстати, рисунок, который он мне как-то показал, наконец-то стал отражать реальное событие.

Второй наш гол был забит в конце первого тайма, после сногсшибательного паса Долли прямо на кончик носа Ху. Маленький китайчонок тогда разразился потоком слез и был совершенно безутешен, пока кому-то не удалось втолковать малышу, что он вывел нас на два мяча вперед. Однако затем дело приняло несколько более тревожный оборот, когда нашим соперникам, столь великолепно смотревшимся в выделенной спонсорами форме, во втором тайме удалось сравнять счет. К счастью, третий их гол по непонятным причинам судьей засчитан не был.

Когда я уже уходил с футбольного поля, ммэ Кебалакиле отделилась от группы матерей, которые всячески ее утешали. Сквозь пыль она медленно подошла ко мне.

— Спасибо, мистер Манго, — проговорила она. — Спасибо за все, что вы для нас сделали.

Постепенно все выяснилось. Дирка навестили Ханс и Барри, чья христианская мораль была в высшей степени оскорблена, и вынудили его выписать обналичиваемые банковские чеки, дабы расплачиваться со всеми своими «клиентами». Они явно не ограничились словами, визит их несомненно был сопряжен с физическим воздействием, потому что, когда Крис увидел, как начальник службы иммиграции и инспектор полиции усаживают в самолет Ботсванских сил обороны Дирка, его ругающуюся на чем свет стоит женушку и взбесившихся детишек, тот был изрядно потрепан, одежда его изорвана, а под глазом у афериста красовался синяк.

Наши гимны имели величайший успех, и меня так тронуло пение детей, что я даже присоединился к ним сам, к вящему неудовольствию всех оказавшихся в пределах слышимости. А что касается оценок за итоговые контрольные, то даже суровая инспекторша не нашла поводов для недовольства. Отчет о футбольном сезоне, сотворенный тренером и оглашенный Долли родителям, странным образом не содержал результатов матчей, за исключением выдающейся ничьей с Начальной школой Виктория-Фоллз. Вообще-то, у тех, кто не видел наших матчей, после этого доклада могло даже сложиться впечатление, что нам только и подавай что «Манчестер Юнайтед» в качестве соперников.